Путешествие в пушкинский Петербург - Аркадий Моисеевич Гордин

Вывозили через столичный порт все, что издавна составляло предметы русского экспорта, – «товары в первоначальном виде, рукоделию служащие», то есть сырье: лес, сало, лен, пеньку, щетину, шерсть, а также рожь, пшеницу, уральское железо, некоторые изделия из волокна и кожи. Ввозили «колониальные товары» – кофе, чай, сахар, экзотические фрукты, в немалом количестве высокосортные виноградные вина, дорогие ткани, редкие сорта древесины и на огромные суммы предметы роскоши —

Все, чем для прихоти обильной

Торгует Лондон щепетильный

И по Балтическим волнам

За лес и сало возит нам…

(«Евгений Онегин»)

Товарооборот Петербургского порта увеличивался из года в год. Если в 1816–1820 годах он выражался по вывозу в сумме 93,5 миллиона рублей ассигнациями и по ввозу в сумме 114,5 миллиона рублей, то в 1831–1835 годах эти суммы выросли до 106,5 миллиона рублей по вывозу и 222,5 миллиона рублей по ввозу.

Русский торговый флот, приписанный к Петербургскому порту, был невелик. В целях его увеличения правительство поощряло создание акционерных обществ для эксплуатации пароходов, даровало им различные привилегии. Так, образованное в 1830 году «Общество акционеров для учреждения постоянного сообщения между Санкт-Петербургом и Любеком посредством пароходов» получило исключительные привилегии на перевозку грузов и пассажиров в гавани и из гаваней Балтийского моря к югу от 55° северной широты. Общество владело большими пароходами.

До середины XIX века порт находился на Стрелке Васильевского острова, в самом сердце столицы. Лес мачт с пестрыми флагами был виден из разных частей города.

Многочисленные сооружения порта занимали обширную территорию. Причальные линии располагались со стороны Малой Невы.

В начале века архитектор А. Д. Захаров создал проект благоустройства территории порта. В 1805–1810 годах было воздвигнуто новое здание Биржи с двумя ростральными колоннами – маяками. Во второй половине 1820-х – начале 1830-х годов на месте старых, сильно пострадавших от наводнений складов построили новые каменные пакгаузы, защищенные от затоплений. Размеры их были весьма значительны – только верхний этаж одного из них вмещал 300 тысяч пудов сахара. Пакгаузы располагались симметрично к югу и к северу от Биржи по набережным Большой и Малой Невы. Рядом с северным пакгаузом поднялось парадное трехэтажное здание Таможни с белоколонным портиком и башней (архитектор И. Ф. Лукини). У самой оконечности Стрелки, где в XVIII веке стоял «илюминационный театр» и в дни торжеств жгли фейерверки и устраивали иллюминации, был разбит сквер, привлекавший в весеннее и летнее время немало гуляющей публики.

Во всем городе не было места более людного и шумного, чем порт. Разноязыкая речь доносилась с кораблей. Перекликались рабочие, переносившие на плечах или с грохотом катившие на тачках огромные тюки, мешки, ящики. Рабочих было множество – главным образом из приходивших на заработки в столицу оброчных крестьян. Купцы и маклеры делились коммерческими новостями. Иностранные матросы и шкиперы громко предлагали всякого рода диковинные товары – «богатства всех поясов земли». Множество зевак толпилось вокруг них.

Здесь можно было купить шелка и алмазы, устрицы и апельсины, попугая и обезьянку, ньюфаундлендскую собаку и шотландского пони, даже вывезенного из Константинополя арапчонка… «Это страна коммерции, торговых оборотов, прибежище иностранцев, негоциантов и спекулянтов», – восклицал петербуржец. Оживленная торговля шла в Старом и Новобиржевом гостиных дворах, особенно в ларях и лавках, построенных на площади перед зданием Биржи. Их было больше 250. Здесь петербуржцы могли полакомиться редкими заморскими кушаньями. П. А. Вяземский 12 мая 1828 года писал жене: «Вчера ездили мы с Карамзиными Невою на Биржу есть устрицы и слушать тысячи птиц, которые в клетках расставлены на несколько этажей… То-то было бы тебе объедение на Бирже: устрицы, сыры, разные сласти».

Величественное, монументальное здание Биржи в духе античных храмов, окруженное мощной колоннадой, украшенное на фронтонах скульптурами Нептуна, Навигации и Меркурия, символизировало экономическую мощь Российской империи. Это был центр всей оживленной коммерческой деятельности портового города. В огромном светлом зале, занимавшем центральную часть здания, купцы, русские и иностранные, спорили, торговались, заключали сделки и подписывали контракты на многие миллионы рублей, марок, франков, фунтов стерлингов.

Биржа, как определял ее устав, изданный в 1832 году, «есть собрание принадлежащих к торговому сословию лиц, которые собираются в одном известном месте для удобности взаимных сношений и сделок по всем оборотам торговли и промышленности». Петербургское купечество собиралось в огромном зале Биржи ежедневно, кроме воскресенья и больших праздников, с 3 до 6 часов пополудни. Два дня недели – вторник и четверг, – накануне отправления заграничной почты, назывались курсовыми, и в эти дни объявлялись новые курсы ценных бумаг. Раз в год (биржевой год начинался 1 мая, с началом навигации) созывалось общее собрание биржевого купечества, которое выбирало Биржевой комитет. В обязанности комитета, председателем которого был городской голова, входило следить за «благочинием» собраний, не допускать незаконных маклерских сделок, выступать посредником в спорах, ограждать купцов «от неудовольствий и обид».

Заключать биржевые сделки разрешалось купцам первой и второй гильдии, как русским, так и иностранным, заводчикам, фабрикантам. «Иностранные гости» – лица, занимавшиеся оптовой торговлей и «принявшие временное подданство в приморских портовых городах», – также пользовались правом заключать биржевые сделки и вести торг, но с ограничениями.

В заключении сделок большую роль играли биржевые маклеры – ловкие, пронырливые дельцы, владевшие иностранными языками, хорошо осведомленные в биржевой конъюнктуре и всегда готовые прийти на помощь своим клиентам, конечно не без существенной для себя выгоды (они работали на процентах). Выгода эта была столь значительна, что наряду с маклерами штатными, «утвержденными правительством по выбору и удостоверению купечества» в количестве ста человек, появлялись незаконные, самозванные, с которыми властям приходилось вести борьбу.

Важная роль в деятельности порта принадлежала Таможне. Недаром для нее, как и для Биржи, выстроили такое торжественно-величественное здание в непосредственной близости от причалов.

Таможенные узаконения были строгие. За нарушения их полагалось суровое наказание – крупный штраф и конфискация товара, а то и тюремное заключение. Согласно этим узаконениям корабельщик по приходе в гавань обязан был «в 24 часа, считая, как бросит якорь, выключая бури, явиться лично в Таможню и по представленным коносаментам (грузовым росписям) написать о своем грузе декларацию в дубликате. В ней означаются: имя корабля и корабельщика и какой нации; откуда пришел, в сколько дней, к кому адресован; сколько корабль его имеет ластов и на столько футов имеет в глубину; товары, груз корабля составляющие; число пассажиров; имена корабельных служителей и кто из них какой нации…». Декларация писалась корабельщиком на родном языке, на листе гербовой бумаги стоимостью 50 копеек.

Каждому входящему в порт судну корабельный смотритель устанавливал строго определенное место