Древний Египет - Борис Александрович Тураев

алебастровых и со вкусом сработанных каменных, костяных и фаянсовых, в виде животных, птиц, растений, в виде блюдец с рисунками и т. п., до простых кусков дерева, обделанных в виде сосуда и раскрашенных под камень. И такие фальшивые подобия сосудов помещались даже в гробницу царских родственников — все равно магически эти сосуды в ином мире превратятся в настоящие и будут служить как таковые. На том же основании клали в гробницы и искусственные подобия предметов питания — хлеба, окороков и т. п., деревянное оружие и др. Зеркала, письменные приборы, изящная и простая мебель, музыкальные инструменты, даже боевые колесницы, изящные дамские туалетные вещицы, тексты литературных памятников, школьные тетрадки, все это входило в состав гробничного инвентаря, а теперь украшает наши музеи.

Реже, таким образом, в эпоху XVIII династии в гробницах находят так называемого проросшего Осириса. Деревянная форма в 1,5 м длиной, имевшая вид тела Осириса, наполнялась тучной землей и засевалась ячменем. Когда последний, взойдя, достигал 15 см, все облекалось несколько раз в льняную ткань и ставилось в гробницу. Прорастание зерна символизировало и путем симпатической магии вызывало воскресение умершего. Особые магические формулы сообщали чудодейственную силу этим предметам, напоминающим финикийские «сады Адониса» и т. п., например: «О, Осирис, имя рек, ты лев, ты сугубый лев, ты Хор, служащий отцу своему, ты четыре бога, славных духа вина и молока, восклицающих и вызывающих пляску, несущих воду на руки своему отцу. О, Осирис, имя рек, поднимись на своем левом боку — Геб открывает тебе твои очи, укрепляет твои бедра». Целый ряд амулетов вооружал мумию магической силой: на шею помещался фетиш Осириса, имевший вид столба с перекладинами, считавшийся его спинным хребтом и сообщавший ему непоколебимость, а также, как гласит назначенная для амулета формула, «чтобы он входил чрез двери преисподней, как имеющий силу, и никто не мог ему препятствовать, никто, никто не мог спрашивать». Фетиш Исиды, имевший своеобразную форму узла, давал силу его плоти, и Хор, сын Исиды, мог радоваться ему, видя его. Никакой путь не казался ему трудным, будь он к небу или к земле. Скарабей, помещенный на грудь, имел на себе текст 30-й главы Книги мертвых, магически заставлявшей сердце покойного не свидетельствовать против него на загробном суде пред Осирисом. Но особенно необходимо для загробного благополучия было для усопшего иметь при себе сборник магических формул, который бы путеводил его по иному миру, открывал бы доступ в его таинственные местности, проводил через его врата и пилоны, обращал вспять его стражей, демонов и чудовищ, приближал к богам, вводил в их общество, выводил благополучно из залы суда перед Ра и Эннеадой, а потом пред Осирисом и 41 его ассистентом. В эпоху XII династии мы еще иногда встречаем в качестве такого сборника древние, можно сказать, доисторические тексты, начертанные внутри пирамид царей V и VI династий, в соединении с новыми «главами», имеющими впоследствии составить так называемую Книгу мертвых; иногда эти тексты писались на стене и потолке подземной погребальной комнаты, куда никто не проникал и где их никто не читал, кроме самого погребенного. Чаще они писались на папирусе и клались в гроб с мумией или помещались в статуэтку Осириса, полую внутри, и т. п. Подобного рода памятники с таким же назначением и употреблением мы встречаем в Карфагене, Этрурии и даже в современной христианской Абиссинии.

Таким образом, умерший побеждал смерть: он жил в своей мумии, в своих статуях, в своих изображениях, он был и с Осирисом, и с богом Солнца, он мог, принимая различные предписанные Книгой мертвых виды, появляться и на земле, «выходя днем» из загробного мира. Организация его была сложна, «образы бытия» его многочисленны, и это содействовало его бессмертию. Обыкновенно говорили о теле, духе, тени, душе и ка — или двойнике, или олицетворенной жизненной силе, может быть, гении-хранителе. Говорили, что тело находится в загробном мире, душа, имевшая вид птицы с головой человека, — на небе, а ка — большей частью на земле. Но богословское мистическое направление XVIII династии прибавило сюда еще «судьбу», «место рождения», иногда «жизнь» и др. Заупокойные жертвы приносились всем этим «образам бытия» и изображались на стенах гробниц, как выдержки из ежедневного ритуала, подобного храмовому культу и состоявшего из магических приемов, возгласов и действий, возвращавших мумии или сообщавших статуе способности живого человека («отверзание уст и очей»), приносивших каждение, жертвенные дары и т. п.

«Прекрасное погребение идет в мире. 70 дней исполнилось в твоем Чертоге чистоты (место бальзамирования). Ты во гробе, влекомый быками, чтобы достигнуть врат гробницы непостыдно, по дороге, окропленной молоком. Дети детей твоих все вместе плачут любящим сердцем. Отверсты твои уста херихебом (жрец, провозглашающий магические формулы), совершено твое очищение жрецом-семом: открыл тебе Хор твой рот, открыл он для тебя твои глаза и твои уши; твоя плоть и твои кости целы и при тебе. Прочтены тебе изречения и прославления. Совершена тебе царская заупокойная жертва. Сердце твое с тобой воистину, утроба твоя та же, что и была у тебя на земле. Ты шествуешь в прежнем образе, как в день рождения. Подводятся к тебе твой возлюбленный сын и друзья и делают поклон. Ты вступаешь в землю, данную царем, в гробницу в некрополе. Тебе совершают (все), как и предкам; плясуны муу идут к тебе с поклонением». Так описываются на некоторых надгробных плитах погребальные церемонии этого времени.

Изображения, которые помещаются на стенах гробниц, обыкновенно в длинном коридоре, ведущем от входа, очень сходны в различных гробницах; мы находим и ряд других обрядов и церемоний, не всегда для нас понятных. Обычны изображения путешествия умершего в виде мумии и статуи по Нилу в Абидос, чтобы представиться богу загробного мира, а может быть, в виду того что весь погребальный ритуал проникнут мифом Осириса, чтобы повторить получение Осирисом оправдания. Возможно, как полагают некоторые, что здесь и посмертное исполнение паломничества в святый град с его мистериями, но нельзя отвергать и того объяснения, что во многих случаях никакого путешествия в действительности не было, а дело ограничивалось изображением. Во время шествия в некрополь везли между прочих на салазках странную человеческую фигуру, завернутую в шкуру; потом ее как будто приносили в жертву, может быть, символически, что дает основание говорить о человеческих жертвоприношениях или их подобии. Среди различных принадлежностей погребения иногда оказываются несомыми предметы царского обихода: статуэтки царей в их головных уборах, короны, скипетры, энколпии и т. п., очевидно, все это обязано доведенной до последнего предела «демократизации» представлений об Осирисе, с которым сначала отождествлялись только цари, а