Мы, аристократы 4 - Бастет

Филчу. Принёс конфет, попил с ним чаю, помог переправить в кладовки доставленные за день продукты. Карта всё еще была у него — видно, все, кто мог её хватиться, считали, что она у меня — и очень облегчала старику ловлю нарушителей. Тед с Дианой появились только к ужину, чтобы показаться ненадолго и снова исчезнуть. Драко, неописуемо довольный, весь вечер просидел в гостиной в окружении восхищённых слушательниц, рассказывая о своей поездке по странам Европы.

Обычно, если близнецы что-то задумывали, на следующий день об этом узнавали все. На этот раз получилось наоборот — затея близнецов оставалась неизвестной, зато о затее Гермионы узнал весь Хогвартс. Когда мы в воскресенье пошли на обед, у входа в Большой зал мы увидели Грейнджер, расположившуюся в коридоре на стуле. Она восседала там с видом председателя Визенгамота, выносящего обвинительный приговор, по бокам от неё стояли Лонгботтом и Уизли. Первый был с пером и пергаментом, второй — с консервной банкой в руках. Около них столпилось несколько учеников, разглядывавших что-то у Грейнджер на коленях. Рональд стоял ближе всех к нам, и Драко мгновенно прицепился к нему.

— Уизли! — воскликнул он, уставясь на банку. — Ты всё-таки вышел побираться! Я знал, я знал, что это случится!

Рональд, и без того красный, побагровел так, что сравнялся цветом со своим бордовым свитером-самовязкой.

— Не твоё дело, Малфой! — огрызнулся он. — Проваливай отсюда!

— Ты, Уизли, этот коридор еще не купил, чтобы гнать меня отсюда. Продолжай, может, к вечеру тебе накидают столько, что ты сможешь купить один камень от этого коридора. Честно, Уизли, я проникся, мне даже кната для тебя не жалко.

Драко демонстративно полез в карман школьной мантии. Я тем временем пытался догадаться, для чего эта троица устроилась в коридоре. Рональд набычился и, обнаружив, что консервная банка мешает махать кулаками, сунул её Гермионе, говорившей что-то ученикам.

— Что?! — встрепенулась она, машинально принимая банку — и увидела нас. — Рон! Стой!

Тот не слишком-то охотно, но подчинился. Драться с Грегом и Винсом было себе дороже, хотя честь семьи вроде как требовала этого.

— Рон, кулаки — это не метод, — громко и поучающе сказала Гермиона. — Наше оружие — это убеждение и пропаганда. Малфой, не мешай Рону. Он, в отличие от тебя, сознательный и занимается общественной работой.

— Сознательный он наш… — Драко вдруг заметил на её груди значок и неверяще вгляделся в него. — ГАВНЭ? Самокритично, Грейнджер.

— Ты о чём? — Гермиона проследила его взгляд. — Малфой, это не ГАВНЭ, а Г-А-В-Н-Э. Это название организации.

— Я и говорю — ГАВНЭ. Организация для гр… маглорожденных, так ведь?

— Нет, Малфой, это то, чего тебе не понять, — сердито сказала она. — Это Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Или ГАВНЭ.

— Я так и подумал, что хорошее дело этим словом не назовут. Грейнджер, а почему восстановление? Ты хоть знаешь, что домовики никогда не жили сами по себе?

— Да, знаю. И это потому, что вы поработили их! Я была в библиотеке и провела тщательное расследование. Порабощение домовых эльфов продолжалось веками и никто ничего не делал, чтобы освободить их! Не могу поверить, как такое могло случиться.

Малфой закатил глаза к потолку и утомлённо вздохнул.

— Грейнджер. Наши традиции складывались веками и их, знаешь ли, не дураки создавали. А ты вчера только вылезла из своей Мугляндии и почему-то воображаешь, что разбираешься в них лучше всех.

Лицо Гермионы вспыхнуло румянцем возмущения.

— Это у вас не традиции, а пережитки прошлого! А такие, как ты, Малфой — это угнетатели невинных и беззащитных! Здесь, в Хогвартсе, до сих пор используется рабский труд, и это как будто в порядке вещей!

Драко посмотрел на меня, словно бы призывая в свидетели.

— Поттер, теперь видишь, как безнадёжны эти маглокровки? Этой голове поможет только хорошая гильотина, а ведь она считается самой умной в Хогвартсе. Может, хоть ты объяснишь ей, а то она всех доймёт.

Столпившиеся вокруг ученики разом уставились на меня, словно я собрался показывать фокусы.

— Малфой, ну почему я?

— Если у тебя не получится, то у остальных и подавно.

Гермиона переводила сердитый взгляд с меня на Малфоя и обратно, чего-то дожидаясь.

— Поттер, как ты можешь защищать эти пережитки?! — прорвало её наконец. — Ты же у людей рос!

— Пережитки, говоришь? — я отчуждённо посмотрел на неё, на коробку с какой-то пёстрой мелочью у неё на коленях. — А что ты предлагаешь взамен?

— Как что? — вскинулась она. — Во-первых, всем эльфам нужно немедленно дать одежду, чтобы они стали свободными. Во-вторых, нужно начать платить им зарплату и назначить отпуска и выходные. В-третьих… ну, и равные права с волшебниками, конечно.

— Места в Визенгамоте, — подсказал Драко под начавшиеся смешки. Оказывается, магловские телепередачи, которые мы видели летом, не пролетели мимо его ушей. — Квоту на министерские должности. И называть их не домовиками, а колдунами альтернативного происхождения.

— Ну вот, ты и сам всё знаешь. — Гермиона одобрительно заулыбалась, затем спохватилась. — Значит, ты все знаешь и всё равно остаёшься рабовладельцем?! Ты продолжаешь пользоваться рабским трудом?!

— Грейнджер, он не претендует на лавры освободителя, а ты претендуешь и всё равно пользуешься трудом домовиков, — напомнил я. — Тебе не кажется, что это некрасиво?

Она упрямо вздёрнула подбородок.

— Я считаю, что все мы должны отказаться от рабского труда эльфов. Если все мы откажемся от него, Министерство узнает и будет вынуждено отреагировать. Я знаю, так всегда делается.

— Может, для начала члены твоего ГАВНЭ подадут пример остальным? Сколько их у тебя, кстати?

— Нас пока трое, но мы будем агитировать и очень скоро наберём ещё. Вот значки, я буду вручать их членам после того, как они сдадут мне взносы. По два сикля в месяц, на выпуск листовок. Да, нужно вписать в наш устав требование отказа от эксплуатации домовых эльфов, — она повернула голову к Лонгботтому. — Невилл, запиши. Он у нас — секретарь организации, а Рон — казначей.

Грейнджер продолжала расхваливать свою организацию, не замечая общего настроения, а толпа вокруг развлекалась бесплатным шоу.

— Кто-нибудь хочет вступить в ГАВНЭ? — предложила она наконец. — Поттер, ты хочешь?

— Нет, но я могу помочь твоему ГАВНЭ с соблюдением пункта устава отказа от труда домовиков.

— Не домовиков, а домовых эльфов, Поттер! Неужели так трудно запомнить? Да, я хочу, чтобы ты помог с соблюдением отказа — чтобы никто не говорил о нас, что мы всё равно пользуемся рабским трудом.

— Что ж, ты этого пожелала, — даже если я подвёл её к идее об отказе, ей следовало быть осмотрительнее. Я произнёс негромко — для окружающих, хотя мог бы позвать и