Куриный бульон для души. Удивительный мозг. Истории о том, как пробуждать ум и открывать новые горизонты - Лиз Непорент

ее. «Я знаю, что ты там, сынок, – сказал он. – Я так тебя люблю. Если бы ты мог немного сжать мою руку и дать мне знать, что мы общаемся, было бы здорово. Вот, я сжимаю твою руку три раза, это значит, что я люблю тебя. Можешь сжать мою руку в ответ?»

Позже он рассказывал: «Я не знаю, ангел ли подтолкнул мой палец, но Джон сжал его в ответ».

На 335-й день после аварии Джон буквально вылетел в реальность. Я была рядом с ним, когда в палату вошел новый логопед.

– Эй, Джон, кто это с тобой? – спросил он.

– Мама, – проговорил Джон.

Мы все еще кричали от радости, когда он продолжил: «Мама, дай мне свой сотовый, я должен позвонить Эйприл и папе и сообщить им, что я разговариваю». Его голос был хриплым и грубоватым.

Через девять дней он вернулся домой. TIRR – и Бог! – совершили чудо! Но что нам надо делать после того, как чудо свершилось? Как довести Джона до момента, когда он сможет функционировать, иметь работу, заниматься делами? Нам предстояло двигаться дальше.

Могла ли тренировка мозга помочь нам?

Тренеры Джона – Кэтрин в Сан-Антонио и Пэтти дома – были полны решимости.

На одном из первых сеансов Джон начал спорить, заявив, что ему не нужно улучшать свою память.

– Что, если тебе нужно что-то запомнить? – спросила Кэтрин.

– Я запишу это в свой сотовый телефон.

– Где сейчас твой сотовый?

Джон замолчал. Затем признался: «Я не могу вспомнить».

Через несколько недель Джон начал замечать, что говорит слишком громко. По мере того, как улучшалась его память, улучшался и «фильтр». Он перестал перебивать и говорить без остановки. Научился улавливать мысли, сортировать их и выражать лишь то, что было уместно.

Однажды Кэтрин снова спросила Джона, помнит ли он, где находится его сотовый. Джон рассмеялся: «Он лежит экраном вниз в подстаканнике на переднем сиденье машины».

До начала тренировок он не мог самостоятельно справиться даже с одним из своих детей. Если они исчезали из поля зрения Джона, он не мог их найти. Теперь он регулярно берет сыновей с собой на рыбалку или на пляж или просто играет и занимается с ними борьбой дома.

Медицинский центр Мак-Аллена и Методистская больница в Хьюстоне спасли моему сыну жизнь. TIRR разбудил его мозг. LearningRx превращает его из ребенка обратно в мужчину. Сейчас, когда врачи проверяют его мозг, то говорят, что он функционирует на уровне взрослого человека.

Джон – живое чудо. Недавно он сказал: «Мой мозг был таким», – и сцепил руки вместе, растопырив пальцы. «Теперь он такой», – и он выровнял пальцы, слегка скрестив их. «Мне осталось пройти совсем немного».

Джен Келлер

Дети рассчитывают на нас, Боб!

Яприехала навестить родителей на 50-ю годовщину их свадьбы. Мама сидела у кровати отца в отделении интенсивной терапии спиной к двери. Папа лежал без сознания, с сердечной недостаточностью и пневмонией в обоих легких. Атмосфера была не совсем праздничная. Мама как раз говорила отцу что-то ободряющее. Я стояла у двери и прислушивалась.

– Давай, Боб, дети рассчитывают на нас. Они запланировали большую вечеринку. Ты морской пехотинец. Мой морской пехотинец. Морские пехотинцы никогда не сдаются. Ты должен собраться!

Каждая мамина фраза была наполнена решимостью и усиливалась поднятым высоко в воздух кулаком. Мама точно знала, как разговаривать с морским пехотинцем, поскольку сама была морским пехотинцем во время Второй мировой войны.

– Борись, Боб. Борись!

Единственным посторонним звуком, который я слышала, было ровное «вжик-вжик», издаваемое аппаратом искусственной вентиляции легких, который поддерживал жизнь папы.

Наконец, мама похлопала его по руке и достала из кармана деревянные четки. Если ее ободряющие слова не смогли вернуть его к жизни, то это сделает Господь. Она ни на минуту не сомневалась, что папа поправится.

В тот мрачный январский день мне казалось, что это невозможно, но папа выкарабкался. Прошел еще целый месяц, прежде чем он вышел из отделения интенсивной терапии, и еще месяц до того дня, когда он почувствовал, наконец, на своем лице тепло солнца. Конечно, мы отложили все планы по празднованию их 50-летней годовщины. Но в день, когда папа вернулся домой, мы с братом и сестрами устроили на подъездной дороже веселую вече ринку.

Еще в больнице мы все заметили, что у папы появились некоторые проблемы с кратковременной памятью, однако врач объяснил, что это результат кислородного голодания, которое испытывал его мозг. Мы и понятия не имели, что частичная потеря памяти была лишь вершиной айсберга. Вскоре мама обнаружила, что папа больше не читает газету. Когда она спросила его, почему, он сказал, что ему просто неинтересно, но она подозревала, что причина была в чем-то другом.

Раньше мой отец разгадывал ежедневную криптограмму с рекордной скоростью. Теперь он даже не хотел на нее смотреть. Он с трудом определял время, не мог выписать чек, и самым грустным днем из всех был тот, когда он принес мне свою коробку из-под обуви, где хранились наличные деньги, и попросил пересчитать их для него.

Весь год папа копил деньги в коробке из-под обуви, и когда приходил счет на оплату налога на недвижимость, коробка из-под обуви пустела. Папа оставался с чувством выполненного долга.

Я села за обеденный стол, а он открыл коробку и подтолкнул ее ко мне:

– Это много. Не так ли?

– Да, папа. Ты отлично поработал в этом году.

Слезы навернулись на глаза, когда мой отец посмотрел на меня с невинностью ребенка, который не мог отличить пятидолларовую купюру от пятидесятидолларовой. Я рассортировала деньги и пересчитала его наличность. Общая сумма составила триста долларов.

– Папа, ты тоже хочешь пересчитать их?

Он попытался. Он начинал три раза, но постоянно сбивался. В конце концов отец сдался.

– Все в порядке. Я доверяю тебе, – сказал он, подмигнув, затем опустил глаза и покраснел от смущения.

В тот вечер я позвонила маме и спросила, заметила ли она, что папа с трудом пересчитывает деньги.

– Вот именно! – воскликнула она. – Я не для того молилась, чтобы он избавился от двусторонней пневмонии и сердечной недостаточности, чтобы теперь сидеть и смотреть, как его мозги превращаются в кашу. Морская пехота высадилась, Энни, и мы собираемся победить в этой битве.

– Правильно, – откликнулась я. – Так какой же план, мама?

– Начиная с завтрашнего утра, мы больше не будем избегать газет. Мы будем садиться на диван и читать их вместе. Вслух. Нравится ему это или нет. Он должен это сделать. А пока ты сходишь в магазин и