Кэтрин, принцесса Уэльская - Роберт Джобсон

Она рассказала о хитросплетённом гобелене переживаний – радости и изнеможения, любви и тревоги. «Сама твоя сущность претерпевает глубокое преображение буквально за одну ночь. Ты переходишь от восприятия себя прежде всего как отдельной личности к внезапному облачению в мантию материнства, как твоей главной сущности. Однако не существует никакого кодекса, который однозначно определял бы, что правильно, а что нет; и ты должна самостоятельно ориентироваться на этой не нанесённой ни на одну карту территории и стремиться делать всё, что в твоих силах, на благо семьи».

Пытаясь выразить полный спектр эмоций, приходящих с материнством, Кэтрин сказала: «Хотя жизненно важно праздновать материнство как красивое и многообещающее путешествие, мы должны также признавать и сопряжённые с ним стрессы и тяготы. И это совершенно приемлемо – находить его нелёгким делом». И в завершение этой речи она обратила внимание собравшихся на, видимо, малоприметного в её понимании слона, а именно, на то, что молодым матерям нужно заботиться о собственном душевном здоровье наряду со вскармливанием новорождённых.

Крещение принца Джорджа прошло относительно тихо для его ранга. Состоялся обряд 23 октября – всего через три месяца после рождения будущего наследника престола и сразу же по возвращении из Шотландии её величества – в крошечной Королевской часовне при дворце Св. Иакова, а крестил его новый архиепископ Кентерберийский Джастин Уэлби в присутствии всего лишь двадцати двух избранных прихожан, включая королеву и принца Филиппа, Чарльза с Камиллой и Гарри со стороны королевского дома, родителей Кэтрин Майкла и Кэрол, её брата Джеймса и сестру Пиппу, а также семерых крёстных родителей с супругами. Даже дядья Уильяма герцог Йоркский и граф Уэссекский и его тётя принцесса Анна были оставлены за бортом церемонии, дабы чета Кембриджских могла пригласить в крестники побольше близких друзей.

Обстановка разительно контрастировала с той, что царила по случаю крещения самого Уильяма в далёком 1982 году в Букингемском дворце. Тогда перед дворцом собралась огромная толпа, и королева-мать лично приветствовала её с балкона. На этот раз всё прошло сугубо приватно. Единственным допущенным на церемонию фотографом был Джейсон Белл, запечатлевший на облетевших мир исторических снимках из Кларенс-хауса, в частности, королеву в окружении трёх прямых престолонаследников в лице принцев Чарльза, Уильяма и Джорджа впервые с 1899 года, когда восьмидесятилетняя королева Виктория соизволила попозировать перед камерой в компании собственных преемников – будущих Эдуарда VII, Георга V и Эдуарда VIII.

На Джордже была точная копия крестильного платья, в котором в 1841 году прошла обряд старшая дочь королевы Виктории, окрещенная в её честь также Викторией. Воссоздать оригинальное платье, обветшавшее до непригодности к использованию по прямому назначению за века передачи из поколения в поколение, было доверено личной портной ныне покойной королевы Елизаветы Анджеле Келли. На весь обряд крещения ушло всего сорок пять минут, после чего приглашённые вернулись в Кларенс-хаус на чайную церемонию, гостеприимно подготовленную гордым дедом виновника торжества принцем Чарльзом.

Крёстные родители Джорджа по своему составу представляли причудливую смесь из школьных друзей и подруг Уильяма и Кэтрин с редкими вкраплениями лиц, оказавших позитивное влияние на их жизни в более позднее время. Со стороны Уильяма на роль одного из крёстных отцов Джорджа был приглашён его стародавний подручный Джейми Лоутер-Пинкертон. Одной из крёстных матерей была Джулия Сэмюэл, некогда близкая подруга принцессы Дианы и основательница благотворительного фонда помощи детям и молодым людям, лишившимся родителей или близких, Child Bereavement UK.

Также пара обратилась к другу детства и тёзке мужа Уильяму ван Катсему и их общим школьным друзьям Эмилии Джардин-Паттерсон и Оливеру Бейкеру. В крёстные были званы Зара Тиндалл, дочь принцессы Анны и двоюродная сестра Уильяма, и граф Гросвенор, также друг семьи, на котором список крёстных и завершался.

Кэтрин, тем временем, всё больше полагалась на собственную мать по части оказания ей помощи в уходе за Джорджем, пока сама она лишь обвыкается с исполнением материнских обязанностей. Молодые никогда не прибегали и не собирались прибегать к услугам многочисленной прислуги. Готовкой, в основном, занималась лично Кэтрин, хотя перед самым рождением Джорджа они и наняли экономку-итальянку Антонеллу Фресолоне из Букингемского дворца, где та перед этим прослужила тринадцать лет и успела зарекомендовать себя с самой лучшей стороны, а потому и чувствовала себя в полном праве претендовать на открывшуюся вакансию. Объявление о найме гласило, что молодой чете требуется личность «осмотрительная, верная и надёжная». Особо подчёркивалось, что от претендентки ожидают таких качеств, как «внимание к деталям вкупе с гибкостью и предупредительностью». После появления на свет Джорджа Кэтрин быстро осознала, что их уплотнившийся график публичных мероприятий потребует найма дополнительного персонала, поскольку иначе ей никак не совместить, как ими ни жонглируй, родительских и великосветских королевских обязанностей. Соответственно, дворцовая пресс-служба официально уведомила СМИ о том, что пара намерена на первое время препоручить заботу о своём первенце любящим бабушкам и дедушкам. «У обоих из них есть семьи, готовые обеспечить этому ребёнку непревзойдённый уход», – сообщалось в заявлении.

Через месяц после рождения Джорджа они стали закидывать удочки запросов насчёт хотя бы частичного избавления себя от бремени всецелой занятости ребёнком. Когда выяснилось, что подходящей кандидатуры на роль няньки их сына не отыскивается, Уильям даже связался со своею собственною бывшей няней Джесси Уэбб, которой к тому времени шёл семьдесят второй год, дабы поинтересоваться, не согласится ли она ненадолго взяться за старое. Уильям полагал, что Джесси, всю дорогу остававшаяся на связи с принцем, и почтившая своим присутствием их с Кэтрин королевскую свадьбу, никак не откажет супругам в услуге стать залогом стабильности и источником столь нужного молодой семье опыта по части воспитания их маленького принца. Первоначально ей предлагалось назначение на неполную ставку помощницы Кембриджских по части их возвращения к несению королевских обязанностей, благо те и в самом деле разрывались между несением Уильямом воинской службы в Англси и выступлениями в Кенсингтонском дворце в Лондоне. В конце концов Джесси нехотя согласилась, подчеркнув, что на будущее им нужно будет подыскать на эту роль кого-то ещё.

Через полгода они наконец подыскали идеальную кандидатуру на эту позицию. Новой няней маленького принца стала Мария Тереза Туррион Борралло. Сорокатрёхлетняя в ту пору Мария носила традиционную униформу и шляпку-котелок «норлендской няни» во свидетельство того, что прошла полный курс обучения науке ухода за малолетними детьми в престижнейшем Норленд-колледже в Бате, успешно сдав квалификационные экзамены, среди прочего, по столь важным для няни принца практическим дисциплинам как тхэквондо, уход от преследования папарацци, комплексные антитеррористические меры и автовождение в экстремальных погодных условиях. Сама Мария была родом из Мадрида и до Кембриджских успела поработать на другие семьи