Плохие парни оставляют раны - Айнави

а ведь отец и Вера могли бы быть отличной парой. Но если папа воспринимает её как «девчонку», или, что ещё хуже, кем - то вроде упрямой младшей сестрички, а Вера боится своих чувств к нему, то у них никогда и ничего не выйдет. Что ж, я же могу со своей стороны немного помочь?

- Какая она тебе девчонка? - вновь повторяю вопрос. И тут же сама на него отвечаю: - Вера - красивая молодая женщина, если ты вдруг не заметил. Вообще, тебе самому отдых не помешает, - рассуждаю я, как будто эта мысль только что пришла мне в голову. - Купи два билета, да хоть в тот же Таиланд, и съездите вместе, - как бы между прочим предлагаю я.

- И ты была бы не против? - задумчиво спрашивает отец.

- Я только за.

- Отдых бы и вправду не помешал, - произносит он, подумав ещё немного.

Мысленно хвалю себя, надеясь, что мысли отца таки свернули в нужное направление. Уверена, если он примет решение отвезти Веру на отдых, он это сделает, так или иначе уговорив её. Она ведь его любит, а значит, уступит.

- Ты как? - голос отца вырывает меня из приятных размышлений. - Что ты решила? - он говорит осторожно, понимая, что касается тяжёлой для нас обоих темы. - Просто я хочу знать твоё мнение обо всём... этом, - пожалуй, я впервые вижу его таким растерянным.

Делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. Конечно, разговора не избежать, но я не знаю, насколько откровенной можно быть с отцом. Решаю начать с малого.

- Знаешь, пап, я немного обижена на тебя, - он мрачнеет, услышав мои слова. - Нет, не из - за нашей ссоры, - спешу успокоить его. - Эта тема закрыта: ты извинился, я простила. Я обижена, что ты столько лет скрывал правду. Зачем? - хочется понять, чем руководствовался отец. - Я ведь во всём винила тебя. Ненавидела даже, - уже тише добавляю я.

- Что я должен был сказать тебе, Поля? - с горечью в голосе спрашивает отец. - Ты же девочка, и тебе было всего десять, когда мы развелись. Мне казалось, я поступаю правильно. Хотел рассказать, не всё, конечно, хотя бы часть, позже, но... - он замолкает, пытаясь подобрать слова.

- У меня случился срыв, - заканчиваю за него. «Срыв», усмехаюсь про себя. Так мы называем моё неадекватное состояние, в котором я пребывала после рождения брата.

- Да, - кивает отец. - Я решил, ну его нахер, нет смысла ворошить всё это дерьмо. Понадеялся, что всё забудется, - он вздыхает, - не надо было тебя на истфак пускать. Но ты настаивала. Вера говорила, шанс, что ты свяжешься с кем - то из Пономарёвых невелик, а расстраивать тебя не стоит. Теперь имеем, что имеем, - подводит он неутешительный итог. - Что у тебя с этим парнем? - помолчав, отец задаёт наконец главный вопрос. - У вас серьёзно? - голос у него подрагивает, а лицо застывает, становясь похожим на неживую пластиковую маску.

- Я не знаю. Правда, не знаю, - повторяю ещё раз, замечая как ещё больше напрягается отец. - Не могу обещать тебе, что ты больше не услышишь о Нике или его семье, - говорю тихо, не зная как среагирует отец на мои слова. - Марина - моя лучшая подруга, а Никита... я... я всё рассказала ему. И пока сама не знаю, захочет ли он продолжения наших отношений, но если... - бросаю на отца взгляд исподлобья, боясь увидеть, что он злится на меня. Но он выглядит скорее уставшим, может даже немного разочарованным, чем злым.

- Полина, - произносит он, тяжело вздохнув, прекрасно поняв, к чему я веду. - Сам не верю в то, что говорю, но я не стану запрещать тебе встречаться с ним. Конечно, я не обещаю ему радушного приёма, - отец выдавливает из себя кривую усмешку, - чего уж там, лучше ему вовсе не попадаться мне на глаза в ближайшие сто лет, - отец издаёт нервный смешок. - И, не дай Бог, узнаю, что он тебя обидел... - бросает на меня быстрый взгляд, - но, думаю, со временем я привыкну к мысли... постараюсь привыкнуть.

- Я поняла тебя, пап, - улыбаюсь благодарно. - Спасибо. Ты и вправду меняешься.

- Ну, как сказать, - уже более расслабленно произносит отец, - хорошо, что ты не умеешь читать мысли. Во всяком случае, пытаюсь.

- Я ценю это. У меня ещё вопрос, ты не дал Вере в кафе закончить, но она явно хотела сказать, что подозревает в покушении...

- Поль, - отец перебивает меня, - ни твоя мать, ни мой бывший друг не имеют отношения к тому, что меня подстрелили. Были у меня такие мысли, но это не так, - нехотя говорит он. - Света, конечно, та ещё... кхм, - делает вид, что закашлялся, - но у неё кишка тонка для подобных дел. А Володя мог стать следующим.

- Почему же ты Вере ничего не объяснил?

- Потому что мои прошлые дела ни её, ни тебя не касаются, - жёстко отбривает меня отец. Сейчас он вновь похож на себя прежнего, а от его тона мне инстинктивно хочется сжаться до микроскопического размера. - Вере я, кстати, сказал, что сестру может не подозревать, - добавляет он. - Бизнес с Володей и Сашей мы мирно разделили. Остальное, вас не касается, - ещё раз повторяет он.

Мы молчим некоторое время. Нужно обсудить ещё одну тему, которая отца явно не обрадует. Ёрзаю на сиденье, пытаясь придумать, как лучше начать разговор. Поняв, что ничего путного в голову не приходит, решаю сказать прямо.

- Пап, - зову его, привлекая к себе его внимание. - Я хочу жить отдельно.

- Что? - переспрашивает он, не сразу осознавая, о чём я говорю.

- Хочу переехать в нашу старую квартиру, - уточняю я.

- Нет! - решительно обрывает меня отец.

Остаток пути проводим за спором. И, казалось бы, отказ отца должен был расстроить, сводя на «нет» все рассуждения о том, что он меняется, но