За рулем: Его восхитительная история - Джим Кларк

абсолютно недоволен её поведением. После старта, как и ожидалось, гонщики Ferrari уверенно захватили лидерство. Я просто не мог найти темп. В конце первого круга я был вынужден заехать в боксы из-за вылетевшего болта в коробке передач. На такой быстрой трассе наши двигатели выглядели неконкурентоспособно, и я не мог поверить, что плохая управляемость позволит мне бороться за высокие места, поэтому я сбавил темп и финишировал в глубине пелотона.

Две недели спустя мы вновь бились об стену на Гран-при Франции в «Реймсе», ещё одной быстрой трассе, средняя скорость на которой превосходила 130 миль в час [200 км/ч]. Всё выглядело так, что этот Гран-при станет ещё одним триумфом Ferrari, но даже с лучшими случаются странные вещи. В Ferrari были столь уверены в успехе, что решили кинуть жребий внутри команды, чья очередь побеждать, и счастливчиком оказался Вольфганг фон Трипс.

Конечно, они могли планировать что угодно, но их ждал большой сюрприз, которым стал я. Со старта гонщики Ferrari в составе Хилла, фон Трипса и Гинтера захватили лидерство, а я сражался с Джанкарло Багетти на его более старой Ferrari. Было ужасно жарко, и асфальт напоминал расплавленную сковородку.

Это влекло за собой две проблемы: первая — на раскалённом асфальте машины скользили, как по льду; а вторая, что камешки из асфальта летели прямо вам в лицо, когда вы идёте в слип-стриме. Но я не знал, что на Ferrari жара влияет хуже, чем на наши машины, Гинтер и «Таффи» сошли из-за проблем с перегревом, и у нас появилась слабая надежда, что всё для нас закончится хорошо. Иннес, который восстановился после аварии в Монте-Карло, пилотировал хорошо, и мы с ним сражались за пятое место, обращая внимание на происходящее впереди. Фил Хилл, лидирующий в гонке, вёл дуэль со Стирлингом Моссом (Lotus). Фила вскоре развернуло на раскалённом асфальте в повороте «Тиллиос»[55], и в него врезался Стирлинг. На этом гонка Мосса была закончена, а Фил заглушил двигатель и потерял прорву времени на то, чтобы запустить его вновь.

К этому времени мы с Иннесом вели жаркую дуэль с заводскими Porsche Боннье и Герни и Ferrari Багетти. Трасса начинала буквально разрушаться под раскаленным солнцем, и битва за лидерство стала современным повторением истории о десяти негритятах.

Первой жертвой стал Иннес, у которого «закусило газ» после того, как камешек попал в его машину в конце прямой, и он уехал на одну из вспомогательных дорожек вокруг трассы. И нас осталось четверо. У меня тоже были проблемы с камнями, но в моём случае они мешали гонщику, а не машине. Мои защитные очки сильно страдали от летающих камней.

На каждом круге в зоне торможения в конце длинной прямой у меня возникало ощущение, что я нахожусь под обстрелом шрапнели. Куча камней всех форм и размеров атаковали машины и гонщиков. Лязг камней о металл был фантастическим, но хуже всего был шум гальки, бьющий по носовой части машины. Я сделал ошибку, но всего одну, когда слишком сильно сжал зубы от напряжения, и половина из них буквально застучали друг об друга. Камни содрали часть краски с моего шлема и кожу с лица.

В итоге из-за постоянной бомбардировки мои очки раскололись на куски, оставив мои глаза незащищёнными до того момента, пока я не смог нацепить запасные очки, которые каждый гонщик вешает себе на шею. К сожалению, я потерял слишком много времени, и выпал из слип-стрима других машин. За два круга до финиша Боннье сошёл из-за проблем с двигателем, оставив Багетти и Герни сражаться за победу до невероятного финиша, когда Багетти выиграл, опередив Герни не больше, чем на длину машины. Побитый и исцарапанный я добрался до финиша на третьем месте и только после гонки я осознал, что я также сжёг кожу на ступнях от перегретых педалей. Больше недели я не мог носить обувь. Физически это была одна из самых изнуряющих гонок в моей жизни.

В то же время я смог набрать неожиданно много очков в общий зачёт чемпионата, и мне нужны были эти очки, так как я был «сыт по горло» превосходством Ferrari и ничего не мог с этим поделать. Когда одна команда имеет такое преимущество, как было у Ferrari в том сезоне, это влияет на всех гонщиков. После двух лет успехов Джека Брэбхема и Cooper в чемпионате мира мы вновь почувствовали себя беспомощными и, хотя от Coventry-Climax пришли обнадёживающие новости о развитии их моторов V8, всё, что нам оставалось, это надеяться на лучшее.

«Эйнтри» — трасса, которая мне нравилась, хотя я считаю, что лучшей гоночной трассой в Великобритании является «Оултон-Парк». Но именно в «Эйнтри» в середине июля прошёл Гран-при Великобритании, ставший для Ferrari очередной лёгкой прогулкой. Под накрапывающим дождём в начале гонки машины с двигателями Climax были достаточно конкурентоспособны, правда при условии пилотажа на пределе. Эта гонка была важна тем, что именно в ней было продемонстрировано превосходство новых дождевых шин, сделанных из высокоэластичной резины. Было удивительно, как хорошо было пилотировать под дождём машины, оснащённые такой резиной, и вскоре множество шинных компаний начали использовать такую резину на серийных автомобилях. Это было пример того, как быстро протестированные в гонках технологии приходят в обычную жизнь.

На первых кругах я шёл пятым, и атаковал на каждом круге. Но дождь закончился, и пилоты Ferrari вновь вышли вперёд, используя своё преимущество в мощности. У меня была дуэль с Джеком Брэбхемом (Cooper), но четвёртое место обернулось в дым после того, как в маслопроводе упало давление, и я оказался с головы до ног в очень горячем масле, что было, мягко говоря, некомфортно.

На трассе «Солитуд», которая была тестовой для машин Porsche, Иннес Айленд очень порадовал команду, принеся победу на Гран-при Южной Германии, не ходящем в зачёт чемпионата и опередив Боннье и Герни. Я был не слишком доволен, финишировав на седьмом месте.

В том случае я знал, что проехал гонку очень плохо. За неделю до этого, на пути домой, на ферму, после Гран-при Великобритании в «Эйнтри» я угодил в неприятную аварию, врезавшись в ограждения на территории Ланкашира, пытаясь избежать столкновения с субботним ночным гонщиком. Мне пришлось наложить пару швов на голову, но меня сильно потрясла эта авария. С машиной в «Солитуде» всё было хорошо, поскольку к концу гонки я обрёл уверенность и проехал круг в секунде от времени рекорда трассы. Я был очень зол на себя, потому что гонщик высочайшего уровня не может