Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

хозяйства и повышение спроса на рабочую силу в городах изменили аграрный режим. Муниципалитеты, стремясь получить новые «руки», объявили, что любой человек, проживший в городе 366 дней без предъявления претензий, идентификации и захвата в качестве крепостного, автоматически становился свободным и пользовался защитой законов и власти коммуны. В 1106 году Флоренция пригласила всех крестьян окрестных деревень приехать и жить там как свободные люди. Болонья и другие города заплатили феодалам, чтобы те разрешили их крепостным переехать в город. Большое количество крепостных бежало или было приглашено на новые земли к востоку от Эльбы, где они автоматически становились свободными.

Те, кто оставался в поместье, проявляли неприятное сопротивление феодальным повинностям, давно санкционированным временем. Подражая городским гильдиям, многие крепостные создавали сельские ассоциации — конферии, конъюнктуры — и связывали себя клятвой действовать сообща при отказе от феодальных повинностей. Они похищали или уничтожали сеньориальные грамоты, фиксировавшие их кабалу или обязательства; сжигали замки упрямых сеньоров; угрожали покинуть владения, если их требования не будут выполнены. В 1100 году холопы Сен-Мишель-де-Бёвэ объявили, что отныне они будут жениться на любой женщине, которая им понравится, и отдавать своих дочерей за любого мужчину, который им понравится. В 1102 году крепостные Сен-Арнуль-де-Крепи отказали своему господину аббату в традиционном heriot, или смертном приговоре, или в выплате штрафа за то, что он позволил их дочерям выйти замуж вне домена. Подобные восстания вспыхнули в дюжине городов от Фландрии до Испании. Феодалам становилось все труднее извлекать прибыль из труда крепостных; растущее сопротивление требовало дорогостоящего надзора на каждом шагу; труд холопов в манориальных цехах оказывался более дорогим и менее компетентным, чем свободный труд, производивший аналогичные товары в городах.

Чтобы удержать крестьян на земле и сделать их труд выгодным для себя, барон заменял старые феодальные повинности денежными платежами, продавал свободу крепостным, которые могли заплатить за нее своими сбережениями, сдавал все больше и больше земельных угодий свободным крестьянам за денежную ренту и нанимал бесплатную рабочую силу для мастерских в своем поместье. Год за годом, следуя примеру мусульманского и византийского Востока, Западная Европа с XI по XIII век переходила от платежей преимущественно в натуральной форме к платежам преимущественно в валюте. Феодальные землевладельцы, желая получить промышленные товары, которые им предлагала торговля, жаждали денег для их покупки; отправляясь в крестовые походы, они хотели денег, а не еды и товаров; правительства требовали налогов в деньгах, а не в натуральном выражении; землевладельцы уступили ходу событий и продавали свои товары за наличные, вместо того чтобы потреблять их в трудоемкой миграции с виллы на виллу. Переход к денежной экономике оказался дорогостоящим для феодальных помещиков; получаемые ими оброки и ренты приобрели неподвижность средневекового обычая и не могли повышаться так же быстро, как падала стоимость денег. Многие представители аристократии были вынуждены продать свои земли — как правило, поднимающейся буржуазии; некоторые дворяне уже в 1250 году умерли безземельными или без средств к существованию.115 В начале XIV века король Франции Филипп Справедливый освободил крепостных в королевских владениях, а в 1315 году его сын Людовик X приказал освободить всех крепостных «на справедливых и подходящих условиях».116 Постепенно, с XII по XVI век, в разное время в разных странах к западу от Эльбы, крепостное право уступило место крестьянскому владению; феодальная усадьба распалась на мелкие поместья, и крестьянство поднялось в XIII веке до такой степени свободы и процветания, какой оно не знало в течение тысячи лет. Сеньориальные суды утратили свою юрисдикцию над крестьянами, а деревенская община избирала своих собственных чиновников, которые присягали на верность не местному сеньору, а только короне. Эмансипация в Западной Европе не была полностью завершена до 1789 года; многие феодалы все еще претендовали на старые права в законе и пытались, как в XIV веке, восстановить их на деле; но движение к свободному и мобильному труду не могло быть остановлено, пока развивались торговля и промышленность.

Новый стимул свободы в сочетании с огромным расширением сельскохозяйственного рынка способствовал совершенствованию методов, орудий и продуктов обработки земли. Растущее население городов, рост благосостояния, новые возможности финансов и торговли расширяли и обогащали сельскую экономику. Новые отрасли промышленности создали спрос на технические культуры — сахарный тростник, анис, тмин, коноплю, лен, растительные масла и красители. Близость густонаселенных городов способствовала развитию скотоводства, молочного животноводства и товарного садоводства. Из тысяч виноградников в долинах Тибра, Арно, По, Гвадалквивира, Тежу, Эбро, Роны, Жиронды, Гаронны, Луары, Сены, Мозеля, Мёза, Рейна и Дуная вино текло по рекам, по суше и морю, чтобы утешить тружеников полей, мастерских и счетных палат Европы; даже Англия с XI по XVI век производила вино. Чтобы накормить голодные города, где было много постных дней, а мясо стоило дорого, большие флотилии выходили в Балтийское и Северное моря, чтобы доставить сельдь и другую рыбу; Ярмут был обязан своей жизнью торговле сельдью; купцы Любека признавали свой долг перед ней, вырезая сельдь на своих скамьях;117 а честные голландцы признавались, что «построили на селедках» гордый город Амстердам.118

Сельскохозяйственная техника постепенно совершенствовалась. Христиане учились у арабов в Испании, Сицилии и на Востоке; монахи-бенедиктинцы и цистерцианцы принесли в страны к северу от Альп старые римские и новые итальянские приемы земледелия, селекции и сохранения почвы. При закладке новых ферм отказались от полосной системы, и каждый фермер был предоставлен собственной инициативе и предприимчивости. На полях Фландрии, отвоеванных у болот, крестьяне XIII века практиковали трехпольный севооборот, при котором почва использовалась каждый год, но раз в три года пополнялась кормовыми или бобовыми растениями. Мощные упряжки волов втягивали железные лемеха в почву глубже, чем раньше. Однако большинство плугов по-прежнему (1300) были деревянными; лишь в некоторых регионах знали о применении навоза, а колеса повозок редко были обуты в железные шины. Разведение скота было затруднено из-за продолжительных засух, но в тринадцатом веке появились первые эксперименты по скрещиванию и акклиматизации пород. Молочное животноводство было непрогрессивным; средняя корова в тринадцатом веке давала мало молока и едва ли фунт масла в неделю. (Сегодня хорошо выращенная корова дает от десяти до тридцати фунтов масла в неделю).

Пока их хозяева сражались друг с другом, крестьяне Европы вели более великую битву, более героическую и невоспетую — человек против природы. В период с XI по XIII век море тридцать пять раз преодолевало барьеры и низменности, создавая новые заливы и бухты там, где когда-то была суша, и топя