Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

был казнен вместе с четырьмя своими диаконами. Епископ Карфагенский Киприан был обезглавлен, епископ Таррагоны сожжен заживо. В 261 г. после того, как персы убрали со сцены Валериана, Галлиен обнародовал первый эдикт о веротерпимости, признавая христианство в качестве разрешенной религии и приказывая вернуть имущество, отнятое у христиан. В следующие сорок лет имели место гонения меньших масштабов, но в целом эти десятилетия стали для христиан эпохой беспрецедентного затишья и стремительного роста. В хаосе и ужасе третьего века люди бежали от ослабевшего государства к утешениям религии и находили, что христианство далеко превосходит в этом отношении всех своих соперников. Теперь Церковь обращала в свою веру богатых, строила пышные соборы и позволяла своим приверженцам вкушать радости мира. Odium theologicum пошло среди народа на убыль; христиане свободнее вступали в контакты с язычниками, даже заключали с ними браки. Восточной монархии Диоклетиана, казалось, предназначено самой судьбой не только обеспечить политическую безопасность, но и установить религиозный мир.

Галерий, однако, видел в христианстве последнее препятствие на пути к абсолютной монархии и добивался от своего старшего коллеги довершить римскую реставрацию восстановлением римских богов. Диоклетиан колебался: ему претил ненужный риск, и он более реалистично, чем Галерий, оценивал серьезность задачи. Но однажды на императорском жертвоприношении христиане осенили себя крестным знамением, чтобы отвратить злых духов. Когда авгурам не удалось обнаружить на печени жертвенных животных знаков, которые они собирались истолковать, они сочли это событие результатом присутствия нечестивых и неверующих лиц. Диоклетиан приказал всей свите принести жертвы богам, а отказавшихся велел бичевать; схожим образом принять участие в жертвоприношении должны были все солдаты, которые в противном случае увольнялись со службы (302 г.). Странно сказать, но христианские писатели согласны с языческими жрецами: молитвы христиан, говорил Лактанций{1909}, удержали римских богов на расстоянии, а епископ Дионисий излагал те же доводы поколением раньше. Галерий при каждом удобном случае доказывал необходимость религиозного единства как опоры новой монархии; наконец Диоклетиан уступил. В феврале 303 г. четыре правителя постановили разрушить все христианские церкви, предать огню христианские книги, распустить христианские приходы, конфисковать их имущество, не допускать христиан на государственную службу и казнить всех христиан, схваченных во время религиозного собрания. Шайка солдат стала зачинательницей гонения; ею был сожжен дотла собор в Никомедии.

Христиане были теперь достаточно многочисленны, чтобы отплатить той же монетой. В Сирии вспыхнуло революционное движение, а в самой Никомедии поджигатели дважды устраивали пожар во дворце Диоклетиана. Галерий обвинил в поджоге христиан; они обвиняли его; сотни христиан были арестованы и подвергнуты пыткам, однако их вина так и не была доказана. В сентябре Диоклетиан повелел выпустить на свободу всех заключенных христиан, если те поклонятся римским богам, но те, кто откажется от этого, должны быть преданы всем известным в Риме мучениям. Разъяренный их презрительным сопротивлением, он приказал всем провинциальным магистратам разыскивать христиан и любыми средствами заставить их искупить свою вину перед богами. Затем, вероятно, радуясь тому, что оставляет это жалкое предприятие, он отрекся от власти.

В Италии Максимиан проводил эдикт в жизнь с поистине солдатской прямолинейностью. Галерий, ставший Августом, всемерно поощрял гонения на Востоке. Список мучеников увеличивался во всех частях Империи, за исключением Галлии и Британии, где Констанций лишь сжег для проформы несколько церквей. Евсевий уверяет (надо полагать, со свойственной негодованию гиперболизацией), что людей секли бичами до тех пор, пока плоть не начинала отставать от костей, с других сдирали ракушками мясо до костей; раны поливались уксусом и посыпались солью; палачи отрезали от тела по кусочку и скармливали человеческую плоть ожидающим поживы животным; привязанных к крестам пожирали голодные хищники. Некоторым жертвам вгоняли под ногти острые тростинки; другим выдавливали глаза; некоторых подвешивали за руку или за ногу; некоторым вливали в глотки расплавленный свинец; иных обезглавливали, или распинали, или забивали палками насмерть; других привязывали к ветвям деревьев, которые, распрямляясь, разрывали несчастных пополам{1910}. В нашем распоряжении нет ни одного описания этих событий, оставленного язычником.

Гонение продлилось восемь лет и принесло смерть приблизительно полутора тысячам христиан, православных и еретиков и различные страдания бессчетному числу других. Тысячи христиан отступались; традиция гласит, что даже Марцеллин, епископ Римский, отрекся от веры, принужденный к тому болью и страхом. Но большинство гонимых держались твердо; и лицезрение или рассказ о героической непреклонности под пыткой укрепляли веру колеблющихся, а гонимые приходы приобретали новых членов. Зверства множились, и симпатии языческого населения стали склоняться на сторону преследуемых; общественное мнение, создаваемое добропорядочными гражданами, нашло в себе смелость возвысить свой голос против жесточайших притеснений в римской истории. Когда-то народ требовал от государства уничтожить христианство; теперь народ отошел от правительства, и многие язычники рисковали жизнями, пряча или защищая христиан до той поры, пока не уляжется буря{1911}. В 311 г. Галерий, страдая от неизлечимой болезни и убедившись в неудаче своего начинания, умоляемый женой заключить мир с непобежденным Богом христиан, обнародовал эдикт о веротерпимости, признал христианство разрешенной законом религией и в ответ на «наше кротчайшее милосердие» просил христиан молиться о нем{1912}.

Диоклетианово гонение стало величайшим испытанием и триумфом Церкви. Оно на время ослабило христианство в силу вполне понятной нестойкости тех его приверженцев, которые присоединились к нему или воспитывались в его духе в течение полувека безмятежного благополучия. Но вскоре провинившиеся молили наложить на них епитимью и вновь принять в ряды паствы. Рассказы о мучениках, которые погибли, и «исповедниках», которые пострадали за веру, переходили из общины в общину; и эти «Деяния Мучеников» (Acta Martyrum), с их напряженным гиперболизмом и захватывающей баснословностью, сыграли историческую роль в пробуждении или укреплении христианской веры. «Кровь мучеников, — писал Тертуллиан, — это — семя»{1913}. На человеческой памяти нет драмы более величественной, чем эта: горстка христиан, презираемых или притесняемых чередой императоров, переносящих все суды с яростным упорством, мирно расширяющих свои ряды, строящих порядок, пока их враги порождают хаос, сопротивляющихся мечу словом, зверству надеждой и в конце концов одолевающих могущественнейшее государство из всех, что знала история. Цезарь и Христос встретились на арене амфитеатра, и Христос одержал верх.

II. ВОЗВЫШЕНИЕ КОНСТАНТИНА

Диоклетиан, наслаждаясь миром в своем Далматинском дворце, созерцал крах гонений и тетрархии. Редко Империи доводилось быть свидетелем такой неразберихи, как та, что наступила после его отречения. Галерий восторжествовал над Констанцием, добившись провозглашения «Цезарями» Севера и Максимина Дазы (305 г.). Тотчас о своих притязаниях заявил и принцип наследования: Максенций, сын Максимиана, желал стать преемником могущества отца, и той же решимостью горел Константин. Флавий Валерий