Арабская ночь. Табу на любовь - Амира Ангелос

Прячу лицо в мокрые ладони. Меня пробирает дрожь. Снова накатывают слезы. Злые, горячие.

Вылезаю наконец из воды, заворачиваюсь в полотенце. Разглядываю себя в зеркале.

На плечах, предплечьях, проступают багровые пятна. В тех местах, где Андрей хватал меня. Его пальцы отпечатались на моей коже. Бью по зеркалу тыльной стороной ладони с отчаянием. Я не хочу быть жертвой! Не хочу!

Истерика затихает. Я сушу волосы и падаю в постель, чувствуя себя пустой оболочкой.

Утром все тело болит, как после побоев. А ведь он не ударил меня. Просто не успел. Все шло к этому. Мне повезло.

Не хочется есть, но желудок ноет и сжимается. Я готовлю овсянку, заставляю себя проглотить несколько ложек. Мне нужны силы.

Вибрирует телефон. Открываю сообщение с работы.

Мне жаль, Ярослава, но по сложившимся обстоятельствам вы уволены. Расчет выслала вам на почту. Главный менеджер компании, Залесская И. А.

Залипаю, глядя в экран. Не моргаю. Перечитываю сообщение снова и снова. Ну не бывает так, чтобы все и сразу!

Но, видимо, не у меня.

Телефон снова вибрирует, и я, не надеясь ни на что хорошее, машинально тянусь к нему.

Подумай как следует, Слава. Не надо со мной ругаться.

Ты не сможешь без меня.

Возвращайся! Я жду! У тебя нет выбора!

Это уже от Андрея.

Как будто все произошедшее вчера вечером — просто неловкий разговор, а не срыв, не нападение.

Смотрю на экран, и внутри меня закипает глухая ярость. До крови прикусываю губу, чтобы не закричать.

Он это устроил. Мое увольнение.

У него везде связи. Просто нажал на нужную кнопку и моя работа исчезла, будто ее никогда и не было.

Конечно. Это в его духе.

Когда Андрей чего-то хочет — он идет по головам. Этот человек не знает слов «этика», «границы», «совесть». Это для других. Для слабых. Ему же можно все.

Так он думает. Живет по таким понятиям.

Кровь пульсирует в висках. Внутри все дрожит от страха и бессилия. Кажется, что с тех пор как я прилетела из Египта, мои дни превратились в сплошную бурю, где нет ни земли под ногами, ни горизонта. Один сплошной шторм.

Подхожу к окну, выглядываю во двор. Сердце замирает. Подкатывает к горлу.

Машина Андрея стоит напротив подъезда. Он не уехал вчера, или уже вернулся? Чего он ждет?

Грудная клетка сжимается, как будто внутрь запихнули камень. И у меня больше нет иллюзий: это не «поговорить», не «извиниться». Это больше на охоту похоже!

Где я — добыча.

Отхожу от окна и резко закрываю шторы. Воздуха не хватает.

Не могу больше здесь оставаться!

Распахиваю шкаф.

И впервые за это время начинаю двигаться не в панике, не на адреналине, а с холодной сосредоточенностью.

Мне необходимо уехать. Оказаться вне досягаемости от бывшего.

Цель помогает не впасть в ступор. Достаю сумку. С каждой сложенной вещью мне становится чуть легче дышать. Джинсы, нижнее белье, свитер, паспорт, зарядка, немного косметики. Только самое необходимое.

Этот процесс мой спасательный круг. Руки дрожат, но уже нет слез. Натянутая внутри струна медленно ослабевает. Истерики больше нет, только спокойная решимость.

Больше я не буду ждать, пока Андрей снова вторгнется в мою жизнь.

Надеваю черные джинсы, теплый свитер, спортивную куртку и кроссовки. Все простое, неприметное. Все, в чем можно слиться с городом, раствориться.

Дом, в котором я сняла квартиру старый, настоящий лабиринт из времен архитектурной лихорадки семидесятых. Здесь есть еще один подъезд, соединенный с моим общей лестницей, проходом через чердак. Однажды мне показал этот путь сосед, увлеченно рассказывая об истории дома. Мне тогда было вообще не интересно, но постеснялась в этом признаться. Сейчас моя вежливость пригодилась.

Старая пожарная дверь открывается с трудом.

Сквозняк. Пыль. Паутина. Пробираюсь в полумраке, прижимая сумку к груди. Шорох собственных шагов кажется оглушающим. На каждом пролете останавливаюсь, прислушиваюсь.

Тишина. Только ветер гуляет по чердаку, хлопает где-то обшивкой.

Выхожу через другой подъезд, с противоположной стороны от своего двора. Ныряю в переулок и иду быстрым шагом, не оборачиваясь.

Холодный воздух обжигает лицо. Куда теперь?

Ира в командировке. Да и у нее Андрей будет искать меня в первую очередь. Не хочу подставлять подругу, он и ей способен доставить неприятности.

На автобусе доезжаю до окраины, натянув капюшон глубже на лицо.

Смотрю по картам ближайшие гостиницы. Самые бюджетные. Я теперь без работы, должна экономить.

Нахожу одну, рядом со станцией. Захожу, не поднимая глаз. Девушка на ресепшене вежливая, не задает вопросов.

Комната маленькая, пахнет моющим средством, дешевым кофе. Защелкиваю дверь на все замки и цепочку, отхожу назад и просто опускаюсь на кровать.

Никто не знает, где я.

И пока это — самое лучшее чувство за последние дни.

А потом телефон взрывается от звонков. Один за другим.

Андрей. Андрей. Андрей.

Экран пульсирует его именем. Я держу аппарат в руке и чувствую, как гулкий гнев скребет изнутри. Мне хочется выкинуть этот проклятый телефон, разбить его об стену, растоптать.

Вместо этого переодеваюсь и иду в ближайший салон связи.

Пока продавец объясняет условия тарифа, я почти не слушаю.

Покупаю новую SIM-карту, и, выйдя из магазина, сажусь на лавочку у аптеки. Нужно вытащить старую. Ире я уже отправила свой новый номер телефона. Сохранила все контакты.

И в этот момент телефон снова вибрирует. Это Кирилл.

Мне сейчас не хочется разговаривать, но что-то заставляет ответить. Возможно, воспоминание, что Кир предлагал мне работу. Я не совсем уверена, что это хороший вариант. Между нами не строго деловые отношения, и это смущает. Но я принимаю вызов.

— Привет.

— Слава, как ты? Как дела? Хотел извиниться за вчерашний вечер.

— Все в порядке, Кирилл. Правда.

— Можно я заеду? Я букет купил, конфеты. Возможно, это глупо. Просто в качестве извинения…

— Я не дома.

— О. Ясно. А когда будешь?

— Ты предлагал мне работу, — сама не знаю как вырывается.

— Ты решила согласиться? — голос становится более воодушевленным и мои губы невольно кривятся в улыбке. Кир предсказуем.

— Мы можем встретиться и обговорить условия? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Да, конечно.

— Я