Арабские мифы - Автор Неизвестен -- Народные сказки

и «Тысяча и одна ночь» не могла обойтись без него. Так, уже упомянутый ибн ан-Надим писал, будто бы один из его современников собирался составить сборник сказок различных народов и планировал, что сказок этих будет тысяча, однако умер, не успев довести дело до конца. На момент смерти его труд насчитывал лишь 480 сказок из задуманного количества.

После первого выхода книги спрос на «Тысячу и одну ночь» был огромным, и нередко книготорговцы сами составляли рукописи сборника, записывая под диктовку устные рассказы: таким образом они стремились удовлетворить желание множества покупателей обладать этими сказками. Востоковед и филолог Михаил Салье отмечал, что большинство таких рассказов записывались со стенографической точностью и попадали к читателям безо всякой литературной обработки

Исследователи делят сказки, входящие в сборник «Тысяча и одна ночь», на три категории: индоиранские, самые древние, сохранившиеся еще со времен ибн ан-Надима, багдадские и египетские, причем последние называют наиболее молодыми. По мнению большинства ученых, занимающихся изучением данного наследия, говорить о формировании сборника – такого, каким мы знаем его сейчас, – можно начиная с IX–XVII веков (да, такой вот большой временной разброс): тогда египетские сказки были включены в книгу. Более точно определить время составления сборника не представляется возможным, поскольку не исключено (и даже очень вероятно), что на протяжении всех этих лет в него неоднократно вносились изменения переписчиками, переводчиками и прочими людьми, так или иначе имевшими к нему отношение. Тем не менее по сей день не прекращаются попытки внести большую ясность в эту историю и споры историков по данному поводу.

Альбер Робида. Иллюстрация к книге «Али-Баба и сорок разбойников». Середина XIX – первая треть XX в.

Несмотря на то что сказки Шахерезады арабскому миру известны с незапамятных времен, весь остальной мир узнал о них довольно поздно – лишь в XVIII веке благодаря французскому востоковеду и переводчику Антуану Галлану. Он познакомил население Европы со сборником «Тысяча и одна ночь» – переводом его на французский он занимался с 1701 года и до самой своей смерти в 1715-м. При этом Галлан включил в сборник несколько сказок, которых в оригинальной версии текста не было, и до сих пор ученым не удалось точно установить их происхождение. Есть версия, что переводчик услышал эти сказки от Ханны Дияба, сирийского писателя, с которым встретился во время его визита в Париж. К таким сказкам относится, например, история об Али-Бабе, сегодня известная каждому ребенку.

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Антуан Галлан родился в 1646 году в Париже, в бедной семье. В десять лет поступил в колледж, где изучал разные языки – древнееврейский, латынь, греческий. Позже, став юношей, учился в Коллеж де Франс, где тоже занимался языками, в первую очередь восточными. По окончании учебы работал библиотекарем, затем личным секретарем посла Франции в Стамбуле, благодаря чему смог посетить множество стран и изучить несколько языков в дополнение к тем, которыми уже владел в совершенстве. Позже получил должность антиквария короля и место преподавателя арабского языка в Коллеж де Франс. С 1697 года Антуан Галлан занимался изданием многотомной «Восточной библиотеки». Благодаря книгам, входившим в эту серию, жители Европы узнавали о жизни людей на Востоке, об их традициях и культуре. В 1701 году Галлан взялся за перевод сказок «Тысячи и одной ночи», и этот труд прославил его на всю Европу. Также он перевел на французский язык Коран.

До конца XIX столетия перевод Галлана оставался базовым. Его считали образцовым и, несмотря на некоторую вольность изложения, неоднократно перепечатывали. Однако все же он был неполным; между тем в Каире в 1835 году вышло первое полное издание «Тысячи и одной ночи». Появились и новые переводчики, которые стали работать уже с этим изданием. И вот тут стали появляться совершенно разные варианты одних и тех же произведений – «с купюрами» и без них. Дело в том, что в оригинальных текстах было много эротических эпизодов, которые викторианская Европа не могла воспринимать спокойно. Большинство переводчиков, стремясь угодить нравам эпохи, интимные подробности опускали, однако нашлись и те, кто не побоялся прослыть развратным и безнравственным, например британцы Джон Пейн и Ричард Фрэнсис Бертон. Перевод Пейна вышел чуть раньше, и Бертон помогал ему в подготовке издания к печати. А почти сразу после выхода его в свет опубликовал свой вариант с подробными комментариями о восточных сексуальных нравах и приложениями. Переводы получились похожими, да и назывались почти одинаково: у Пейна – «Книга тысячи ночей и одной ночи», у Бертона – «Книга тысячи и одной ночи». В издание Пейна входило девять томов, в работу Бертона – десять, плюс несколькими годами позже он выпустил еще семь томов, которые озаглавил «Дополнения к “Тысяче и одной ночи”». Обоих переводчиков европейцы-пуритане подвергли остракизму. Их критиковали за экстравагантность и «помешанность» на сексуальности, называли эксцентриками и даже извращенцами – молва о свободных взглядах Бертона на сексуальность бежала впереди него. Отметим также, что труды обоих вышли в свет не как обычные издания, а исключительно как частные издания только для подписчиков – именно из-за своего содержания. Невзирая на критику, поклонников у переводов Пейна и Бертона оказалось более чем достаточно.

Первое полное издание сказок Шахерезады называют булакским – по ассоциации с одним из районов Каира, который находится на правом берегу Нила и является каирской гаванью.

В арабском мире нравы хоть и отличались от царивших в викторианской Европе, некоторые издания «Тысячи и одной ночи» – а сборник, разумеется, продолжил переиздаваться после выхода булакского издания – тем не менее выходили с серьезными изменениями. Так, в 1880 году в Бейруте опубликовали вариант сказок Шахерезады, очищенный от пикантных подробностей, а еще через восемь лет, в 1888-м, там же вышло переиздание сборника – еще более цензурированное.

В 1982 году Международный астрономический союз назвал несколько объектов на Энцеладе, спутнике Сатурна, в честь персонажей из перевода Ричарда Бертона, потому что поверхность этого спутника настолько же странная и загадочная, как и сказки «Тысячи и одной ночи».

«Тысяча и одна ночь» переводилась на разные языки: французский, английский, немецкий, армянский (кстати, по некоторым данным, именно армяне перевели часть арабских сказок на свой язык, и произошло это в X веке), испанский, датский и, разумеется, русский. В нашей стране начиная с конца XIX столетия публиковались разные переводы. Наиболее академическим, «научным», без лишних скабрезностей, считается перевод с французского Юлии Доппельмайер (1889–1890), а наиболее известным, неоднократно переизданным – перевод с