Новые приключения Царя Обезьян - Дун Юэ

   Смело гребите веслом.

Когда Сунь Укун услыхал про Мир Забвения, он спросил старика:

– Где находится этот Мир Забвения?

– А кого вы разыскиваете? – спросил старик.

– Моего родственника, августейшего правителя Цинь Шихуана, недавно перевели в Мир Забвения. Мне хотелось бы свидеться с ним и побеседовать, – ответил Сунь Укун.

– Тогда вам надо переправиться на другой берег, – сказал старец. – Мир Забвения начинается вон за теми изумрудными горами.

– В таком большом мире я вряд ли разыщу Цинь Шихуана. Пожалуй, нет смысла идти туда наудачу, – сказал Сунь Укун.

– Цинь Шихуан – мой старый приятель. Если вы не решаетесь отправиться туда, оставьте мне для него записку. Я завтра увижусь с Цинь Шихуаном и передам ему, – сказал старец.

– У меня есть еще один родственник, Танский император, он хочет позаимствовать у Цинь Шихуана Колокол, Передвигающий Горы, – доверительным тоном поведал Сунь Укун старцу.

– Ах, какая досада! – воскликнул старик. – Как раз вчера один человек одолжил у Цинь Шихуана этот Колокол!

– А кто же этот человек? – спросил Сунь Укун.

– Ханьский император Гао-цзу.

– Вы уже в преклонных летах, а рассказываете байки, точно юнец! – воскликнул со смехом Сунь Укун. – Ханьский Гао-цзу был заклятый враг Цинь Шихуана! Тот никогда бы не отдал ему свой Колокол.

– Разве вы не знаете, наставник, что нынче давняя вражда между династиями Цинь и Хань уже забылась?

– Ну, коли так, то, когда вы увидите Цинь Шихуана, скажите ему, что денька через два я зайду за Колоколом, если ханьский Гао-цзу к тому времени уже вернет его.

– Отлично! – согласился старик.

Сунь Укун еще немного поболтал со старцем, и ему еще больше захотелось пить.

– Мне не терпится выпить чаю, – сказал он.

– Коль скоро вы – родственник Цинь Шихуана, а я его старинный друг, мы с вами близкие люди, – ответил с улыбкой старик. – Если вас мучит жажда, я дам вам чаю; если вы голодны, я вас накормлю. Прошу в мой домик.

Они прошли мимо изумрудных пиков, потом свернули на другую дорогу и вскоре очутились перед Пещерой Зеленого Бамбука. Землю вокруг устилал зеленый мох, высокие стволы бамбука словно упирались в небеса. В бамбуковых зарослях стоял сложенный из красноватого бамбука домик с четырьмя комнатами. Путники вошли в него. Поперечная балка в главной комнате была вытесана из бамбука Фея Реки Сян, а колонны – из ярко-зеленых, цвета плесени, бамбуковых стволов. Двери домика были сколочены из плотно пригнанных друг к другу стволов бамбука Ветряной Человек, за пологом из бамбуковой бумаги стояло бамбуковое ложе.

Старик ушел в дальний угол комнаты и вынес оттуда две чашки чая, настоенного на цветах магнолии. Сунь Укун взял одну, отпил несколько глотков, и жажду как рукой сняло. Тем временем старик выставил столик из бамбука, смазанного маслом, и два бамбуковых кресла, обитых зеленой кожей. Потом он спросил Сунь Укуна, каковы его восемь знаков[84].

– Наша встреча случайна, – сказал, рассмеявшись, Сунь Укун. – Мы не поклялись быть братьями и не собираемся заключать брачный договор. Зачем вам знать мои восемь знаков?

– Я умею предсказывать судьбу и никогда не ошибаюсь, – ответил старик. – Поскольку вы родственник моего доброго друга Цинь Шихуана, я хочу погадать вам и узнать, какая удача ждет вас в будущем. Тем самым я окажу услугу своему другу.

Сунь Укун устремил взор к потолку, подумал и сказал:

– Мои восемь знаков на редкость хороши.

– Я еще не приступил к расчетам, а вы уже наперед знаете, что они счастливые, – удивился старик.

– Я часто прошу людей погадать мне, – ответил Сунь Укун. – В позапрошлом году Гадатель в Черной Одежде взялся составить мой гороскоп. Когда я открыл ему мои восемь знаков, он был поражен, встал, учтиво мне поклонился и сказал: «Прошу прощения! Прошу прощения!» Потом он назвал меня «маленьким начальником» и сказал, что мои восемь знаков в точности такие же, как у Великого Мудреца, Равного Небу. Мне помнится, Великий Мудрец, Равный Небу, как-то устроил большой переполох в Небесном Дворце и на всех там нагнал страху. А теперь он вот-вот станет Буддой. Если у меня такие же восемь знаков, как у него, разве могут они быть неблагоприятными?

– Великий Мудрец, Равный Небу, родился в первый день первого месяца первого года шестидесятилетнего цикла, – сказал старик.

– Точь-в-точь как я, – сказал Сунь Укун. – Я тоже родился в первый день первого месяца первого года шестидесятилетнего цикла.

– Говорят, кто собой хорош, у того добрая судьба, у кого добрая судьба – тот собой хорош. Поистине правдивые слова, – сказал со смехом старик. – Вы можете и не называть мне ваши восемь знаков, ведь у вас обезьянье обличье.

– А что, у Великого Мудреца, Равного Небу, тоже обличье обезьяны? – спросил Сунь Укун.

Старик снова засмеялся и сказал:

– Вы ненастоящий Великий Мудрец, вы обезьяна только обличьем. Будь вы и вправду Великим Мудрецом, у вас была бы душа обезьяны.

Сунь Укун опустил голову и усмехнулся.

– Ну что ж, почтенный, вычисляй поскорее мою судьбу, – сказал он.

Так как Сунь Укун вылупился из каменного яйца, ему, по правде говоря, и самому неведомы были его восемь знаков. Дата его рождения была записана на яшмовых скрижалях в верхней палате Небесного Дворца, и о ней знали только в далеких горах и недоступных ущельях. Теперь он хотел хитростью выведать ее у старца. А тот, не подозревая об истинных намерениях Сунь Укуна, принялся рассказывать его судьбу.

– Вы уж не посетуйте, уважаемый, – сказал он. – Но я не буду приукрашивать правду и льстить вам в глаза.

– Да уж лучше мне не льстить! – рассмеялся Сунь Укун.

– Ваша жизнь лежит под знаком тональности тайцзу, вредит вам тональность линьчжун, а благоприятствует тональность хуанчжун. Вам нужно держаться тональности гуси и преодолевать трудности, исходящие от тональности наньлюй. Нынешний месяц лежит под знаком ноты юй и как раз скрещивается со Звездой Препятствия. Поэтому вам грозят беды и страдания. Еще в вашу судьбу вторгается звезда ноты бяньгун. Нота бяньгун владеет луной. В каноне сказано: «Когда на пути нота бяньгун, это предвещает необычную встречу. Красивая девушка сойдется с талантливым юношей». А что касается вас, уважаемый, то, поскольку вы монах, и речи быть не может о семейных узах, но если говорить о вашей судьбе… вы должны жениться!

– Мне доводилось состоять в сухом браке[85] – такой годится? – спросил Сунь Укун.

– Сухой или мокрый, брак есть брак, – ответил старик. – Еще на вашу жизнь влияет нота цзюэ в тональности гуси. Это благоприятная судьба. Но внезапно