Заставить замолчать. Тайна элитной школы, которую скрывали 30 лет - Лэйси Кроуфорд

мой брат, которого назвали тем же именем, что и моего отца, деда и прадеда. Никто из родителей не перебирал с выпивкой. Папа работал. Мама писала проповеди и крестила младенцев. Наши той-спаниели страдали астмой и носили скобки на ушках.

Таким образом, оставалась я. Это в моей жизни должна случиться кризисная ситуация. Интересно, когда.

«Совершенно верно, – сказала мама. – Твоя прабабушка всегда велела мне держать в туфле то, что она называла заначкой на тачку».

«Что это?»

«Ну, вот так она это называла. Мол, дорогуша, перед уходом обязательно сделай заначку на тачку, потому что молодым людям доверять никак нельзя».

«Соглашусь», – кивнул папа.

У папы был старенький BMW, на котором он привез меня в комплекте с моими новообретенными ученическими правами на парковку у школы в западной части Лэйк-Фореста. Утром в выходные там была пустыня. Чуть подальше расстилалось футбольное поле, на котором я играла в детстве. Там тоже не было ни души. Можно было прокатиться на машине с десяток раз и не наехать ни на что выше одуванчика. За железнодорожными путями начинались кукурузные поля, простиравшиеся до самых подножий Скалистых гор. Школа располагалась в мрачноватом энергоэффективном здании из серого кирпича и черного стекла. Внутри я не бывала.

Я села за руль. Папа на пальцах объяснил мне, как устроена коробка передач автомобиля. Он сказал, что хороший водитель понимает обороты мотора по звуку и что тормозить надо преимущественно двигателем, переходя на понижающую передачу. Машина содрогалась всем корпусом, нашим спинам было больно от рывков. Но, кажется, папа был безумно рад, когда я отпускала сцепление и только по звуку определяла, когда плавно перейти на вторую, потом на третью, а затем, на длинном выезде на трассу, и на четвертую. «Это танец», – говорил он.

Пару недель спустя папа поднял планку: «Теперь нужно научить тебя тормозить юзом. А для этого нам нужен дождь».

Пока мы ждали, папа согласовал свои намерения с местной полицией. Один из полицейских пел в церковном хоре и любил заезжать к нам на мотоцикле просто осведомиться о том, как дела. Мы подозревали, что он сох по маме. Папа преподнес ему свои планы как обучение стажера, что соответствовало действительности.

Наконец, в июле начало моросить. В субботу не было и семи утра, когда мы с папой поехали на школьную парковку с включенными фарами и медленно работающими дворниками.

«На самом деле мастерство вождения определяется умением справляться с неожиданностями», – сказа папа, выйдя из машины, и жестом подозвал меня. Он вручил мне ключи, и мы поменялись местами.

«Теперь давай прямо и быстро».

Впереди смутно маячила школа. Лобовое стекло запотевало, по боковому окну стекали мелкие капельки. Первая, вторая, третья.

«Так… – сказал папа, потянулся левой рукой к рулю и резко вывернул его, послав машину в правый занос. – Давай!» Он уперся руками в торпеду. От меня требовалось прекратить скольжение и разворотом вернуть машину на дорогу. Вираж получился резкий, но в итоге все получилось. Мое сердце бешено билось. Я остановила машину, забыв про сцепление, и мотор заглох.

«Вот это здорово! – сказал папа в полном восторге. – Получилось! Ты поняла? Мы аквапланировали, а потом ты вернула колесам сцепление с дорогой и восстановила управляемость!»

Ну да, если это так называется, то да, я поняла.

«Прекрасно. Давай повторим», – сказал папа.

Он делал всякие другие вещи. Выкручивал руль вправо и влево, поворачивал переключатели, выключал зажигание. Я приучилась к панике – это нормальная реакция на увеличение скорости. Занос? Просто кратковременная потеря управляемости. Трясет – значит, нужно газануть. Машина визжала и дымила.

«Это же замечательно! Машина делает то, для чего ее создали», – сказал папа.

Когда это закончилось, я представила, что стальное существо на колесах отдувается, как я сама. Потом папа повез меня домой по прохладному дождику под зелеными сводами деревьев.

Мне кажется, в этой истории я чувствую себя незащищенной именно тогда, когда мне нужно выруливать. То есть ехать туда, куда мне не хотелось бы. Согласно законам физики, единственный способ вернуть управление в случае заноса – поехать в этом новом направлении. Это же в первую очередь происходит при сексуальном насилии – кто-то хватает руль, и сразу начинается полное дерьмо. В следующий миг ты понимаешь, что земля ушла из-под ног. Скажем, ты на матрасе под окном. За все время, проведенное в комнате тех мальчиков, мои ступни ни разу не коснулись пола.

Одна из моих подруг занимается оказанием профессиональной поддержки общественным организациям на территориях индейских резерваций. Эти организации помогают местным женщинам, детям, алкоголикам, наркоманам и скорбящим. Андреа обладает немалым опытом общения с недобросовестными властными структурами, а поскольку мы с ней дружим с начальной школы, она знает о том, что произошло в школе Св. Павла. Не так давно, совершенно неожиданно для себя, я снова рассказала ей о безвыходном положении, в котором оказалась, угодив на кровать в комнате тех мальчиков.

«Один из педагогов жил прямо за стенкой, все равно что в другом углу комнаты», – объяснила я. (Андреа не училась в частной школе).

«Понятно», – сказала она.

Я продолжила: «Его звали мистер Белден. Он преподавал информатику и знать меня не знал. Вот он заходит и обнаруживает меня. В чужой общаге, после отбоя, на горке матрасов в компании двоих старшеклассников, на которых только трусы. Можешь представить, что бы он обо мне подумал?»

«Ну да, наверное, могу», – сказала Андреа.

Я собиралась продолжить, но тут она сказала прямо противоположное тому, что, как мне казалось, она могла подумать.

«При виде полностью одетой девочки в обществе двух раздетых мужчин любой вменяемый взрослый сказал бы: «Во-первых, как она здесь оказалась? Во-вторых, почему вы двое без одежды?»

Я была на пятом десятке, когда услышала это от своей подруги. Ее интерпретация была поразительной сама по себе. Винить должны были их, а не меня.

Мне никогда не приходило в голову, что, ворвавшись в комнату и включив эти неоновые лампы, мистер Белден мог возложить вину не на меня.

А почему?

Итак, вот о чем я не хочу писать.

В промежутке между уроками вождения мои родители принимали семейство Лэйн на «деревенский уикенд» – имелось в виду, что мы живем в пригороде. Я забыла о прошлогоднем обещании Джеда Лэйна прилететь ко мне в Нью-Гэмпшир. Погрузившись в новый для меня мир школы, я напрочь забыла о Лэйнах. Они приехали из города с подарками и бутылкой вина. Мистеру и миссис Лэйн отвели гостевую комнату в торце коридора второго этажа, рядом со спальней моих родителей. Их сынишку Моргана поместили в