Древнее сокровище - Зинаида Порох

— Немедленно верни меня домой! — потребовала Арония она, не двигаясь с места — она так и стояла поодаль, критически наблюдая за театральными жестами мага. — И бабулю тоже!

Но Ратобор, не обращая внимания на неё, сосредоточенно принялся чистить какой-то экзотический плод, кладя сочные алые дольки на блюдо. Ну, как вот с ним быть? Не бить же человека за то, что он притащил её на Мальдивы? И в то время, как он изгаляется над этим экзотическим фруктом? А то ведь неправильно поймёт. Хотя можно бы и ударить разок — за бабушку. И за то, что не отвечает на её вопросы. А с другой стороны — где доказательства, что Полины Степановны сейчас нет дома из-за него? Вдруг она уже вернулась? Или вообще никуда не уходила! Вдруг Аронии показалось, что она исчезла? Может, бабуля просто спит и видит чудесные сны, пока она тут изводит себя страхами? Тогда почему в доме горел свет? Не спит бабуля при свете — электричество экономит. И вообще — Арония бы почувствовала её присутствие в доме. Но то, что Полина Степановна жива чувствует себя прекрасно. Девушка знала точно — девушка и здесь ощущала аромат и мирную ауру от Фаининых цветов. Но куда её спрятал этот Черномор…

— Обратно в свой мороз хочешь? — вдруг обернулся к ней и заговорил, приподняв соболиную бровь, этот невозможно обаятельный мачо, вновь взяв в руки фужер. — Мало тебе заснеженного парка? Не желаешь любоваться этим изумительным видом? — кивнул он на набегающие шипучие волны, выглядя заморским принцем, увещевающим капризное и неразумное дитя. — Когда ты ещё сюда попадёшь? Учитывая твою любовь к снегу, наверное — не скоро, — усмехнулся Ратобор, отпивая глоток вина. — Хотя — как хочешь, дорогая. Мне ведь ничего не стоит выполнить твою просьбу. Но, может, мы сначала поговорим?

Арония с негодованием окинула его взглядом. Как быть? Выходит, надо играть по его правилам. Надо узнать, что он задумал, а потом — по обстоятельствам.

— Хорошо, давай поговорим! — кивнула Арония, направляясь к шезлонгу и решительно усаживаясь. В то же время незаметно косясь на набегающие под ноги пенистые волны — лишь краем глаза, чуть-чуть. — Именно на этом я настаивала с самого начала! Не заметил? Только пить я не буду! — решительно заявила она. — Даже если это будет вино пятисотого года до нашей эры!

— Пятисотого? До вашей? — всерьёз задумался Ратобор, а потом кивнул ей: — Можно и такое! Хочешь — сейчас смотаюсь? — поставил он бокал на стол. И предупредил: — Только я не советую его пить! Оно тебе не понравится, дорогая. Знаешь, это вино больше похоже на желе или мармелад. И вырубает с первого глотка! Это лучше, поверь знатоку, — заявил он, указывая на своё хвалёное Шабли. — Но, должен отметить, есть и ещё более древний напиток. А именно: в 1980 году в китайской провинции Синьян было найдено две бутылки вина, которое датировали 1300 годом до вашей эры. И потом поместили в музей. Могу тоже… его позаимствовать, — пожал он широкими плечами. — Никто и не поймёт, что сейчас в этих бутылках — вино или сливовый мармелад, — усмехнулся он. — Но, на мой непросвещённый взгляд — китайцы правильно сделали, что спрятали это вино под стекло. По-моему, его даже нюхать нельзя. Иначе б мы с тобой, вкусив этого загустевшего напитка, не скоро бы смогли снова заговорить, — обаятельно улыбнулся он. — Что ты там хотела узнать?

— Не морочь мне голову! — отмахнулась задурённая Арония, очень любившая, кстати, всякие такие истории о древностях. — Ты обещал говорить, а не рассказывать байки! Давай о деле!

— Что ж, давай о деле, — вздохнул Ратобор. — Если не любишь исторически подтверждённые факты. Я байки никогда не рассказываю. Ты бы этого не говорила, если б знала меня получше.

— Мне твоя персона не интересна! Сам навязался! — возразила Арина. И потребовала: — Скажи, Ратобор, зачем ты выкрал у Главы Клана оборотней — ведьму Евдокию и ведьмака Силантия?

— А! Ты о них? — снова беря фужер и отпивая вино, отмахнулся Ратобор. — Это — о деле? Мы с тобой оказались на Мальдивах, чтобы поболтать отаких скучных персонах? А я-то ожидал, что здесь между нами зародится великая дружба. Или, даже — смею надеяться, любовь, — ласково, прямо-таки медово, глянул на неё зелёными глазами этот опытный сердцеед. — Как когда-то это было у нас с Ариной. Ты на неё очень похожа, дорогая, — повторил он, задумчиво крутя в руках бокал и рассматривая янтарное вино. — Обе очень… эмоциональны.

Арония зло прищурилась:

— Какая ещё дружба? О чём ты, Ратобор? Ты начал знакомство с того, что помог бежать этим скучным персонам. Евдокия хотела меня убить, чтобы завладеть моим даром! — Ратобор на этих словах остро взглянул на неё, но тут же пригасил свой взгляд. — Я с ней честно сразилась и захватила Евдокию в плен! — чеканила она. — А Фаине передала для суда и наказания за все её пакостные деяния! А ты выкрал! Зачем? Да ещё прихватил оборотня Силантия! Зачем? — негодующе воскликнула девушка. — Какие у тебя с ними дела? Ведь, говорят, ты обитатель Москвы, принадлежишь к Московскому Клану. Я жду объяснений! — потребовала она. — Зачем ты полез в дела нашего Клана? Зачем явился сюда?

Честно говоря, девушка не была уверенна, что магтолково ей ответит. Особенно учитывая выбранную им методику — иронизировать и вспоминать Арину. Да и кто она такая, чтобы говорить с ним от имени Клана? Новоачальная., как он сказал. Всего-то месяц в этом Клане.

Но Ратобор неожиданно стал отвечать и, кажется, даже не сильно возмутился.

— Что Евдокия хотела убить тебя — не одобряю, — хмуро проговорил он, — а что завладеть твоим даром… Ты же им не пользовалась? А чего добру зря пропадать? — пожал он плечами. — Мир таков, дорогая — не зевай, а то простудишься, — язвительно сказал он.

— С чего ты взял, что я им не пользовалась? Откуда знаешь? Сговорился с Евдокией? — воскликнула девушка, высыпав ворохом все свои подозрения. — Это был заговор? Поэтому ты и пришёл за ней к Фаине?

А ведь так долго взращивала в себе спокойствие — целый месяц! Всё насмарку!

— Ни в коем случае! С такой шушерой, как Евдокия, я обычно не имею дел, — процедил маг. — Знаю её слишком давно, чтобы не питать иллюзий насчёт качеств этой ведьмы, — скривился он будто коллекционное вино в фужере вдруг отдало не благородной кислинкой. — Составлять с такими заговор — себе дороже. Евдокия труслива и нападает только на тех, кто не может дать ей отпора, действуя исподтишка.