Страхи, неврозы и радости подростков - Иосиф А. Гольман

ученые замечают, что среди больных подагрой необыкновенно много выдающихся людей. Необязательно мыслителей или ученых. Но и общественных деятелей, полководцев, политиков. Непропорционально много, в разы больше, чем в среднем по популяции.

А причина оказалась, я бы сказал, «соматопсихической». Выяснилось, что 3D-структура молекулы мочевой кислоты схожа со структурой молекулы кофеина. Соответственно, она может связывать рецепторы аденозина (то есть «глушит» сигналы об усталости так же, как кофе), и человек остается бодрым более длительное время, чем человек без подагры.

Глупому это не поможет. А умному повышение времени активности даст фору перед другими.

Ну и подходим к выводам.

Тело и душа – едины. И пора бы это запомнить: и гражданам, и врачам всех специальностей. Нельзя лечить тело, забыв про душу. Нельзя лечить душу, забыв про тело.

Вот и все, что я хотел рассказать в этой главе.

ПОЛЕЗНАЯ СТРАНИЦА

Все сказанное в этой главе применимо и к подросткам. Пожалуй, к подросткам даже более применимо, чем к взрослым, поскольку у первых психика гораздо менее устойчивая (лабильная, подвижная).

1. Если подросток жалуется на какое-то телесное недомогание – не откладывайте визит к врачу. Но если врач не находит проблем в теле, а недомогание продолжается – идите к психологу.

2. Очень многие соматические заболевания предъявляют и «психические» симптомы. Например, депрессия (с которой часто идут к психологу) вполне может быть вызвана нарушением работы той же щитовидной железы, как в примере из данной главы, но только не гипертиреозом, а гипотиреозом (недостаточностью гормонов щитовидной железы). И вот здесь даже самый замечательный психолог без врача не поможет.

3. А он и не должен помогать без врача. Однако я считаю, что грамотный психолог обязан иметь базовые медицинские знания. Да, он не должен лечить. Точнее – даже не имеет права лечить. Но его знаний по соматике должно быть достаточно, чтобы, например, заподозрить тот же гипотериоз, уметь «прочесть» анализ крови. И, заподозрив соматическое заболевание отправить подростка на обследование к доктору, в данном случае – к эндокринологу.

4. Вообще, если говорить про депрессии, то я могу назвать множество болезней, при которых она непременно возникнет. Самое частое: железодефицитная анемия.

И при выявлении любого тяжелого заболевания почти обязательно возникнет депрессия. Отсюда – простой вывод: тяжелое соматическое заболевание также желательно «проживать» с профессиональной психологической поддержкой.

5. И еще один полезный вывод. Выбор психолога и/или врача – особенно для подростка! – очень важная и очень непростая задача. Я посвящу ей отдельную главу во второй части этой книжки. А пока лишь скажу, что от врача, кроме высокой основной квалификации, обязательно требуется тепло и участие. А от психолога, кроме высокой квалификации по специальности и эмпатийности, требуется достаточно глубокое понимание соматических проблем. Именно поэтому я был вынужден, кроме постоянного самообразования, получить профпереподготовку и в медуниверситете.

Глава 2.9. Про тревожность как единый симптом многих расстройств и… подросткового периода. А еще – о связи тревожности и счастья (психологического благополучия)

О «симптомном» и «синдромном» подходе при оказании психологической помощи

Выше, в главе про неврозы, я уже сказал, что меня в практическом плане больше привлекает «симптомный» и «синдромный» подход при оказании психологической помощи.

Еще раз поясню, что имелось в виду.

Например, в психиатрии депрессию лечат примерно одинаково, от чего бы она ни возникла.

Конечно, определенные ограничения существуют. Скажем, при биполярном аффективном расстройстве (БАР), где поочередно сменяют друг друга стадии депрессии и гипомании (а то и истинной, психотической мании), доктор не будет в стадии депрессии бездумно выписывать пациенту антидепрессанты. Потому что есть опасность «подтолкнуть» пациента к смене стадий, к перебросу в стадию гипомании. А течение БАР, как правило, тем тяжелее, чем чаще сменяются стадии.

Но в целом такая тенденция есть: депрессию почти любого происхождения – «чистую» эндогенную депрессию, из-за потери близкого, из-за развода, из-за обнаружения тяжелой соматики и т. д. – врачи лечат антидепрессантами, про работу которых мы писали в главе 2.4.

Даже при шизофрении, при сопутствующей депрессии в ход, кроме нейролептиков, идут те же лекарства и безмедикаментозная поддержка от психолога. (Кстати, тревожность и подавленность пациента с недавно диагностированной шизофренией мы обычно рассматриваем как неплохой знак. Потому что злокачественное ее течение вызывает быстрое нарастание так называемого «дефекта», негативной симптоматики, когда человеку становится безразличным его состояние, да и весь окружающий мир.)

Основные причины тревожных расстройств. Внимание, подросток!

Аналогично происходит и при подходе к тревожным расстройствам, которые также могут возникать из-за множества причин:

• эндогенное тревожное расстройство, обусловленное, по основной на сегодня гипотезе, особенностями баланса моноаминов;

• ситуативные тревожности;

• и… подростковый возраст!

Есть, конечно, и миксы, когда присутствуют все три названные причины тревожного расстройства, в том или ином соотношении.

По моим личным наблюдениям, очень мало подростков совсем без повышенного уровня тревожности. Здесь, правда, надо сказать, что мои личные наблюдения, конечно, не релевантны.

Во-первых, я в основном общаюсь с определенным контингентом подростков, которые не зря приходят ко мне в кабинет. Во-вторых, даже когда я смотрю на «рандомных» подростков, то из-за «профдеформации» пытаюсь разглядеть то, что привык разглядывать.

Тем не менее факт остается фактом: подростковый возраст весьма способствует росту тревожности. Объяснения этому частично не раз приводились выше, но сейчас я хочу добавить еще некоторые причины.

Смотрите сами.

Вхождение подростка в новую образовательную среду: кризис в кризисе

Пубертат считается нормативным кризисом, то есть стандартно сопутствующим каждой человеческой жизни. Причем инициация нормативного подросткового кризиса приходится на переход из начальной школы в среднюю, что само по себе тоже является нормативным кризисом.

В начальной школе – одна учительница, по сути – аналогия обучающей «мамы», имеющей о ребенке полную информацию по его школьной части жизни. И имеющей возможность на него влиять в течение всей школьной части жизни.

В средней же школе – сразу несколько учителей.

Да, есть классная руководительница, но и та теперь наблюдает за учеником и влияет на его жизнь несравнимо меньше, чем прежняя, одна-единственная учительница из «началки».

Завершение же подросткового возраста (старшие подростки) приходится на еще больший – и тоже нормативный – кризис: уход из школы во взрослую жизнь. Или, что чаще, продолжение обучения в совершенно другой обстановке, в вузе, колледже или каком-то еще учебном заведении «взрослого» типа.

Получается, что оба этих, и без того кризисных, события – вхождения в младший и старший подростковый возраст – обычно совпадают с кризисом вхождения в новую образовательную среду. Я не изучал этот кризис для младшего подросткового возраста, но