Забытый дом - Анна Васильевна Дубчак

тайн этих девчонок. Он не понимал, как это родители, вроде бы нормальные, адекватные люди (одна мамаша со своей чистоплотностью чего стоит!), сквозь пальцы смотрели на то, как дочь тратит непонятно как заработанные (или, наоборот, незаработанные) деньги. Эта Вероника часами моет стены, полы, шкафчики, пылесосит, вычищает из квартиры грязь и пыль и в это же время не понимает, что грязь, но только другого толка, кроется в самой дочери! У нее явно был любовник, с которым она встречалась не так часто, поэтому своим поведением она и не вызывала подозрения у родителей. Любовник щедрый. Возможно, какой-нибудь старик. Старик-импотент. Он и платил девочке за ее молодость, красоту. А может, любовник был у Светланы. Или один на двоих…

Черт! Да чем они занимались и почему пропала Татьяна?!

Он был уже в машине, когда ему позвонили. Установили приблизительное время смерти Карины Гуляевой — от десяти утра до двенадцати часов дня, когда Иван был уже в Выпи в то время, алиби Каляпиной еще только предстояло установить.

И важное — заключение эксперта подтвердило слова Светланы Каляпиной: в доме в Чернети обнаружено великое множество следов Татьяны Муштаковой!

Как вовремя Ребров поручил экспертам заняться этим вопросом, благо отпечатки пальцев имелись в материалах дела пропавшей Блу, поскольку при поиске пропавшего человека сотрудники полиции проводят осмотр места, где «потеряшка» находился последний раз.

Впору было возвращаться к ее родителям, чтобы сообщить радостную весть. Но, с другой стороны, этот факт доказывает лишь то, что Таня проживала какое-то время в том доме. А где она сейчас, никто не знает.

Убили Карину. И все в том же вселяющем ужас доме.

Нет-нет, он не вернется к Дождевым. Вот когда они найдут Татьяну, вот тогда он и придет. И Игорь Дождев уже с другим чувством пожмет ему руку.

17. 2019 г. Блу

Если бы я присутствовала там, на даче Веры Семеновны, где Ред топила ее в ванне, я бы, пожалуй, не смогла спать или же меня во сне мучили бы кошмары. Возможно, эта тетка приходила бы ко мне ночью, как леденящий душу кошмар. Но так как меня там не было и мне пришлось иметь дело лишь с ее деньгами, которые обещали превратить нашу с Ред жизнь в сказочную, то я чувствовала себя более-менее спокойной. Я же не видела ее мертвого лица с выпученными глазами под зеленоватой толщей воды, не слышала ее предсмертных хрипов или бульканья пузырей, когда она пыталась выбраться, вырваться из цепких рук моей подруги. Ред избавила меня от этого.

Мы ни разу не говорили, не спорили о степени риска каждой из нас, причастных к этому делу. У нее была своя работа, у меня — своя. И та, и другая была опасна. Тетка могла не захлебнуться, она могла оказаться сильнее четырнадцатилетней девчонки. Более того, она могла сама схватить маленькую убийцу, затащить в ванну и утопить. А меня могли поймать прямо у банкомата с чужой картой…

Мы с ней так нервничали, что горстями пили имодиум, запивая таблетки от диареи мутным раствором полисорба — так болели животы. Конечно, я смотрела на Ред как на героиню. Я не могла представить себе, как она провернула такое серьезное дело, как убийство.

Что я вообще знала об убийстве? Понимала, что иногда люди вынуждены убивать ради спасения близкого человека или чтобы спасти свою собственную жизнь. И это обществом не осуждалось. Но вот так убить старуху (прямо как у Достоевского!!!), но не для того, конечно, чтобы освободить от долгов кого-то там, а для собственного обогащения — это было самое что ни на есть настоящее гнусное преступление.

И я лично это понимала. Но спрашивать у Ред, как ты себя чувствуешь, как ты вообще ощущаешь себя после того, как укокошила тетку, я не смела. Но чисто внешне Ред вела себя так, словно ничего особенного и не произошло. Она, наоборот, переживала за меня. Но я так и не поняла, она волновалась за деньги, то есть смогу ли я их снять с карты или нет, или чисто за меня, за мою безопасность. И когда прошло достаточно времени и наша операция по снятию денег была закончена, Ред показала мне драгоценности Веры Семеновны, которые мы могли бы продать. Но сделать это планировалось в другом городе, например в Питере. И значительно позже, чтобы не рисковать, тем более что денег у нас было теперь много.

После того как Ред убила Веру Семеновну, я даже не смела спросить ее, что она сделала с трупом. Я не могла представить себе, чтобы она вытаскивала отяжелевший труп из ванны, чтобы тащила по дому, выволакивала наружу и потом где-то там закапывала. Нет! Она бы это не осилила. Но однажды, когда мы, отправившись в наше очередное путешествие на электричке по дачным местам Подмосковья, расположились на солнечной теплой поляне, устроив там пикник с едой и напитками, она сама сказала, что мертвую тетку она оставила в ванне. Чтобы все выглядело как несчастный случай.

Я осторожно спросила, как это она так подгадала, чтобы войти в ванную комнату именно тогда, когда Вера Семеновна захочет там искупаться и разденется. На что Ред спокойно ответила, что ничего подобного она и не подгадывала. Она просто пришла, типа в гости к соседке, сказала, что у нее здесь, в этом СНТ, находится дача ее подружки, сказала, что приехала, а там никого нет, попросилась переночевать, и Вера Семеновна ей разрешила. Перед сном, когда ей постелили постель, она попросилась принять ванну, погреться в теплой воде. Тетка наполнила ванну, впустила туда Ред, а потом Ред ее просто толкнула и, воспользовавшись растерянностью женщины, «со всей дури» начала вдавливать ее голову под воду… Вот так все и случилось.

Надев силиконовые перчатки, она протерла те поверхности в этом большом дачном доме, больше похожем на жилой, добротный и уютный, где могла бы оставить следы («Не могла же я впереться к ней в перчатках?»), после чего дождалась наступления темноты и ушла.

Шла долго, очень долго плутала по садовым переулкам, пока не вышла на автобусную остановку, спряталась в кустах, чтобы, дожидаясь утра, не попасться никому на глаза, и с первым же автобусом, смешавшись с толпой дачников, поехала в Москву.

Конечно, она понимала, что рано или поздно в дом убитой постучат, может, кто из соседей или просто кто-то из прохожих обратит внимание на запах…

Но ее долго никто не хватился. Словно никому-то она и