Российский колокол №1-2 2020 - Коллектив авторов

class="v">К той избе, где жил мой дед,

Чуть пораньше – прадед.

Месяц смотрит мне вослед,

Вётлы видеть рады…

Я скажу с любовью им:

«Как же вы прекрасны!»

Божьей волей край храним,

Свет его не гаснет.

20.05.2019

«Солнечные искорки…»

Солнечные искорки

В голубых глазах,

Как стрекозки быстрые,

Кружат в небесах,

Облетают к вечеру

Весь простор земной

И хотят, беспечные,

Говорить со мной…

08.06.2019

«Майский жук упоённо жужжит…»

Майский жук упоённо жужжит,

И грачи ходят важно по пашне,

В хоботовской забытой глуши

Им с людьми обживаться не страшно.

Здесь простор напоён синевой,

Жаворо́нки поют не смолкая,

Каждый житель – почти что он свой,

И закваска в нём бродит мужская.

Верит он и в потерянный рай,

Что он сможет в избу возвратиться,

И подмогой послужит сарай,

Где петух ярче сказочной птицы,

Где овцы́ золотое руно

Виснет в тёмном углу за насестом,

И в амбаре томится зерно,

И с экрана раздастся: «Фиеста!».

И коррида всплывёт на престол,

Бык взревёт и закрутит рогами.

В этой жизни, совсем не простой,

Чудо вновь создаётся руками.

Радость жизни и праздник труда —

Всё слилось в васильковом порыве.

Предок смог мне его передать

И прядь конской заезженной гривы…

Майский жук устремился к ветле,

И закат за рекой догорает.

Здесь, в глуши, на душе мне светлей

И волнует меня жизнь другая.

27.05.2019

Встреча в степи

Из Павла Любаева, Мордовия

По степи, по Заволжью, кибитка пылит,

Пушкин едет в тот край, где гулял Пугачёв.

Под дугой колокольчик надрывно звенит,

Словно поп отпевает лихих мужичков.

А навстречу бредёт старый нищий мордвин,

Посох в смуглой руке и сума за спиной:

– Далеко ли Богдашкино?

– Нет, господин!

Вон оно, в трёх верстах, – и махнул он рукой.

– Оую шкай пас с вами!

Улыбнулся поэт и к себе подозвал:

– Ты откудова родом?

– Из Урюма сиречь.

По словам, по обличью эрзю он узнал,

Слышал в Болдино Пушкин мордовскую речь.

– А скажи-ка, старик, про свои ты слова,

Как такое понять: «Оую шкай пас»?

– Это, барин, наш Бог, его чтит вся мордва,

Добрый ты человек для него и для нас.

И пошёл продолжать свой нелёгкий он путь,

Что даётся непросто, как хлеба кусок.

Вон деревни стоят, подойти б и взглянуть

На уют обжитой, на ночной огонёк.

Вот в знакомой избе он теплом обогрет,

Разговоры ведёт он о встрече своей.

А ему: «Барин твой – знаменитый поэт,

Скачет он на Урал по делам давних дней».

– То-то чувствую я, он – другой человек:

И меня расспросил, и к себе записал.

А о чём? Не понять… Пусть дорога вовек

Не покинет его!

И ещё он сказал:

– Дай ему, оую шкай пас, удачи!

И, молитву прочтя, спать улёгся старик,

Снятся кони ему и восходит заря,

И орлиный над степью разносится крик,

О великом, о вечном нам всем говоря.

«Месяц светит цыганской серьгой…»

Месяц светит цыганской серьгой,

Табор спит в серебристом тумане.

Мне ль подумать о жизни другой,

Что в лугах зазвенит и поманит?

Всё мне чудится – тлеет костёр

И летят голоса из эфира.

Сумрак тени деревьев простёр,

И закрыл он собою полмира.

И селенья пропали вдали,

И река незаметно исчезла,

И хочу я мгновенья продлить,

Обнимая полуночи чресла.

Смугловаты они, и мягки,

И по-женски уступчивы даже…

И мелькнут вдруг светло огоньки,

И гудок тепловоза протяжно

На секунду прервёт тишину,

Где железная ветка проходит.

Только я никуда не сверну,

Мне привычней в своём жить народе.

Пусть цыганский закружит мотив

И шатры голубые поманят —

Я порадуюсь им, отпустив

Грусть свою в серебристом тумане.

04.07.2019

«И ты в своём краю необозримом…»

И ты в своём краю необозримом

Когда-нибудь вновь вспомни обо мне,

Что жив ли я,

Зовусь ли я любимым

В далёкой, неприметной стороне.

Я, успокоясь, встрепенусь душою,

Другой с любовью принесу цветы.

Но ты одна,

Одна всегда со мною,

Тобою переполнены мечты.

Забудусь я, как будто нет разлуки,

Но вдруг пойму: так больше жить нельзя.

И вспыхнет в сердце

Тайный пламень муки,

И не от счастья упадёт слеза.

1970

«В тёмный омут упала звезда…»

В тёмный омут упала звезда

И причал и паром осветила.

Вспоминаю я наши года —

Ты меня до конца не простила.

Я, наверно, и впрямь виноват,

Коль ты видишь во мне донжуана,

Будто женский ловлю каждый взгляд,

От него загораюсь нежданно,

Что давно мне пора на покой,

В платонических чувствах купаться…

Но кому же я нужен такой —

Без объятий и в сонме простраций?

Обрывается наша стезя,

Нет любви у обоих. И точка.

Ничего изменить нам нельзя,

Вытри слёзы душистым платочком.

Ни к чему дорогие духи,

И навряд ли «Шанель» здесь поможет…

И летят в тёмный омут