Григорий Сокольников: невыученные уроки нэпа - Игорь Станиславович Прокопенко

ликвидации банков в 1917 г. Сокольников помнил, как за считанные месяцы послереволюционной неразберихи из страны утекли несметные богатства, и коммерческие банки сыграли в этом далеко не последнюю роль. Поэтому доверить им огромную денежную массу, принадлежащую населению, он не позволил. И даже несколько ограничил их деятельность, рекомендовав препятствовать открытию коммерческих банков в городах и стимулировать их к усилению своего аппарата в провинции.

Положение промышленности тем временем оставалось тяжелым. Промышленные предприятия после первых лет нэпа оказались в неравных условиях.

Протокол заседания коллегии Наркомфина с текстом постановления № 13 о сберегательных кассах. 19 февраля 1923

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.87. Д. 284. Л. 13–13 об.]

Лесная и нефтяная сферы, обладавшие наибольшим экспортным потенциалом, находились в наилучшем положении. Они получали гарантированный высокий доход от поставок сырья за рубеж, а также от поставок предприятиям из других сфер промышленности.

В несколько менее выгодном положении оказались предприятия, работавшие на свободный рынок, на котором существовал платежеспособный спрос. В их числе пищевые, текстильные и другие предприятия легкой промышленности. Легализация торговли, твердая валюта и растущий спрос давали им возможность роста.

В наименее выгодном положении находились предприятия тяжелой промышленности, основным заказчиком которых было государство, страдавшее от непрекращающегося бюджетного кризиса. Практически полностью зависевшие от государства и зажатые в тиски жесткой финансовой политики, они зачастую не могли рассчитаться с поставщиками, что нередко приводило к невыполнению госзаказа. Красные директора просили войти в положение и не обвинять их в срыве нэпа.

В феврале – марте 1923 г. Наркомфин был вынужден временно отступить от своей жесткой бюджетной политики под напором обстоятельств. И если первоначально, в декабре

1922 г., месячную эмиссию совзнаков предполагалось ограничить 20 млн руб., в феврале финансовому ведомству пришлось пойти на уступки, увеличив сумму.

«Впредь месячный выпуск советских денежных знаков не должен превышать суммы 30 млн руб. в золотом исчислении по официальному курсу 1-го дня соответствующего месяца» – такое нелегкое решение было принято на заседании коллегии Наркомфина под руководством Сокольникова 26 февраля 1923 г.

Однако вскоре это тактическое отступление обернулось новой победой. Увеличение эмиссии совзнаков сказалось на курсе червонца, возросшем в весенние месяцы 1923 г. Если в ноябре 1922 г. за один червонец давали 117 руб. (в дензнаках

1923 г.), то в апреле 1923 г. курс поднимался до 390 руб. за червонец. На фоне продолжающегося обесценивания совзнаков доверие к червонцу росло ускоренными темпами, его доля в обороте продолжала расти.

Протокол заседания коллегии Наркомфина с текстом постановления № 4 об ограничении эмиссионного права. 26 февраля 1923

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.87. Д. 284. Л. 15–15 об.]

Политический конфликт на налоговой почве

Тем временем ярый противник нэпа Юрий Ларин, еще недавно прилюдно нахваливавший Сокольникова за дальновидность и усердие, решает нанести новый удар. Не получив поддержки на прошлом съезде в марте 1922 г., на этот раз он поступил хитрее – в преддверии нового съезда подготовил и выпустил книгу «Итоги, пути, выводы новой экономической политики».

В ней он вновь утверждает, что «рынок для коммунистов есть неизбежное зло», призывает поставить во главе экономики план, а не финансы и усилить роль центра в управлении промышленными предприятиями.

Также Ларин призвал увеличить налогообложение едва оправившихся от «военного коммунизма» крестьян, обвинив их в недостаточном участии в восстановлении хозяйства страны.

Но главный посыл его работы был политическим. Ларин фактически открыто обвиняет часть партии, и Сокольникова в том числе, в правом уклоне, граничащем с предательством. Часть товарищей, по его мнению, переоценила буржуазных специалистов и потеряла бдительность, предоставив им слишком много полномочий.

Многие популистские экономические идеи Ларина и раньше находили поддержку среди хозяйственников, однако все его политические обвинения в адрес Наркомфина и Сокольникова всегда жестко блокировались Лениным.

Теперь же состояние вождя пролетариата ухудшалось с каждым днем, и его протекция уже не имела того значения, что прежде. В этих условиях Ларин еще до выхода своей книги направляет основные политические тезисы Сталину. Лидером «уклонистов» он называет Каменева – одного из вероятных претендентов на место преемника Ленина.

Фамилию Каменева из книги перед изданием изъяли, оставив при этом все остальные обвинения в правом уклоне в первозданном виде. В начале марта 1923 г. состояние Ленина в очередной раз серьезно ухудшилось, он лишился речи и принимать участие в очередном съезде уже не мог. Тем временем назревал очередной конфликт между Лариным и Наркомфином.

Предметом наиболее ожесточенной дискуссии между сторонами стала налоговая политика в деревне. Обратный порядок развития экономики Сокольникова во многом опирался на развитие крестьянского рынка, необходимое для дальнейшего промышленного роста. Поэтому критика слишком низкого налогообложения в деревне, которая тут же была подхвачена многими оппонентами Наркомфина, угрожала всей сокольниковской концепции развития страны.

В один из первых дней съезда Ларин выступает с короткой речью, в которой вновь призывает повысить налогообложение крестьян и обвиняет ЦК в меньшевистском уклоне.

Сокольников, в свою очередь, выступает с докладом, в котором указывает на изъяны позиции Ларина. Критику последнего он использует как стартовую площадку для дальнейшего продвижения полномасштабной экономической реформы.

«Может быть, товарищ Ларин обвинит меня в крестьянском уклоне, но я постараюсь мотивировать эту точку зрения», – заявляет Сокольников. И поясняет: промышленность зависит от крестьянского сырья, и если высокие налоги задавят крестьянство, встанут и промышленные предприятия.

Сокольников идет дальше в постановке этого вопроса и призывает окончательно вернуть сбор налогов в нормальное русло. В своем выступлении он буквально высмеивает многочисленные налоги, появившиеся в первые годы советской власти:

«Из Кубанской обл. сообщают: введен налог за регистрацию актов гражданского состояния: брак – 25 руб., 15 руб. и 5 руб., в зависимости от благосостояния совершающих, рождение 5 руб., смерть бесплатно. Я точно цитирую этот эпический документ инспектора, что смерть “бесплатно”», – язвит глава Наркомфина. Он перечисляет и другие совершенно немыслимые налоги: процентные отчисления самогонщиков в комитет самообложения (Павлоградский уезд), подушный сбор с дуги с катающихся на масленицу (Новоторжский уезд), налог за посещение базара, налог за увеселительный вечер молодежи и другие.

Если крестьянство указывает на неправильность таких налогов, то правительство обязано признать их правоту и навести порядок в этой сфере, утверждает Сокольников. И ставит новую задачу – пора уходить от натурального налога и возвращаться к денежному. Быстро этого делать нельзя, чтобы не вызвать потрясений в крестьянском хозяйстве, но начать процесс перехода необходимо.

В конце своего выступления он отходит от экономической линии и переходит, как и его оппонент Ларин в своей книге, к политике.