Первое ракетное соединение нашей страны - Сергей Леонидович Зубович

В 1963 году, когда подполковник Соболь возглавил отдел испытаний наземного оборудования, который участвовал в испытаниях, постановке на боевое дежурство и эксплуатации следующего ракетного вооружения на полигоне Капустин Яр и в других местах, дислокации ракетных частей.

Пусть читатель не посетует, что здесь допущена натяжка. Как это так, возмутится «заржавленный ракетчик», как говаривал гениальный Королёв? Мол, Соболь, не имел дело с ракетной техникой на технической и стартовой позиции, или на измерительном пункте, или даже в районе боевых полей (место падения конструкции ракеты). Однако подобный «заржавленный ракетчик» совершенно не сомневается, например, в том, что начальник полигона самый что ни на есть Ракетчик с большой буквы. Он, естественно, не всегда был рядом с боевым расчётом при пуске ракет. Да и не надо забывать, ракеты на полигон транспортировались в специальных железнодорожных вагонах, которые подавались в монтажный корпус на площадке № 2. Так что Борис Моисеевич, без сомнения, непосредственно работал в рамках штатной должности с оборудованием и ракетами.

1963 год в судьбе ракетчика Соболя стал рубежным. Борис Моисеевич назначается начальником отдела испытаний и ввода в строй шахтных ракетных комплексов Ракетных войск стратегического назначения, дислоцированных на западе, юге и востоке необъятного Советского Союза. Шахтные ракетные комплексы с ракетами Р-12У и Р-14У были приняты на вооружение в январе 1964 года. Так что данный период новой работы офицера Соболя характерен особой напряжённостью. Отдел был также привлечён к работам с оборудованием для тяжёлой межконтинентальной ракеты Р-36 (второе поколение ракет РВСН), которая тогда проходила лётные испытания на Байконуре. Офицеры отдела в сентябре 1965 года были командированы на Байконур, где в течение одного месяца проходили практику и обучение с новой ракетной техникой. Сдав зачёты, получали допуск к самостоятельной работе. Темпы колоссальной работы по созданию нового вооружения были очень высокими и напряжёнными. Специалисты нашего отдела из Байконура сразу же разъехались на новые комплексы. Попали на завершающую стадию строительства с последующей постановкой ракетных частей на боевое дежурство. Это был период массового ввода в строй шахтных ракетных комплексов, так называемого отдельного старта «ОС» с ракетой Р-36.

Командировки затянулись на три года с кратковременными наездами домой в Капустин Яр. Автор данного текста отправился в Казахстан, под Семипалатинск на ракетный комплекс Р-36 при посёлке Жангиз-Тобе. Участвовал в контроле монтажа шахтного стационарного заправочного оборудования, его отладке, обучении личного состава батареи с проведением комплексных занятий и тренировок вплоть до постановки на боевое дежурство.

Отдел подполковника Соболя был укомплектован опытными специалистами инженерами-испытателями полигона. По штатному расписанию отдел входил в службу главного инженера полигона, начальник полковник К. П. Дымов. Фактически группа испытаний Соболя являлась разъездным филиалом одного из подразделений службы главного инженера Ракетных войск, начальник генерал-полковник Н. Ф. Червяков. Эта служба в 1969 году преобразована в Главное управление эксплуатации ракетного вооружения. Естественно, вся работа отдела Соболя планировалась и выполнялась по заданиям из Москвы. Офицеры отдела участвовали также в качестве контролёров-инструкторов при учебно-боевых пусках ракет.

Летом 1964 года на шахтном ракетном комплексе под Махачкалой был проведён один из учебно-боевых пусков ракеты Р-12У. Тогда по плану Генерального штаба проводились пуски ракет в масштабе масштабных учений Ракетных войск стратегического назначения. В боевом расчёте на данном комплексе из нашего отдела находился инженер-капитан Шепталин Валентин Андреевич. Этот ракетчик, за плечами которого было проведено несколько десятков пусков ракет Р-2, Р-5М, Р-12 и Р-14 (наземного и шахтного базирования), как специалист электроогневого отделения, выполнял обязанности контроля работы оператора на пульте пуска ракеты.

У ракетчиков оператор пульта управления пуском ракеты считается специалистом одного из самых ответственных участков работы. Его обязанности достаточно сложны в техническом плане, требуют досконального знания аппаратуры, систем, агрегатов ракетного комплекса, чёткого, до автоматизма владения навыком выполнения команд. Не последнюю роль играет психологическая устойчивость оператора во время работы, в особенности при возникновении стрессовых ситуаций. Опытный ракетчик Шепталин обладал в полной мере всеми этими качествами к тому же, что называется, назубок знал техническую документацию.

Чёткая, отлаженная работа оператора на пульте управления исключала возникновение необратимых процессов в наземном оборудовании и на борту ракеты, возникновению нештатных операций, возниновению аварийной ситуации. Выше мы уже видели, к каким последствиям привела ошибка оператора в послепусковой период на шахтном ракетном комплексе, когда погибло несколько человек. Как теперь говорят – сработал человеческий фактор.

Валентин Шепталин вспоминал необычный пуск ракеты в горах Дагестана: «Несмотря на большую ответственность задания, работа боевого расчёта прошла без заминки, слаженно, так как это всегда было на полигоне в Капустином Яре. В установленный срок ракета успешно стартовала. Если на полигоне для нас пуски ракет были привычным зрелищем, то здесь всё было как в фантастическом сне. Выход ракеты из шахтной пусковой установки сопровождался необычной тряской земли под ногами, так как шахта была сделана в скальном грунте. Вибрация шла от неё волнами, пока ракета не поднялась вверх. Во время пуска возник такой гул, что заломило в ушах, а горное эхо многократно его усилило и повторило несколько раз.

К нашему огромному удовлетворению мы получили доклад о точном прибытии макета головной части ракеты в заданный квадрат». Так что отдел Соболя участвовал в подготовке и пуске стратегических ракет не только в Капустином Яре.

Подводя итоги службы полковника Б. М. Соболя с 1963 года до выхода в отставку, можно указать его непосредственное участие в монтаже, испытаниях, регламентных работах и постановке на боевое дежурство шахтных комплексов с ракетами Р-12У (индекс 8К63У), Р-14У (индекс 8К65У) и Р-36 (индекс 8К67, по американской классификации – «Сатана»). Ракета Р-36 имела стационарное базирование с шахтной пусковой установкой на отдельном одиночном старее – «ОС». Разумеется, отдел, возглавляемый его начальником Б. М. Соболем, был одним из элементов сложной структурной организации по выполнению указанного комплекса работ по созданию и эксплуатации ракетного вооружения в тот период. Главный конструктор ракетно-космических систем С. П. Королев подчёркивал, что ракетостроение – это дело многотысячного коллектива. Для, так сказать обычных ракетчиков, в том числе служивших на полигоне, не существовало проблемы важности и престижности того или иного участка работы с ракетной техникой. Отношение ракетчика Соболя к своим должностным обязанностям, вне зависимости от рода деятельности, носило черты ответственности, профессионального отношения к делу.

Ракетно-космический полигон Капустин Яр. Фото 1964 года.

Погрузка ракеты Р-14У на установщик.

Загрузка ракеты Р-14У в шахтную пусковую установку.

«Ракетный поход» в Германию

ИВКИН Владимир Иванович, полковник в отставке

ДОЛИНИН Александр Иванович, полковник в отставке

– Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 589–365 от 26 марта 1955 года хранилось в Кремлевском архиве – нынешнем архиве Президента РФ. Но еще раньше в одной из доверительных бесед профессор Николай Монахов вскользь как-то обронил: а ведь советские ракеты с ядерными боеголовками размещались в послевоенной Германии. Не удержался от вопросов: как же это сучилось и когда? Но Николай Константинович, опытный ракетчик, умеющий держать язык за зубами, тему продолжать тогда не стал. Посчитал, что не пришло время. И до знакомства с постановлением «О мероприятиях по повышению боевой готовности инженерных бригад Резерва Верховного Главнокомандования» нигде не находилось ответа на эти вопросы.

И вот документы: исторические формуляры, упомянутое Постановление, подписанное Н. Хрущевым и Н. Булганиным (был тогда председателем Совета Министров). Постановление лаконично и красноречиво.

«В целях повышения постоянной боевой готовности инженерных бригад Резерва Верховного Главнокомандования Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР постановляют: обязать Министерство обороны СССР (т. Жуков) осуществить следующие мероприятия.

Передислоцировать в 1955–1956 гг. четыре инженерные бригады Резерва Верховного Главнокомандования в районы, согласно плану их боевого применения: а). 72 инженерную бригаду РВГК – на территорию Германской Демократической Республики, включив ее в состав Группы советских войск в Германии; б). 73 инженерную бригаду РВГК – на территорию Народной Республики Болгарии…

Перевести 72, 73, 77, 85, 90 и 233 инженерные бригады РВГК на штаты военного времени, обеспечив их полное укомплектование личным составом, специальным вооружением и всеми видами техники и имущества до 1 июля 1956 года…»

Упоминаемые инженерные соединения, сформированные на базе бригад особого назначения (БОН), стали, по существу, предшественниками РВСН. 72-ая бригада продолжила историю 92-го гвардейского минометного полка и легендарной бригады А. Ф. Тверецкого, родившейся на земле Германии через