Проклятый Лекарь. Том 7 - Виктор Молотов

даже не знает о своих способностях. Считает, что просто «удачливая» медсестра. Но я вижу в ней потенциал. Крошечный, неразвитый, но в нашей ситуации каждая капля энергии на счету.

— Но что они будут делать? У новичков совсем мало опыта! — недоумевал Сомов.

— Встанут вокруг кровати Анны в седьмой палате, — продолжил я, контролируя, как Смирнов подключает систему для инфузии. — Образуют круг, возьмутся за руки. И будут источниками энергии, батареями. Я буду фильтром, преобразователем и скальпелем. Буду выкачивать Живу, очищать от примесей и направлять на операцию по извлечению семени из души.

— Но это же опасно! — запаниковал Сомов. — Если вы возьмете слишком много энергии, мы можем умереть!

— Если я не возьму достаточно, Анна точно умрет. Что хуже — риск или гарантированная смерть дочери вашего главного спонсора? Графа, который оплачивает половину бюджета клиники?

Сомов сглотнул. В его глазах шла борьба — страх против долга, самосохранение против репутации.

— Я… я соберу всех, — наконец выдавил он.

— Палата семь. И поторопитесь — у нас максимум пятнадцать минут до точки невозврата.

На самом деле меньше десяти. Но пусть не паникуют раньше времени. Паника — плохой помощник в медицине.

— Готово! — объявил Смирнов. — Катетер установлен и зафиксирован!

— Отлично. Начинайте инфузию альтеплазы. Десять миллиграммов внутривенно струйно, это ударная доза. Потом капельно девяносто миллиграммов в течение часа.

— Но нужен мониторинг! Коагулограмма! Может начаться кровотечение!

— Я буду мониторить состояние. А вы просто делайте, что говорю. Колите!

Смирнов набрал препарат в шприц, подключил к катетеру, медленно ввел.

— Готово! Запускаю капельницу!

— Следите за давлением и пульсом. Если упадет ниже девяноста систолическое — сразу зовите!

Так, теперь Анна.

Глава 10

Я перешел в седьмую палату, где лежала Анна. Белая как полотно, губы синюшные, дыхание едва заметное. Мониторы показывали критические значения — пульс тридцать два, давление семьдесят на сорок, сатурация восемьдесят процентов.

Вокруг кровати уже собирались целители.

Варвара Лукинична — полная женщина лет пятидесяти с добрым лицом и натруженными руками. Специалист по энергетической диагностике, может видеть болезни по ауре. Слабый дар, но большой опыт.

Ольга Петровна — молодая, лет тридцати, красивая блондинка. Умеет снимать боль прикосновением, ускорять заживление ран. Талантливая, но неопытная.

Светлана Рябченко — медсестра из хирургии, простая женщина лет сорока. Даже не подозревает о своих способностях, но вижу искру.

Я специально не стал собирать тот же состав, что тогда реанимировал вместе со мной некро-пациента. Сильные маги могут помешать тонкой работе и тянуть одеяло на себя. А работу этих дамочек я уже видел.

Мне нужна была именно их застоявшаяся, почти не использующаяся энергия. Из нее я смогу выжать больше.

И еще Сомов привел двоих новеньких — молодой парень и девушка, интерны. Судя по ауре — маги-диагносты, совсем слабые. Совсем новенькие.

— Это самоубийство! — прошептала Варвара, разглядывая Анну своим особым зрением. — Я вижу эту тьму в ней! Семя тьмы нельзя извлечь!

— Варвара Лукинична, — обратился я к ней максимально формально. — За свою тридцатилетнюю карьеру вы лично видели попытки извлечения?

— Нет, но в учебниках…

— В учебниках пишут те, кто не умеет. Те, кто умеет — лечат. Может, просто никто не пробовал правильный метод?

Демагогия и манипуляция чистой воды. Семя тьмы действительно считается неизлечимым во всех медицинских трактатах. Но у меня есть козырь — тысяча лет опыта работы с душами, которого нет ни у кого из живущих. Если кто и может извлечь семя — то только я.

— Что нам делать? — спросила Ольга, нервно теребя край халата.

— Встаньте вокруг кровати. Равномерно, на равном расстоянии друг от друга. Возьмитесь за руки, образуйте замкнутый круг. Вы станете единым резервуаром силы, коллективной батареей.

Они послушно выстроились. Светлана выглядела совершенно растерянной:

— Но я не умею… я не маг… я простая медсестра! Я уколы делаю и капельницы ставлю!

— Умеете больше, чем думаете, — отрезал я. — Почему, по-вашему, ваши пациенты выздоравливают быстрее других? Почему хирурги просят именно вас ассистировать на сложных операциях? Почему раны после ваших перевязок заживают вдвое быстрее?

Она открыла рот, потом закрыла. На лице отразилось потрясение от внезапного озарения:

— Я… я всегда думала, что это совпадение… что мне просто везет…

— В медицине не бывает постоянных совпадений. Есть закономерности. У вас дар целителя. Слабый, неразвитый, но настоящий, — объяснил я.

— А если я не справлюсь?

— Справитесь. Просто доверьтесь мне.

На самом деле я не был в этом уверен. Но уверенный тон вселяет уверенность в других. Базовая психология.

— Теперь слушайте очень внимательно! — повысил я голос, чтобы все слышали. — Я начну вытягивать из вас Живу. Процесс неприятный — почувствуете слабость, головокружение, озноб, тошноту. Возможны мышечные судороги. Терпите. Если кто-то почувствует, что теряет сознание — сожмите руку соседа три раза. Это сигнал. Я остановлю процесс. Поняли?

Нестройный хор «да» и кивки.

— А если не успеете остановиться? — спросил один из интернов, бледный парень с веснушками.

— Тогда у нас будет два трупа вместо одного. Может, три. Но я постараюсь этого избежать.

— Обнадеживающе! — нервно хихикнула девушка-интерн.

— Я не обнадеживаю. Я говорю правду. Это опасно. Но альтернатива — гарантированная смерть Анны. Выбирайте.

— Давайте уже начинать! — решительно сказала Ольга. — Время идет!

Никто не отказался. Все-таки все собравшиеся — реальные медики и в первую очередь думают о пациентах.

Я встал в центр круга, у изголовья Анны. Положил правую руку ей на лоб — кожа была холодная, влажная. Левую руку поднял вверх, растопырив пальцы.

— Начинаем! На счет «три»! Раз… два… три! — скомандовал я.

Активировал последние два процента силы. Мир окончательно потерял краски, превратившись в черно-белое кино. Зато я увидел энергетическую структуру окружающих.

Аура Варвары — зеленоватая, пахнет летними травами и мятой. Плотная, но инертная — много энергии, она привыкла ее беречь.

Аура Ольги — голубая, свежая, как горный воздух. Подвижная, готовая делиться.

Светланы — чисто-белая, как первый снег. Неопытная, нетронутая, но удивительно сильная для латентного мага.

Интерны — желтый и оранжевый цвета. Слабые, мерцающие, но искренние в желании помочь.

Начал тянуть энергию. Медленно, осторожно, как вытягивают шелковую нить из кокона — чуть сильнее дернешь, и порвется.

Струйки потекли от целителей ко мне, собираясь в пульсирующий шар над головой. С каждой