Российский колокол №1-2 2020 - Коллектив авторов

– Тал-гат? – протяжно переспросил мальчик.

– Валерик! – ухмыльнулся Талгат. – А где он будет спать-то?

– На твоей скамье, – ответил обходчик.

– А я?!

– А ты – на полу.

– Нет уж! Пускай он на полу! – крикнул Талгат и получил от отца увесистый подзатыльник.

– С завтрашнего дня будешь брать его с собой в школу, – добавил отец.

– Да ну его! Вообще в школу не пойду! Позориться только!

– Что ты раскричался? – тихо обратился к нему обходчик. – Видишь, какие глазёнки у него: с перепугу и так не закрываются вообще. Я пошёл, не обижай его.

Ветер усиливался. Обходчик погрузил на дрезину тело деда, обернув его в рваную мешковину, положил лом, кайло, лопату рядом с покойником и покатил в сторону одиноких могилок. Потом ему пришлось долго долбить кайлом мёрзлую землю. Стоя в яме и разбивая её по углам, он увидел в зимней мгле одинокий вагон, который неторопливо катился по излучине железной дороги. Это было похоже на «Летучего голландца», на мираж среди заснеженной плоской степи, и обходчик зажмурил глаза. Однако видение не исчезло, мужчина выскочил из могилы и со скоростью, на которую только была способна дрезина, понёсся по рельсам впереди злополучного вагона, набирающего скорость на почти неуловимом склоне. Обходчик едва успел перевести стрелки с магистрали под откос. Вагон прокатился по насыпи, потом по снегу, накренился и встал. Первым делом обходчик вернул стрелки на место и с опаской приблизился. Это было звено товарного состава, ворота его были раскрыты, по рельсам стелилось алое полотно – в разбитых контейнерах ещё оставались рулоны с разными тканями…

«Ограбление», – решил обходчик, оторвал пару метров алого полотна и, вернувшись к могиле, обернул деда новой материей, положил на дно ямы, закопал и закурил, сидя на корточках у грубо сложенного холмика.

Тем временем в тепле и покое Валерик рассматривал фотографии на стенах станционного домика. Талгат, заметив его любопытство, объяснил:

– Вот это – мой настоящий брат, – он показал на фото молоденького солдата в походной форме. – Погиб в бою под Киевом. Вот мама… Вот отец, когда был молодой…

– А мама на работе? – звонко спросил Валерик.

Талгат посмотрел на него как на идиота:

– Мама умерла, когда похоронку получила, не смогла жить. Тогда отец белым стал. За один тот день белым стал…

– Белым?! – выпучил глаза Валерик.

– Ты чё? – не понял возгласа Талгат.

– Да у меня же папа – красный! – прошептал Валерик. – И деда тоже красный!

– Белый – это в смысле седой! – Талгат покрутил пальцем у виска. – Седым как лунь стал. Понятно? Это от горя бывает. Человек седеет весь.

– А, от горя! – облегчённо хихикнул Валерик.

Талгат лёг на скамью, Валерик хотел примоститься рядышком, но тот строго приказал:

– На пол!

Путевой обходчик, вернувшись в дом и увидев, кто под лавкой, кто на лавке, взял Талгата за шкирку и за штаны и переложил на пол. Валерика посадил на скамью и объяснил снова:

– Он будет спать здесь. Это твой младший брат.

– Я вообще из дома уйду! – Талгат вскочил, схватил полушубок и выбежал на улицу.

Валерик натянул одеяло до самых глаз. Полежав так и представив, как замерзает на ветру Талгат, как его заносит снегом, он осторожно выглянул из-под одеяла и, увидев ссутулившуюся спину обходчика, сидящего у буржуйки, сказал:

– Я могу и на полу поспать. Там холодно. Он замёрзнет.

– Ничего. Пятки отморозит и прибежит, – успокоил его тот.

И точно – с клубами пара скоро ворвался Талгат и стоял какое-то время, распахнув полушубок над печкой. Обходчик улыбнулся, потрепал сына за волосы:

– Пойду встречу поезд.

Он ушёл, а когда вернулся, дети видели уже десятый сон. Прижавшись друг к другу, они оба спали на полу. Обходчик накрыл их тулупом, взял домбру и заиграл, тихонько подпевая.

На улице хозяйничал буран. Музыка была необычная, ни на какую из тех, которые раньше слышал Валерик, не похожая. Она была как ветер, летящий по степи, который гнал их поезд в эти края, как ветер, который заметал снегом могилку его деда. Мальчик открыл глаза и слушал. Он хотел придумать слова к этой музыке, но уснул…

Утром ни свет ни заря его разбудил какой-то стук и грохот. Он зажмурился крепче, не желая просыпаться, но любопытство вскоре взяло верх, и Валерик решительно сбросил одеяло. Прямо перед ним сидел человек в портупее и с наганом, в холодной шинели вместо армейского полушубка. Это он так громко зашёл, так громко говорил и скрипел табуреткой. Лицо его было осунувшееся и злое.

– Четыре года, как война кончилась! Смертную казнь отменили – гуляй не хочу. Вагонами воруют! Бардак всеобщий, на твоём участке – беспредел!..

– Убили кого-нибудь? – спросил обходчик.

– Всё впереди, – ещё больше разозлился человек с наганом. – Раз жадные такие, то скоро начнут и убивать. Что это? Что это у тебя тут?! – Человек с наганом собирал отовсюду красные нити с того самого полотна, которым обходчик обернул тело деда. – Господи! И тулуп, и валенки – всё в этих нитках! Живые улики! Это же живые улики!

– Я же сообщил, – стал оправдываться обходчик, – что, пока копал, увидел тот вагон! Едва успел стрелки перевести. Красную тряпку оторвал, чтобы покойника в землю по-людски положить.

Человек с наганом, оказавшийся следователем, быстро что-то записывал и пропускал слова обходчика мимо ушей:

– Кстати, со связью у тебя тоже никаких проблем, – говорил он сам себе. – Придётся эксгумировать…

– Что? – спросил обходчик.

– Выкапывать твоего покойника придётся. Может, у тебя в той яме тайник с краденым барахлом? А служебную связь ты используешь для наводки.

Валерик не очень вникал в разговор и, протерев глаза, спросил:

– А где Талгат?

– В школу ушёл, – ответил обходчик.

– А ещё, – следователь усмехнулся, приглядываясь к ребёнку, – ещё я проверю, откуда этот жидёнок у тебя…

– Я никогда не жидюсь! – возмутился Валерик.

– Дядя шутит так, – обнял его обходчик.

– Дядя шутит! – следователь с силой толкнул дверь…

Скоро наступила весна, и однажды Валерик увидел, что к станционному домику идёт какой-то офицер. Мальчишка в первый момент испугался и спрятался. Офицер этот тоже был худой, но с большими весёлыми глазами, он спрашивал у путевого обходчика про мальчика по фамилии Яхман.

Обходчик угрюмо взглянул на него и ответил:

– Не знаю.

Валерик заметил, что обходчик старался увести этого офицера подальше от дома, но тот, похоже, никуда не спешил, сел на корточки и закурил.

– Помер, наверно, – вздохнул офицер. – Где-то в этих краях. – Осмотрелся. – Маленький был совсем, тяжело болел в дороге. Говорят, его какой-то чабан забрал полумёртвого. Уже шесть лет прошло, тогда был сорок третий.