Немцы после войны. Как Западной Германии удалось преодолеть нацизм - Николай Анатольевич Власов

Все это, однако, имело скорее долгосрочные последствия. В краткосрочной перспективе «перевоспитание» оказалось поначалу не слишком успешным, несмотря на все усилия. И речь не только об очевидных неудачах вроде провала школьной реформы в американской зоне и равнодушия немцев к «политически правильному» бейсболу. Конечно, сами по себе эти неудачи весьма показательны, поскольку демонстрируют несостоятельность мифа о победителях, якобы насильно изменивших мировоззрение немцев, которые не могли оказать какое-либо сопротивление. Навязать даже беспомощному обществу то, что оно категорически не хотело принимать, оказалось на поверку невозможным. Немцы не были ни маленькими детьми, ни чистым листом, на котором можно писать что угодно.

Речь в данном случае идет о том, что большинство западных немцев в первые послевоенные годы волновали куда более насущные вопросы, чем сравнительные преимущества политических систем и особенности американской культуры. «Перевоспитание» могло увенчаться успехом только в том случае, если бы были обеспечены базовые потребности людей. А с этим возникли большие проблемы. Осенью 1946 г. западные оккупационные зоны посетили два известных журналиста: швед Стиг Дагерман и британец Виктор Голланч. Их репортажи привлекли большое внимание и были несколько месяцев спустя опубликованы в книжном формате. Дагерман и Голланч независимо друг от друга пришли к одному и тому же выводу: если стоит задача «перевоспитать» немцев, то нужно кардинально менять проводимую политику — делать ставку не на наказание, а на поощрение. «От людей, оказавшихся этой немецкой осенью в нужде и нищете, требовали, чтобы они учились на собственном несчастье, — писал Дагерман. — Никто не думал о том, что голод — плохой учитель»[52]. «Хорошее, а не плохое обращение делает людей хорошими», — подчеркивал Голланч, обращавшийся с открытыми письмами к британским политикам[53]. Оба они фактически подтверждали знаменитую максиму, сформулированную гениальным Бертольдом Брехтом: «Сначала появляется жратва, потом мораль».

Глава 5. «Сначала жратва, потом мораль»

Легко ли досыта накормить человека, в особенности горожанина? Самый простой и банальный ответ: да, если имеется достаточное количество продуктов. Но продукты, как мы знаем, не возникают из воздуха. Сперва надо, чтобы сельское хозяйство работало достаточно эффективно и продуктивно, а для этого требуются многочисленные и разнообразные машины и удобрения. Нужны твердые и обеспеченные товарами деньги, за которые можно купить продукты в деревне. Нужна эффективная транспортная система, чтобы отвезти купленное в города. Если же внутри страны объективно не производится достаточных объемов продовольствия, должна иметься возможность импортировать его и расплачиваться за него экспортируемыми товарами. Наконец, у горожанина должны быть деньги — а значит, возможность нормального заработка. Все это — или почти все — отсутствовало в послевоенной Германии.

Причины были довольно просты. Во-первых, непосредственные последствия войны и поражения. Крупные города лежали в руинах, в мелких городках и деревнях скопились миллионы эвакуированных и беженцев, для которых не находилось работы. Транспортная система была разрушена. Весной 1945 г. оказалось выведено из строя до 90 процентов железнодорожной сети, из 800 000 вагонов на ходу осталось лишь около четверти, внутренние водные пути были сплошь и рядом перегорожены рухнувшими мостами и затопленными баржами. В результате даже при наличии необходимых грузов их не удавалось доставить в нужную точку. Привезенное морем в Гамбург продовольствие портилось на складах, а шахтеры Рура снижали выработку, ослабев от голода; добыча угля упала с 450 000 до 230 000 тонн в день. Однако даже этот уголь не вывозился полностью, и жители крупных городов мерзли в своих квартирах. Сельское хозяйство находилось в упадке — нацистское руководство, выбирая между пушками и маслом, явно предпочитало пушки, и поэтому на протяжении нескольких лет немецкая деревня не получала ни достаточного количества техники, ни остро необходимых удобрений. Итогом стало заметное падение урожайности. После войны сельское хозяйство западных зон могло покрывать лишь половину потребностей населения.

Вторая группа причин была связана с политикой западных оккупационных держав. Единый экономический организм оказался раздроблен на несколько изолированных частей. До лета 1946 г. обмена товарами между оккупационными зонами почти не существовало. Поскольку при проведении межзональных границ принцип экономической самодостаточности не играл ровным счетом никакой роли, это привело к большим проблемам. Хуже всего пришлось англичанам, в сферу ответственности которых попали густонаселенные промышленные районы Вестфалии. Внешняя торговля была при этом полностью запрещена, импорт и экспорт находились в ведении держав-победительниц.

Кроме того, несмотря на отказ от «Плана Моргентау», западные союзники не спешили давать зеленый свет германской индустрии. Сдерживание экономического развития считалось важной составляющей «обезвреживания» страны, которая уже дважды использовала свою промышленную мощь для развязывания разрушительных войн. Сначала все заводы и фабрики были остановлены, работали только угольные шахты. Затем победители квотировали уровень производства. В марте 1946 г. квоты составили 39 процентов довоенного производства стали, 40 процентов изделий химической промышленности, 54 процента цветной металлургии. В общем и целом германской промышленности разрешалось достичь не более чем половины показателей 1938 г.

Такие объемы были совершенно недостаточны для того, чтобы обеспечить нормальное функционирование экономики, однако стремление не допустить быстрого возрождения германской мощи на первых порах было сильнее. Четырнадцать отраслей подлежали полному уничтожению. Был категорически запрещен выпуск продукции, имевшей хоть какое-то отношение к войне: синтетического топлива, алюминия, тяжелых тракторов, радиоэлементов. В начале 1946 г. Союзный контрольный совет запретил производство аммония на том основании, что он использовался как компонент взрывчатых веществ; фактически это означало удар по сельскому хозяйству, поскольку аммоний присутствует и в удобрениях. В итоге в 1946 г. в американской зоне простаивало 70 процентов промышленных мощностей. Мало внимания уделялось и жилищному строительству; даже разбор завалов во многих городах продвигался очень неспешно.

В начале 1946 г. Союзный контрольный совет согласовал общий план, касавшийся репараций и управления немецкой экономикой. Одной из главных его составляющих была масштабная программа демонтажа германских промышленных предприятий. Речь шла в первую очередь о военных заводах, однако ими дело не ограничивалось. В британской и американской зонах, к примеру, планировалось демонтировать в общей сложности более 1500 предприятий. Это вызвало острую реакцию немецких рабочих, устроивших масштабные протесты. Иногда для проведения работ по демонтажу приходилось применять вооруженную силу. «Если над Германией покажется солнце, его демонтируют», — шутили остряки. Кроме того, демонтаж оказывал сильнейшее деморализующее воздействие на предпринимателей: какой смысл восстанавливать разрушенное и расширять производство, если завтра оборудование могут погрузить в вагоны и отправить в неизвестном направлении?

Все это привело к закономерному результату: уровень жизни в западных оккупационных зонах продолжал неуклонно падать. Широко распространенное представление о том, что окончание боевых действий автоматически означает