Первое ракетное соединение нашей страны - Сергей Леонидович Зубович

технологического цикла в соответствии с требованиями ЭТД. Особое внимание уделялось пунктуальному соблюдению мер безопасности по снаряжению ядерного устройства взрывоопасными элементами с высокой инициирующей способностью.

Проблема производительности сборочных бригад являлась весьма актуальной: подготовка ГЧ задерживала технологию подготовки и пуска ракет. Выводы по результатам учения использовались при разработке новых боевых графиков пуска ракет. А также технологию и нормативов перевода ГЧ в максимальную готовность к боевому применению.

Конец лета 1962 года закончился переводом РВСН в повышенную боевую готовность и операцией «Анадырь» в связи с Карибским кризисом. По боевым сигналам централизованного управления вскрыли боевые пакеты Генерального штаба Вооружённых Сил СССР и приняли к исполнению заложенные в них боевые распоряжения. Командование частей и соединений безотлучно находилось на пунктах управления, офицерский состав перевели на казарменное положение. Ядерные ГЧ извлекли из контейнеров и уложили на сборочные стенды; контрольная аппаратура и другое специальное оборудование развернули и подготовили к работе…

Были проведены и другие мероприятия, предусмотренные планами приведения войск в повышенную боевую готовность. К счастью, в конце октября – начале ноября 1962 года конфликт урегулировали на советско-американских переговорах в Нью-Йорке. Ракетные войска стратегического назначения заняли исходное положение постоянной боевой готовности, а ракетная дивизия генерал-майора И. Д. Стеценко с ракетным и специальным вооружением в полном составе возвратилась в Советский Союз.

В октябре 1962 года получили приказ главнокомандующего РВСН о моём назначении в Оперативное управление главного штаба РВСН. Открывалась новая страница моей ракетной биографии, связанная с развёртыванием группировки и постановкой на боевое дежурство межконтинентальных ракет, решением других важных задач в масштабе РВСН, работой и постоянным общением с известными начальниками РВСН.

В год полёта Гагарина. История с фотографией

Ковтун Арнольд Сергеевич, капитан 1 ранга в отставке

– Весной 1961 года я был назначен начальником двигательного отделения седьмой стартовой батареи.

В своем архиве я обнаружил фотографию весны 1961 года. Мои солдатики попросили меня сфотографировать их. Я привёз на боевое дежурство фотоаппарат и две плёнки. В свободное время командир сержант Пьянков В. М. (на фотографии стоит третий справа) построил отделение, и мы организованно вышли за пределы основного позиционного района в лес. Я сфотографировал всех: и по отдельности, и группами… Не забыл сделать совместную фотографию, которую и привожу здесь. Все получили свои порции фотографий, и остались очень довольны.

Второе отделение 7-й стартовой батареи 97-го ракетного полка первого ракетного соединения Вооружённых Сил СССР

Для справки

Отделение выполняло работы по подготовке двигательной установки ракеты 8К51М к пуску. Проводило предстартовые проверки систем и агрегатов ДУ. Принимало активное участие в заправке спиртом и жидким кислородом вместе с расчетами заправки компонентов топлива специальной батареи подвоза ракетного топлива. Заправляло ракету сжатым воздухом и перекисью водорода. Настраивало по полетному заданию главный редуктор ДУ. Готовило к боевой работе пожарный водообмывщик 8Т34 и машину газового пожаротушения.

В отделении три офицера: начальник, старший техник, техник по заправке. Все эти должности мне довелось исполнять. Три сержанта: командир отделения № 1, командир расчета компрессорной станции 8Г33У, командир расчета заправки перекиси водорода. Три ефрейтора: № 2 отделения, старший машины газового пожаротушения, старший машины – пожарного водообмывщика.

В отделении числилась следующая техника: машина ЗИП, компрессорная станция 8Г33, пожарный водообмывщик 8Т34, Машина газового пожаротушения все на ЗИЛ158, бортовая машина ГАЗ-53, цистерна для перекиси водорода на одноосном прицепе.

Позиционный район располагался в лесу в двадцати километрах от Гвардейска. Увольнения личного состава были очень редки, а ребятам очень хотелось иметь фотографии, чтобы послать их домой. Такие вылазки с фотоаппаратом я повторял потом каждый год.

Согласен, что это было нарушением приказов и распоряжений начальства, но об этом никто никогда не узнал кроме самих участников. Будучи уже в Москве, учась в академии, я случайно встретил Володю Павлинова – нашего батарейного запевалу (на фотографии первый слева во втором ряду), он рассказал, как солдаты дорожили этим богатством. И с каким удовольствием он всегда рассматривает эти фотографии, вспоминая свою службу.

Стартовая батарея состояла из четырех отделений: первое – стартовое, 16 человек (2 офицера); второе – двигательное, 18 человек (3 офицера); третье – электроогневое, 30 человек (5 офицеров); четвертое – радиотехническое БРК (боковой радиокоррекции), 35 человек (8 офицеров). Командир батареи его заместитель, старшина, старшина-автотехник, сержант-медик и писарь. Итого 105 человек.

Перед подачей ракеты на стартовую позицию техническая батарея проводила в своем хранилище комплексные проверки всех агрегатов и узлов ракеты 60 человек (десять офицеров).

Кроме того головную часть нашей ракеты готовили 25 человек (20 офицеров) из специального подразделения. Ракетное топливо доставляли на старт подразделения подвоза и заправки 20 человек (4 офицера) человек. Полетное задание готовило отделение подготовки данных 8 человек (2 офицера). Итого в подготовке к пуску каждой ракеты участвовало примерно 330 человек из них около 50-ти офицеров. Наша ракета была коллективным оружием. А теперь попробуйте прикинуть, сколько человек готовило к старту ракету, которая вывела в космос первого космонавта Юрия Алексеевича Гагарина (свыше трёх тысяч человек – Авт.).

Всё тогда было секретно. Вот пример. Был у меня в те времена знакомый «гражданский» парень Геннадий Петушков. Однажды, когда мы отмечали день рождения у него дома, приехал его отец секретарь райкома КПСС. Иван Петрович присоединился к нам. Вышли втроем покурить, разговорились. Конечно, Иван Петрович знал, что я служу в ракетной части, которая располагалась в его городе, но более он о нашей части ничего не знал, кроме имени и отчестве нашего командира. Так в разговоре он вдруг меня спросил: «Ну, сколько у тебя ракет?» Я понял, что даже секретарь районного комитета КПСС не имел никакого понятия о наших войсках.

Московские гости, или Совещание со свистом

Военно-политическое руководство страны уделяло особое внимание первому ракетному соединению Советского Союза. В конце февраля 1960 года наш 97-й полк посетил Председатель Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев. С ним прибыли Д. Ф. Устинов – секретарь ЦК КПСС, министр обороны Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, главнокомандующий РВСН главный маршал артиллерии М. И. Неделин, главные конструкторы В. П. Бармин, М. К. Янгель и другие. Всего около сорока человек. Гости прибыли в основной позиционный район первого дивизиона (пос. Солдатово). Наш полк стоял на боевом дежурстве. Были заслушаны доклады командира бригады полковника Холопова Александра Ивановича и командира полка подполковника Спрыскова Бориса Михайловича, после чего было показано комплексное занятие стартовой батареи по подготовке к пуску ракеты Р-5М. Командовать показным занятием доверили ВРИО командиру 2-го дивизиона капитану Никольскому Геннадию Николаевичу самому опытному командиру стартовой батареи в недавнем прошлом. Моему другу Александру Гутникову довелось быть в этом расчете старшим техником стартового отделения.

При появлении гостей Геннадий Николаевич скомандовал «Заводи все, что заводится!». Запустили дизельные двигатели полевых электростанций (ЭСД-20), установщика, компрессора (8Г33) и др. Шум, дым! Ракета из горизонтального положения медленно пошла в вертикаль. Непривычно было видеть «гражданских» лиц на стартовой позиции. Они стояли группой в специально отведенном месте. Через некоторое время гости гурьбой пошли на соседний старт. Там они тоже недолго пробыли. Подъехали машины и автобусы. Все заняли свои места, кавалькада покинула дивизион.

Никто не знал, что дальше делать. Наконец Никольский Г. Н. скомандовал: «Отбой!», технику привели в исходное положение. Солдат отправили в казармы, офицеров собрали в учебном корпусе. Заместитель командира полка по тылу подполковник Ермаков в учебном корпусе накрыл стол для гостей. Прошло часа два, за это время солдаты разнюхали ситуацию и смели со стола все до последней крошки. Командир полка, сопровождавший гостей, звонит Ермакову из расположения РТБ. Спрашивает у тебя там все готово? Ермаков потерял дар речи. Только можно догадываться, какой семиэтажный дифирамб выслушал заместитель командира полка по тылу от Бориса Михайловича. Однако минут через пятнадцать стол снова был накрыт. Но кавалькада проскочила мимо и направилась в Калининград.

В Гвардейске Борис Михайлович у светофора вышел. Но его машины рядом не оказалось. Потом много дней спустя одна из жен офицеров рассказывала, как Борис Михайлович в фуражке и портупее бежал по улице