Трансформация статуса белорусской сельской женщины в ХХ – начале ХХI в. - Ирина Васильевна Романенко

в 2005 г., на вопрос «Хотите ли Вы, чтобы Ваши дети работали в сельском хозяйстве?» только 12,8 % ответили положительно, 85,5 % – отрицательно [228, с. 126]. Республиканский опрос С. Н. Лихачевой в 2007 г. показал, что только 9,7 % сельских жителей хотели, чтобы их дети жили в деревне [229, с. 141]. Снижается количество сельских жителей и особенно женской части (рис. 3, 4).

Работницы доильно-молочного блока, д. Порозово Свислочского района Гродненской области. 2012 г. Фото В. Н. Белявиной

За последнее время отношение сельчан к работе в сельском хозяйстве вряд ли поменялось, что подтверждается статистическими данными, согласно которым количество занятых в сельском хозяйстве уменьшается. При этом распределение работников сельского хозяйства по полу в республике показывает, что в структуре занятости преобладают мужчины, а количество женщин постоянно снижается (рис. 5).

Рис. 3. Сельское население Беларуси 1913–2009 гг. (% от общего количества населения) [244, с. 33–34]

Рис. 4. Сельские женщины Беларуси 1939–2009 гг. (% от общего количества женского населения) [58, с. 67; 114, с. 82; 142, с. 56; 143, с. 45]

Рис. 5. Количество женщин в сельскохозяйственном производстве в 1940–2012 гг. (%) [112, с. 42–43; 115, с. 92; 411, с. 78]

Кадровая структура сельскохозяйственного производства сформировалась таким образом, что она требует большего участия мужчин, нежели женщин, следовательно, спрос на женскую рабочую силу снижается при ограниченных на селе возможностях трудоустройства в других сферах [225, с. 151; 236, с. 234; 249, с. 67]. Кроме того, в белорусском обществе сохранились определенные гендерные стереотипы, согласно которым принято делить профессии на «мужские» и «женские», что подтверждает анализ сельской периодики [22, 78, 119, 121, 129, 132, 161, 162, 172, 198, 222, 266, 267, 421]. Значительная часть женского сельского населения в настоящее время работает в сфере образования, культуры, медицины, обслуживания, торговли. В сельском хозяйстве, как и в советский период, земледелие остается «мужской» сферой, животноводство – «женской» [27, с. 1; 110; 119; 121; 129; 159; 160; 164–166; 233, с. 3; 234; 277; 269; 288; 302; 381; 431–433; 435; 464]. При этом профессия механизатора для мужчин считается более престижной, чем традиционная «женская» отрасль – животноводство с низким уровнем механизации и тяжелым физическим трудом. Как считает белорусский историк И. Р. Чикалова, женщины, вынужденные соглашаться на низкооплачиваемую, но интеллигентную работу, выиграли, обеспечив в перспективе повышение своего статуса на рынке труда [269, с. 13].

В постсоветское время в Беларуси в сельской местности продолжает увеличиваться количество специалистов (служащих) среди женщин. Например, в сфере сельского хозяйства наблюдается снижение количества рабочих среди женщин (в 1999 г. -78 % женщин и 89,4 % мужчин, в 2012 г. – 82,2 и 86,4 % соответственно) при одновременном увеличении общей численности специалистов женщин (в 1999 г. – 18,3 % женщин и 7 % мужчин, в 2012 г. – 10,3 и 7,2 % соответственно) [112, с. 45; 115, с. 95–96].

В структуре занятости современных белорусских сельских женщин, по сравнению с советским периодом, происходят существенные изменения. Женщины стали преобладать среди работников сельского хозяйства, занятых квалифицированным трудом. Например, по переписи 1999 г., женщины составляли большинство среди всех специалистов среднего уровня – 69 %, квалифицированных работников сельского хозяйства – 55 % и меньшинство среди всех неквалифицированных работников – 44 % [124, с. 9, 29, 44]. Превалировали женщины и среди специалистов высшего уровня квалификации (15,5 % женщин и 5,2 % мужчин) [113, с. 120]. Однако свой профессиональный потенциал женщины, как правило, реализуют в тех отраслях, где уровень оплаты довольно низкий, работают по специальностям, которые требуют главным образом исполнительских навыков, где возможности продвижения по службе ограничены [148, с. 6; 259, с. 346; 407, с. 156].

Новой тенденцией в сфере управления в современный период стало преобладание сельских женщин среди общего количества руководителей и главных специалистов в отличие от городских женщин, так как в городе в этой сфере преобладают мужчины [214, с. 308]. Например, в 2005 г. среди руководителей органов власти и управления всех уровней, включая руководителей учреждений, организаций и предприятий, было 66,9 % женщин и 33,1 % мужчин, в 2009 г. – 68,3 % женщин и 31,7 % мужчин [114, с. 162; 254, с. 127; 255, с. 200]. Данный факт свидетельствует об утрате значимости традиционных взглядов в сельском обществе о меньших, по сравнению с мужчинами, способностях женщины к руководящей деятельности. Превалированию сельских женщин среди общего количества управленцев способствовало также снижение общественной активности сельских мужчин по различным причинам, например, из-за распространения алкогольной зависимости среди части мужского населения. По данным статистической отчетности наркологической службы, на учете в наркологических учреждениях республики в 2007 г. среди лиц, страдающих алкогольной зависимостью, было 23 736 мужчин и 6177 женщин [348, с. 13].

Определенные изменения произошли и в структуре занятости в сфере образования. Уменьшение реальной заработной платы работников учреждений образования привело к оттоку из них части мужчин. В связи с этим наблюдается рост количества сельских женщин среди руководителей всех типов сельских общеобразовательных школ. С 2005 г. сельские женщины стали преобладать среди директоров как начальных (94 %), так и базовых (60 %) и средних школ, включая гимназии, лицеи, учебные комплексы (51 %) [16, л. 19].

В то же время в сфере управления отмечается определенная дифференциация, по которой женщины занимают руководящие должности в менее престижных и менее оплачиваемых отраслях народного хозяйства или нередко преобладают на должностях среднего уровня управления. Данные явления замедляют их продвижение в высшие эшелоны исполнительной власти [126, с. 116; 426, с. 26].

Так, например, по переписи 1999 г., женщины преобладали среди руководителей общественных объединений, профсоюзов и других общественно-экономических организаций (53,2 %), гуманитарных организаций (65,5 %); торговле (90,6 %), предприятий общественного питания, гостиниц (68,3 %), организаций социально-бытового обслуживания (71,2 %). Однако в органах власти и управления (46 %), органах государственной и законодательной власти (39,6 %), среди руководителей политических партий и организаций (30,8 %), специализированных подразделений в сельском, охотничьем, лесном и рыбном хозяйствах (43, 1 %), в промышленности (28,1 %) и строительстве (43,1 %) женщин меньшинство [124, с. 3–4].

В сельских и поселковых исполнительных комитетах женщины преобладали как среди ведущих специалистов (в 2005 г. 78,6 % женщин и 21,4 % мужчин, в 2009 г. – 80,0 и 20,0 % соответственно), так и руководителей организаций и их заместителей (в 2005 г. 66,9