Провоцирующие ландшафты. Городские периферии Урала и Зауралья - Коллектив авторов

все выше. На участке между Большим Карасьим и Кривым озерами вода стояла почти вровень с берегами резки, а сейчас, под конец пути из оз. Кривого до р. Лаймы, мы оказались в настоящем небольшом каньоне: приустьевой участок изобиловал поворотами и порожками, оставляя впечатление дикой реки. Глинистые грунты оберегают канал от чрезмерной эрозии. В этих местах никак нельзя предположить, что река рукотворная. Случайному человеку, окажись он тут, не пришло бы в голову, что столь малый приток проходим на моторе. Весной Лайма поднимается почти на 3–4 метра и канал наполняется водой, скрывая все пороги. Вплоть до Кривого озера можно ехать на любом классе лодок.

Энергию ускорившейся воды компенсируют шлюзы, их на участке от Кривого озера до Лаймы мы насчитали шесть или семь. Они представляют собой вбитые в дно стволы, затянутые илом и ветками, до полуметра в высоту. Эти своего рода искусственные пороги обеспечивают на участках выше по течению судоходные глубины, уменьшают эрозию берегов. Вниз по течению их проходят на скорости, по сливу, в последний момент поднимая мотор. Несмотря на то, что мы ехали вчетвером на дюралевой лодке, половину шлюзов мы проскочили, не разгружаясь. При движении против течения низкие пороги также проходят разгоном по сливу, если же воды мало или уступ обнажен, лодку протаскивают за веревку. Тропинки вдоль канала указывали, что спешиваться приходится многим. Пеньки по берегам указывали на регулярную расчистку русла [полевой дневник И. В. Абрамова].

Новая резка началась с пролетавших мимо березовых стволов, о которые мы со всей силы бились бортами. Однажды, кажется, только благодаря окрику внимательного Максима, я успел убрать руку с борта в самый последний момент. Теперь даже подумать страшно, что могло бы произойти, а тогда я не успел испугаться, обычное дело. «Навстречу приключениям», – приговаривал Абдулла, после Большого Карасьего озера изрядно повеселевший. На резке Кривое – Лайма было много шлюзов, сделанных для поддержания уровня воды. Мы отважно с них прыгали, этакий рафтинг. Уже ближе к концу резки, когда она обмелела до такой степени, что Илья с Максимом вышли на берег и километр, а то и два шли по буреломному берегу рядом с нами, стало понятно, что пришлось проделать Абдулле, когда он отправился нас встретить. Мы сейчас, с большими трудностями, на последних километрах отталкиваясь от нависающих берегов всем, чем только можно, шли по течению, а он несколькими днями ранее провел эту лодку по мелкой воде наоборот, против течения. С обеих сторон нескончаемой стеной тянулся геологический профиль Заболотья – метры рыжей торфяной почвы поверх синей глины. Резка была неимоверной красоты – лес стоял вокруг, наполненный светом, желтые листья падали в воду [полевой дневник Ф. С. Корандея].

Илл. 4.6. Резка между озером Кривым и рекой Лаймой, 16 сентября 2020 года. Фото из архива проекта

4) Река Лайма – c. Лайтамак, 17 км, 25 км/ч, 40 мин. Только регулярная расчистка от деревьев позволяет двигаться по каналам безостановочно. Два-три года неиспользования каналов приведут к тому, что они станут непригодны для передвижения, а усилия, необходимые для возвращения этой функции ландшафту, – несоразмерны ожидаемым результатам. По словам лайтамакцев, рыбопромысловая ценность Большого Карасьего озера падает год от года, что напрямую отражается на состоянии всей инфраструктуры. Усилий рыбацкой артели едва хватает для поддержания каналов в проезжем состоянии, в то время как они нуждаются в полноценной модернизации: зачистке кромок от кустарников, углублении русла и пр. Это большая коллективная работа, организовать которую довольно сложно, учитывая индивидуальный характер современного рыболовства. А ведь система Большого Карасьего озера, включающая озера-спутники, является главным источником рыбы и ягод для лайтамакцев. Об этом можно судить по числу промысловых избушек по берегам – прямому показателю востребованности угодий. На берегах Большого Карасьего озера – восемь изб плюс база для проживания рыболовецкой артели. На соединенном с ним Сабынкуле – шесть изб и лучшие ягодники в окрестностях. Как минимум треть населения Лайтамака так или иначе использует ресурсы озера и прилегающих к нему ландшафтов. Карасье озеро – граница между неформальными угодьями лайтамакцев и тоболяков, представленных главным образом жителями д. Овсянникова. За последними – все озера к востоку от Карасьего озера, в то время как на Карасьем ставят избы почти исключительно лайтамакцы.

В периодически возникающих спорных ситуациях лайтамакцы всякий раз отстаивают перед тоболяками приоритетное право на пользование ресурсами. Учитывая, что в летнее время года доступ к этой системе возможен исключительно по системе резок, водная схема проезда становится своего рода залогом права на ресурс. Так работает обычное право: «кто регулярно пользуется – тот и хозяин»… В таких условиях утрата транспортного доступа к системе озер синонимична утрате морального права на ресурсы озера…

Выйдя в Лайму, мы припустили, 17 километров до поселка пролетели за 40 минут [полевой дневник И. В. Абрамова].

Когда в конце двухдневного путешествия, отчасти проделанного пешком, отчасти на лодке, мы вырулили в реку Лайму, Абдулла пропел что-то по-татарски, а затем перевел: «Лайтамак – дом родной». До дома было еще несколько десятков километров, но мы уже словно сели в вагон метро, больше уже ничего не могло случиться. Около трех часов дня 16 сентября мы впервые увидели красивые дома Лайтамака с воды… [полевой дневник Ф. С. Корандея]

Генезис и нынешние функции системы резок

Опыт вышеописанного путешествия и разговоры с местными жителями уже в первые часы в Заболотье дают понять, что инфраструктура резок, которую мы до начала нашей экспедиции склонны были воспринимать с транспортно-коммуникационной точки зрения, должна рассматриваться в другом, географически более широком контексте – контексте запорного рыболовства. «По резкам в деревню не приедешь, – сказал нам Абдулла еще зимой 2020 года, когда мы в первый раз беседовали, – между деревнями ездят по речкам, а резки – между озерами». «…На избушке живешь, резки чистишь, смотришь, когда рыба вверх пойдет… И когда она обратно начинает идти, ты уже эту резку закрываешь. И эту резку ты уже охраняешь до зимы. Не от людей, но чтобы рыба дырку не нашла», – так объяснял наш собеседник исконную промысловую суть резок.

Многокилометровые магистральные резки между Большим Карасьим и Лаймой – лишь часть традиционной промысловой гидрографии резок и копанцев (копанок, каналов поменьше). Копанцы, согласно «Хорографической книге» Ремезова, уже в конце XVII века были изобильны в ближайших северных окрестностях Тюмени (район Тарманских озер, система озер Сундукуль – Янтык – Ипкуль) [Хорографическая книга: л. 48, 49]. Хотя в 1960–1970-х годах эта территория подверглась торфоразработкам, вернакулярная промысловая гидрография до сих пор сохраняется и в топонимике, и в ландшафте этих мест. Рукотворные реки и каналы хорошо представлены в фольклоре сибирских татар: см. например, предания, объясняющие появление таких