«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев

4. Алекс сообщил, что жена Жиголо сошлась с каким-то иностранцем. Выясните детально, кто он, его имя и фамилия, положение, взгляды и т. д. Каким образом Вы предполагали отправить ее к нам? Какие последствия может иметь ее связь с иностранцем и как ее, по Вашему мнению, можно было бы использовать?

5. Густав является Вашим помощником и возможно заместителем; в связи с этим необходимо сейчас же продумать вопросы, насколько прочна легализация его с женой на военное время, как долго сможет он жить в Японии, сможет ли жена Густава быть постоянным курьером на материк?

6. Жду от Вас информации о положении Ингрид, условиях ее пребывания, о работе, знакомствах и возможностях. Давно уже не имею от нее сведений. Передайте ей мой самый горячий привет.

7. На основе секретной части японо-германского соглашения замечается оживление деятельности военных органов Японии и Германии. Прошу Вас обратить особое внимание на эту деятельность (совещания, обмен представителями, дополнительные военные соглашения, переговоры, усиление переписки и др.), в которой Кот, несомненно, принимает самое активное участие. Конкретное освещение этих фактов имеет для нас исключительное значение.

8. Шлю дополнительную оценку на Вашу последнюю почту.

9. Ваша жена здорова, благодарит Вас за посылку и шлет письмо.

Привет дорогому Фрицу.

Желаю Вам успеха.

Крепко жму руку. Александр

21 января 1937 г. № 6».

В Центре как раз приступили к изучению вопроса о возможности замены Зорге Штейном: «Выписка из письма Центра Алексу от 22.1.37 г.: Густава я намечаю запасной гайкой. Для надлежащего использования его прошу детально выяснить следующие вопросы: 1/как долго он с Гертрудой сможет прожить в Самоедии, 2/ прочность их женитьбы /легализации – М.А./ на военное время, 3/ возможность поездки Гертруды в Европу с заездом к нам для изучения штукатурки (шифра. – М.А.) и подготовки в качестве штукаря (шифровальщицы. – М.А.) и 4/ возможность поездки Густава в Мир (Москву. – М.А.) в качестве мухи (связного. – М.А.) Рамзая».

В Токио еще по инерции направляют из Центра телеграммы, в которых выражается поддержка Зорге и Клаузену.

«Мемо. /Получена в отд. 4.2.37 г./ Вице-директору: 1.2.37 г. Рамзай сообщает, что они были правы, поставив своевременно вопрос о реорганизации работы Висбадена и перемене времени. Фриц все время работает, не меняя своей аппаратуры, так что нет оснований говорить о недостатках, которые возможны по вине аппаратуры Фрица. Рамз. считает, что за все время перерыва связи /3 мес./ должен нести ответственность только один Висбаден. Считает желательным отметить Фрица за его напряженные усилия по восстановлению связи».

Рез. т Урицкого: «1/. Копию телеграммы Рамзая, соответственно пересоставив, послать Реброву – доложите.

2/. Пошлите телегр., что оба, и Фриц, и Рамз., отмечены приказом нашего высшего шефа, что мы не сомневаемся, что за их успешную работу, они будут награждены высшей наградой. 3.2.37 г.».

Ответы на поставленные «Рамзаем» в январском письме вопросы, и в первую очередь на его нежелание передать «Отто» третьему лицу, содержатся в письме, отправленном в конце февраля.

«Мой дорогой Рамзай.

Семен Петрович, прошу ознакомиться. 21.2. (подпись неразборчива)

1. С глубоким вниманием я прочел Ваши письма, касающиеся перерыва воздушной связи. Как я уже писал Вам, приняты все меры для самого лучшего обеспечения связи с Вами, как нашего ценнейшего работника. Но я должен предупредить Вас, мой друг, что необходимо проявить больше выдержки и спокойствия в случае нарушений со связью; такие нарушения могут иметь место до полного окончания технического переоборудования Висбадена и подготовки новых более квалифицированных кадров, на что еще потребуется от 2 до 4 месяцев. Таким образом, через самый непродолжительный промежуток времени мы будем иметь с Вами отличную и безотказную связь.

2. Для меня непонятно, откуда Вы сделали выводы о недоверии или подозрении к Вам. Это является плодом печального недоразумения. Я пересмотрел все наши телеграммы и не нашел ни одной, которая бы содержала то, о чем Вы пишете, и что доставило Вам столько горьких минут и переживаний; я очень сожалею об этом. Когда я давал Вам директивы о прекращении связи с туземцами, я исходил из того, чтобы создать для Вас наиболее безопасные условия и оградить Вас от возможной провокации или осложнений. Таким образом, не недоверчивость и не подозрение лежали в основе моих директив, а, наоборот, искреннее желание улучшить условия работы для вас, нашего ценнейшего работника. Теперь, я думаю, Вы сами понимаете, что под влиянием Вашей тяжелой обстановки в связи с перерывом воздушной связи Вы несколько болезненно восприняли ряд вполне нормальных директив; у Вас нет никаких оснований считать, что люди дома подкладывают Вам свинью и относятся к Вам с недоверием. Наоборот, ни к кому из наших работников нет такого уважения и теплого отношения, как к Вам. Я не ставлю в вину Вашей нервозности, так как знаю Ваши тяжелые переживания последнего времени. Но по-товарищески прошу, больше бодрости, спокойствия и выдержки; Ваша работа – трудна, требует большого напряжения нервов и волновать себя без наличия к тому причин Вас не следует.

3. О передаче туземных источников Густаву Вам даны указания по воздуху. Договоренность Вашу с Алексом считаю нужным аннулировать, так как Ваши связи с туземцами являются опасными для Вас. /Об этом я писал Вам самым подробным образом еще в июне прошлого года, а так как на то письмо Вы не прислали мне своих возражений, то я был уверен, что Вы согласны со мной в этих вопросах – вычеркнуто/. Поэтому прошу Вас передать Отто и всех Ваших туземцев Густаву. Думаю, что впредь этот вопрос не вызовет у нас недоразумений. Ингрид никого из туземцев не передавайте, об этом было дано дополнительное указание через Алекса и оно, вероятно, Вам известно. Все установки в отношении Ингрид остаются в силе…

5. Меня очень интересует вопрос, занимается ли Кот агентурной работой; если нет, то кто из германских представителей занимается этим? Если Кот занимается разведкой, то не можете ли Вы сообщить, что знаете об этом, не знаете ли его людей и как эта разведка организована?

6. В Ваших предыдущих письмах и телеграммах встречается ряд имен: Хасимото /упоминался в июле/, Мюллер и Фрейер /оба упоминались в июне/, роль которых для меня неясна и которые представляют для меня интерес. Поэтому я прошу вас возможно подробнее осветить мне этих лиц, дав характеристики, их служебное положение и др. вопросы. Точно такие же сведения я просил и на корреспондента норвежских газет Финдаль Лок и на китайского фабриканта Аллей. Я надеюсь получить от Вас со следующей почтой ответы на эти вопросы.

7. Вопрос о легальных брошюрах мне непонятен. Дело в том, что с каждой почтой Вам посылаются оценки, в которых точно указывается не только