Женские судьбы Гражданской войны - Михаил Михайлович Сухоруков

здесь и о том, что при третьей кавалерийской схватке девушка падает с лошади и расшибается. В лазарете её тайна раскрывается. Из полка ей пришлось удалиться. Подлечившись, Антонина пробирается на австрийский фронт, чтобы принять участие в боях с австрийцами. Однако с дороги её отправили в Сарапул для установления личности. Но, как сообщает газета, отважная девушка вновь собирается на войну. Всё равно, как подметили газетчики, женская душа в ней сказалась: при воспоминании о своей срезанной косе девушка-солдат не сдержалась и заплакала.

На другой день газета сообщала новые подробности о своей землячке. Оказалось, что у Антонины в Сарапуле есть две тётки. Ходит она по-прежнему в военном, поскольку женского платья не имеет. Но военное платье приказано снять, иначе ей грозит суд. Так получилось, что у неё нет женского платья и ни гроша денег за душой. Отмечалось, что вещи для Антонины Пальшиной будут с благодарностью приняты в конторе «Прикамской жизни», куда девушка обещала зайти. Согласимся, что описанная ситуация выглядит не вполне достоверной. В Сарапуле проживали две её тетки, но она, как сообщается в газете, оказалась без копейки денег и без какой-либо женской одежды. Получается, что родственницы отказались помочь Антонине, попавшей в трудную жизненную ситуацию. И у девушки-доброволицы не оставалось выбора. Она была вынуждена обратиться за помощью к чужим людям.

При этом в публикации отмечалось, что «в дальнейшем девушке нужно подыскать трудовой хлеб. Мечта её – стать сестрой милосердия или шить на раненых».

Сообщалось, что её односельчане по деревне Шевырялово гордятся, что она благодаря своей храбрости попала на страницы военной истории.

В газетной статье от 10 февраля обращалось внимание на тяжёлую нужду 18-летней доброволицы, которая «побывала в пылу боя и в стройных рядах полков проходила перед царем». Вот так, вскользь упомянула она о приезде Николая II на Кавказский фронт. Или газетчики сами вставили эту фразу в текст статьи? Оба эти предположения могли иметь место.

А два дня спустя на страницах газеты сообщалось, что частная благотворительная помощь уже поступила. Антонине подарили новые платье и туфли, а также пожертвовали 3 рубля. А руководство местного отделения Красного Креста выдало ей 40 рублей на приобретение одежды. Местный врач взялся за месяц подготовить её к экзамену на сестру милосердия. Сама же Антонина Пальшина вновь хочет отправиться на передовую позицию.

По совету уездного воинского начальника и по протекции дочери сарапульского градоначальника Антонина определяется на сестринские курсы. Вспоминала она и двух местных докторов, которые помогали ей в освоении основ оказания медицинской помощи. Как позже Антонина Тихоновна рассказывала, в апреле она окончила краткосрочные курсы сестёр милосердия при земской больнице. Доброволица старалась получше освоить сестринское дело, хотя и видела своё место только в боевом строю. Как она потом вспоминала, четверых выпускниц курсов по их личной просьбе направили на Юго-Западный фронт. Когда началась летняя навигация 1915 года и пошли первые пароходы, они отправились во Львов.

Проводы на фронт проходили торжественно, играл духовой оркестр. Молоденькие сёстры милосердия принимали цветы и подарки для раненых, произносились патриотические речи, а на глазах у провожающих навёртывались слёзы. Так всё это увидели и пересказали своим читателям местные газетчики.

Но вот всё хлопоты и волнения в связи с отъездом остались позади, и в мае 1915 года Антонина очутилась во Львове, на вокзальном эвакопункте. Раненых поступало очень много, и ей приходилось работать сутками: сутки – на службе, сутки – на отдыхе. Но девушку неудержимо тянуло на передовую линию, чтобы вместе с солдатами участвовать в боях.

В окопах Первой мировой

О военной службе, пережитых тяготах и лишениях окопной жизни, выпавших на долю доброволицы Антонины Пальшиной, в основном известно с её слов и из написанных ею самой автобиографий, анкет и других документов. Есть об этом и строки в её известных шести тетрадках с воспоминаниями.

Странным образом она не вспоминала своих однополчан и фронтовых знакомых. Не осталось описаний её личных впечатлений об участии в боевых действиях. Не вспоминала она и о бытовых особенностях пребывания на передовой. Даже про свои ранения она упоминала как-то вскользь. Просто как факт, без указания боевой ситуации, фронтовых условий, своих ощущений и переживаний или особенностей госпитальной жизни.

Получив звание сестры милосердия военного времени, она работала на вокзальном эвакопункте станции Львов, куда поступали раненые с передовой. Она делала перевязки, облегчала страдания израненных солдат, но душа её рвалась в окопы. Тем более что фронт был совсем рядом, слышна была даже артиллерийская канонада.

Но далеко не все стремились в гущу сражений. В их санитарном отряде, по её воспоминаниям, было много сестёр милосердия из обеспеченных семей, и среди них – княгини, графини и баронессы. Им романтическое пребывание в военном лазарете быстро наскучило. Они то и дело просили Антонину подежурить за них, поскольку они устали и хотят отвлечься от военных забот. А сама она всё время размышляла над тем, как ей снова попасть фронт.

Медсестра готова к бою

Такой случай скоро представился. Во время её дежурства в эвакогоспитале умер от ран молодой солдат. Она забрала его обмундирование и снова постриглась. Выправила в лазарете документ на имя добровольца Антона Пальшина, выписанного из госпиталя после ранения, и сбежала на Юго-Западный фронт.

Следующие сутки после дежурства она была свободна и её не сразу хватились. Да и уже поздно было искать пропавшую сестру милосердия Антонину Пальшину. Майской ночью в сторону линии фронта ушёл солдат Антон Пальшин. Время было летнее. Ночами было тепло и рассвет наступал рано. Поэтому путь показался не очень тяжёлым, хотя и занял более полутора суток.

«Вскоре, – как позже она писала в своей автобиографии, – достигла обоза второго разряда, куда и пристала». Под полковым обозом в то время понимали следовавшие одна за другой повозки или подводы, перевозившие чаще всего вооружение, боеприпасы, снаряжение и другие грузы, необходимые для ведения боевых действий и поддержания жизнедеятельности полка. Обоз относился к тыловым подразделениям полка.

Полковой обоз делился на обозы 1-го и 2-го разрядов. В обозе 1-го разряда перевозилось всё то имущество, которое относилось к предметам первой необходимости в боевой обстановке. Этот обоз следовал вместе с полком.

Обоз 2-го разряда предназначался для перевозки продовольствия, запасных комплектов обмундирования и обуви, боеприпасов, фуража и других грузов. Он обычно располагался на расстоянии 7–10 вёрст от передовой линии. Чтобы получить представление о протяженности обоза 2-го разряда, укажем, что в его составе полагалось иметь 59 повозок и 96 лошадей. На марше обоз растягивался почти на версту.

Добравшись до передовой, она под