Ленинград: архитектура советского модернизма, 1955–1991. Справочник-путеводитель - Анна Юлиановна Броновицкая

«открылками» над трибунами, стены подсыпаны невысокой насыпью, сдерживающей распор наполненной водой ванны, только частично заглубленной в землю. В декоре же заметно, что в 1957 году архитекторы еще не высвободились из объятий классики: цоколь охватывает изогнутые волютами боковые лестницы и рустован, а по продольным стенам между окнами идут вполне внятные пилястры. В трехчетвертной перспективе бассейн выглядит величественно, несколько даже напоминая Биржу Тома де Томона — будто ее полукруглое термальное окно вырвалось из аттика и заполонило весь фасад. К началу строительства на Литовской улице проект очистили от явных архаизмов, и лесенки несколько неожиданно повисли в воздухе, сигнализируя о наступлении эпохи модернизма. Однако им не под силу переломить торжественной статичности основного объема, и волнистый козырек над выходами из фойе на галерею второго этажа тоже выглядит чисто символической данью моде. Если взять для сравнения бассейн, построенный в 1961 году в Алма-Ате по проекту бывшего москвича Николая Рипинского, — с упругим параболическим силуэтом и асимметричным, выступающим далеко за край боковой стены волнистым навесом, становится отчетливо видно, как болезненно давалось движение в сторону современности ленинградцам.

➧В интерьере современность проявлена значительно ярче. Первое, что бросается в глаза, — обилие света. На проектном рисунке интерьера видно, что в свод предполагали вмонтировать полосы стеклоблоков — примерно так, как это потом сделали в здании Невского рынка. От этой идеи пришлось отказаться: в бассейне выше требования к теплоизоляции, да и не очень было понятно, как крепления стеклоблоков отреагируют на конденсат. Вместо этого архитекторы поставили в основания складок скрытые светильники, разливающие свет по поверхности свода. Другие лампы встроены прямо в стенки ванны, подсвечивая воду — что, наверное, не очень нужно пловцам, но сильно помогает зрителям, которых на П-образных трибунах могло разместиться 1100.

Фойе (подтрибунное пространство). 1963

➧Но главное не в этом. Выбрав бетонные конструкции, а не решетчатые стальные, как во многих других сооружениях ангарного типа, строившихся в то время, — например, в упомянутом алма-атинском бассейне Рипинского, — архитекторы получили в свое распоряжение мощное средство экспрессии. «Именно конструктивная основа создает запоминающийся выразительный образ внутреннего пространства. Сегодня, возможно, подобный интерьер уже не удивит искушенного человека, но 30 лет тому назад появление этого здания стало событием в жизни города»[114], — свидетельствует современник.

Вышки для прыжков в воду. 1963

➧Не все в здании одинаково удачно. Уже после начала строительства было решено, что основной бассейн, глубина которого доходит до пяти метров, необходимо дополнить мелким детским. Ему нашли место, но из-за этого вспомогательные помещения вылезли довольно нелепыми объемами сзади, а попасть в свои раздевалки дети не могли иначе, чем пройдя через раздевалки и души для взрослых пловцов — мужские по правой стороне здания, женские по левой. Интерьеры вестибюля и фойе тоже не вызвали восторга — все затмил центральный зал.

➧Помимо черно-белых фотографий, представить первоначальный облик бассейна помогает описание, опубликованное в информационном листке Ленпроекта в 1964 году: «В цветовом решении главного зала определяющим является бирюзовый цвет глазурованной плитки, которой облицованы барьеры и стены у вышек. Этот цвет дополняется темно-красной окраской внутренней грани опорных рам и площадок вышек, полированным дубом сидений и спинок трибун, хромировкой поручней и кронштейнов. Полы на верхней галерее выполнены из полихлорвиниловых плиток серого и красного цвета, а в проходах трибун — крашеные, темно-красные. Люки-проходы отделаны деревянными полированными рейками, в фойе расставлена мебель яркой расцветки. Весьма нейтральным по цвету получился вестибюль, стены которого облицованы доломитом. Для придания ему законченности на продольной стене будет расположено декоративное панно, выполнение которого, к сожалению, откладывается»[115].

➧К еще большему сожалению, оригинальная отделка бесследно ушла. Законченный в 2019 году капитальный ремонт был случаем ее восстановить, но реставрационный подход к памятникам модернизма пока еще остается исключительной редкостью. Но главное достоинство здания — единство архитектуры и конструкции — разрушить, к счастью, не так-то просто.

11. ДОМ ПРЕССЫ 1958–1963

АРХИТЕКТОРЫ В. ХРУЩЁВ, С. НЕЙМАРК, А. СОЛОДОВНИКОВ

ИНЖЕНЕРЫ М. ШЕХНЕР, М. ГЕРБАУЗ, К. НИКИТИНА

НАБЕРЕЖНАЯ РЕКИ ФОНТАНКИ, 59

ДОСТОЕВСКАЯ

Если не знать, как прекрасно это место было раньше, можно было бы сказать, что Дом прессы — это честное, чистое, хорошо ритмизованное современное здание

Редакционно-издательский комплекс занимает целый квартал между Фонтанкой и Апраксиным двором, а угол одного из его корпусов, стыкующийся со зданием Министерства внутренних дел Российской империи (К. Росси, 1834), регулярно попадает в соцсети как наинагляднейший образец того, чем была русская архитектура до 1917 года и чем стала после (да и не только архитектура). Стык действительно нетривиальный: к еще более острому, чем в здании Главного штаба, углу роскошного фасада пристроена казенного вида пятиэтажка из силикатного кирпича.

➧Это, конечно задворки «Лениздата», которые таковыми оставались долго (в 1990-е годы на этом пятачке снимали разруху 1920-х в «Собачьем сердце»), а с Фонтанки соседство тех же зданий выглядит куда благороднее. Да и сама по себе тема разделения на парадный и дворовый фасады стала нормой в архитектуре Нового времени, когда форма начала отделяться от функции и жить своей жизнью. Те же контрасты мы видим и в старом Петербурге (глазами Достоевского), и в сталинской архитектуре.

Комплекс «Лениздата». Фасад по Торговому переулку. 2020

➧Но с лицемерием последней, символизирующим двойные стандарты сталинизма, велено было бороться, и архитектура хрущёвок преодолевает это неравенство, становясь с переднего фасада такой же страшненькой, как и с заднего. Но если в жилье меняется само устройство квартала (периметральная застройка сменяется свободной планировкой), то в решении общественных зданий в исторической части города перед зодчими встает принципиальный вопрос: должна ли архитектура социализма быть лучше и ярче, чем архитектура капитализма и феодализма, или, учитывая отдельные их заслуги в формировании облика любимого города, обязана под нее подстраиваться?

Первая версия проекта

➧«Задача проектировщиков заключалась в том, — формулирует Аскольд Изоитко первую позицию, — чтобы архитектурное звучание Дома прессы было бы достаточно сильным, впечатляющим. К сожалению, соседство явно не в пользу нового сооружения. Частый шаг вертикалей его фасада (через 1,7 м) создает впечатление измельченности, иной масштабности»[116]. И с досадой заключает, что на такие ответственные места надо обязательно проводить конкурс. Здесь же не только не было конкурса, но и проект был заказан специалисту по производственным сооружениям Виктору Хрущёву. Хотя и в некотором соответствии с задачей: в комплекс входила новая типография.