Трансформация статуса белорусской сельской женщины в ХХ – начале ХХI в. - Ирина Васильевна Романенко

сфера управления на протяжении 1920-1930-х гг. остается, как и прежде, «мужской». Причиной данного явления были бытующие в сельской среде того времени традиционные стереотипы об отсутствии управленческих способностей у женщин, что подтверждается следующими фактами. В отдельных сельсоветах женщин старались, по возможности, реже назначать на руководящие должности. Например, в Костюковичском районе насчитывалось 35 сельсоветов, но ни один из руководящих постов женщины не занимали. Однако нельзя утверждать, что в каждом из районов БССР ситуация с кадрами не имела своих особенностей. Незначительным было количество сельчанок среди секретарей сельсоветов БССР, например, в 1933 г. эту должность занимали 15 женщин (из 1368 работников). В отчетах за первую половину 1930-х гг. отмечалось, что выдвижение сельских женщин на руководящую работу поставлено слабо, есть факты самовольного занижения процента на управленческую работу, часто отсутствуют помощь и инструктаж назначенным на должность женщинам, есть случаи увольнения женщин без всяких оснований [248, л. 113; 389, л. 105, 107]. Часто женщинам не доверяли решать важные вопросы. В д. Боровки Полоцкого округа произошел, например, такой случай. Председателя, который уехал на курсы, временно должна была замещать женщина. Не доверяя женщине («как это можно было доверить бабе печать»), он забрал с собой печать. В то же время секретарь, видя, что председатель ей не доверяет, прятал от нового заместителя всю новопоступившую документацию [273, л. 177].

Вместе с тем фиксировались и определенные достижения, например, если в 1932 г. в Сенненском, Копыльском районах не было ни одной женщины – председателя колхоза, то уже в 1933 г. в Сенненском их насчитывалось 9, в Копыльском – 4. Отмечалось, что женщины, которые были выдвинуты на руководящие посты, работали хорошо [92, л. 25, 29].

Однако существенных изменений на протяжении 1930-х гг. в кадровой сфере не произошло [46, с. 13; 389, л. 65, 72]. По данным переписи 1939 г., в БССР председателями и заместителями председателей сельсоветов были 4,5 % женщин, председателями и заместителями председателей колхозов – 2, заведующими колхозными товарными фермами – 11, бригадирами полевых бригад – 2,1 %, бригадирами-животноводами – 5, заведующими хатами-лабораториями, селекционерами, яровизаторами – 15,5; бригадирами тракторных бригад – 5,6 % [58, с. 198–199].

Многие сферы занятости, которые сейчас считаются «женскими», в межвоенный период такими не являлись. За годы советской власти они постепенно трансформировались. В качестве примера более подробно исследована структура занятости в области образования и культуры.

Среди школьных работников в первые годы советской власти (1918–1923 гг.) в сельской местности преобладали мужчины (табл. 1) [394, л. 18; 395, л. 2].

Таблица 1.

Численность школьных работников в полных семилетних школах по уездам БССР в 1918–1923 гг.

Среди руководителей общеобразовательных курсов в сельской местности в 1923 г. женщин было несколько меньше, чем мужчин (41 женщина и 45 мужчин) [395, л. 8, 9]. Общее количество занятых мужчин среди работников библиотек также было преобладающим (табл. 2) [396, л. 4].

Таблица 2.

Распределение работников библиотек по полу в сельской местности БССР в 1923 г.

На территории Беларуси, которая находилась в составе Польши, занятость сельских белорусских женщин оставалась традиционной и ограничивалась, как правило, или сферой домашнего хозяйства, или наймом к помещикам, крестьянской буржуазии в качестве рабочих-батраков, прислуги, сезонных рабочих. Так, например, жительницы д. Хожово Молодечненского района Минской области вспоминали о тех временах следующее: «Як былі маладыя, мы хадзілі памагаць людзям, каб хлеба зарабіць. I я пайшла да аднаго гаспадара малаціць» [10, с. 37]; «Калі мне было 7 гадоў, я пасціла кароў у хазяйкі. А як прыганю з поля – дзяцей нянчу, траву свінням збіраю… Як падрасла большая, стала па людзях хадзіць жаць. Усяго пятнаццаць гадоў было, а ўжо хадзіла жаць. А як стала мне сямнаццаць гадоў, памерла маці, і я пайшла па панох. У Вільню пайшла, была, так сказаць пакаёўкай…» [10, с. 44].

После окончания Великой Отечественной войны западные области БССР, которые до 1939 г. входили в состав Польши, стали объектом пристального внимания партийных органов. С 1949 г. здесь начинают создаваться колхозы. Большое внимание уделяется не только вопросу организации и хозяйственного укрепления колхозов, но и усилению политического воспитания женщин-колхозниц, формированию у них социалистического отношения к труду [462, с. 305]. Привлечение женщин в колхозы в западных областях БССР проходило нелегко. Например, в Мостовском районе в 1951 г. 50 % крестьянок не участвовали в колхозном производстве [94, л. 68, 70]. Существовали и проблемы с обеспечением сельского населения детскими учреждениями. Контрольные цифры по открытию сезонных яслей и детсадов часто были далеки от реальности. Кроме того, они открывались, как правило, только в районных центрах и охватывали небольшие группы детей от 20 до 40 человек [91, л. 145; 296, л. 8; 387, л. 210].

Колхозницы на обрезке табака, д. Звеняцкое Хойникского района Гомельской области. 1950 г. Фото М. Я. Гринблата. Архив Института искусствоведения, этнографии и фольклора им. К. Крапивы НАН Беларус

Привлечение сельских женщин в ранее традиционно «мужскую» сферу управления в западных областях БССР проходило тяжело. Главной причиной этого был бытовавший в сельском обществе традиционный взгляд на женщину. Крестьяне не видели в женщине руководителя. В архивных документах второй половины 1940-х – начала 1950-х гг. отмечалось, что «особенно неблагополучно с выдвижением женщин на руководящую колхозную работу». Часто женщин, которые, как правило, не были специально подготовлены и не имели опыта руководящей работы, назначали сверху на ту или иную должность, а на местах помощи им не оказывалось. В ряде случаев рабочее окружение и вышестоящее начальство создавало женщине-руководителю нетерпимую обстановку, стараясь всячески ее опорочить. Если последнее удавалось, женщину-руководителя быстро освобождали от должности с формулировкой «не справившаяся с работой» или «скомпрометировавшая себя» [93, л. 49; 95, л. 273; 390, л. 5]. Например, в Гресском райкоме партии работали четыре женщины, однако в течение одного месяца их всех сняли с занимаемых должностей. В Несвижском районе в колхозе «Новая жизнь» женщину-бригадира полеводческой бригады освободили от работы, предложив ей написать заявление об уходе «по семейным обстоятельствам». Несмотря на то, что она прилагала много усилий в работе, уже с первых дней ее деятельности на руководящей должности начали вестись разговоры, что бригадир не справляется со своими обязанностями. В Заславльском районе женщину уволили из-за того, что у нее был маленький ребенок. Примечательно, что председатель райисполкома – инициатор увольнения – был убежден, что женщина, имеющая ребенка, не способна добросовестно исполнять свои рабочие обязанности [90, л.