Театральная цензура в Ленинграде в годы «оттепели» - Чжуан Юй

обсуждалась проблема отсутствия русской классики на ленинградской сцене. На заседании о сезоне 1957/58 г. говорилось так: «Речь идет о том, что многие наши театры и в целом театры Российской Федерации за последний год стали проявлять неправильное, во многих случаях пренебрежительное отношение к использованию богатого наследия русской классики и здесь в последние годы создалось просто тревожное положение. Если мы не найдем каких-то путей для исправления этого положения, то дело может дойти до того, что русские классики постепенно сойдут со сцены театров, как это уже случилось во многих театрах, в том числе театрах Российской Федерации»[385]. В 1958 г. на заседании художественного совета Управления культуры было указано, что русской классике уделено недостаточно внимания в репертуаре драматических театров Ленинграда, «почти совсем исчез Островский»[386].

В сезон 1958/59 г. обсуждалась эта же проблема. Однако она не имела простого решения, поскольку ведущее место в ленинградских театрах отводилось спектаклям на современные советские темы. Изменению положения в определенной степени способствовали юбилейные даты. Так, 9 октября 1959 г. начальник отдела искусств Управления культуры А. Н. Козлов, выступая с докладом об основных тенденциях репертуара в 1960 г., указал на приближение 100-летнего юбилея А. П. Чехова: «…его надо отмечать уже в январе 1960 года»[387]. Для того чтобы ленинградские театры обратили внимание на чеховский юбилей, в постановлении президиума обкома профсоюза работников культуры было специально записано: «Рекомендовать руководителям театров и профорганизациям рассмотреть вопрос о возможности включения в репертуар пьес русской классики, и в частности решить, каким образом театр будет отмечать 100-летие со дня рождения А. П. Чехова»[388].

Как говорилось ранее, Н. С. Рашевская, рассказывая о праздновании юбилея Чехова, утверждала, что откликнулся на это событие лишь Н. П. Акимов и его Театр Комедии. В действительности пьеса А. П. Чехова «Дядя Ваня» вошла в репертуар Театра юных зрителей[389].

Однако очевидно, что русская классика так и не заняла достойного места в репертуаре ленинградских драматических театров. Управление культуры Ленгорисполкома стремилось, чтобы театры и их руководители уделяли достаточное внимание русской классической драматургии. На примере материалов совещания художественного совета Управления по вопросу постановки русской классики на сцене ленинградских театров видно, что местные театральные деятели тоже осознавали недостаток классических произведений на театральных подмостках. На совещании было сказано, что «классика только тогда и нужна, когда она современна». В отношении классики на сцене театров Ю. А. Головашенко заявил, что «интерес к “Горькой судьбине” и “Воскресению” и ряду других классических произведений прежде всего опирается в этих произведениях на то, что люди находят ответы на ряд сложных нравственных вопросов, которые они должны решать сегодня. Чувство долга, моральная ответственность, социальная ответственность – все эти мотивы очень важны и необходимы»[390].

Можно смело утверждать, что постановка пьесы «Идиот»[391] Г. А. Товстоноговым в БДТ в 1957 г. решила все поставленные критикой вопросы. Заведующий литературной частью Театра драмы им. А. С. Пушкина И. И. Шнейдерман так откликнулся на постановку БДТ: «…спектакль современный, это спектакль огромной режиссерской мысли и колоссальных творческих открытий актера»[392]. Шнейдерман выступил с речью на выездном заседании президиума ЛО ВТО, посвященном обсуждению спектакля. Другие присутствующие на заседании также дали положительные отзывы на режиссуру и игру артистов. Театральный критик С. Л. Цимбал сказал, что в постановке Г. А. Товстоногова «есть удивительное соединение подлинности Достоевского и современности языка, которым он выражен». Вот этот яркий пример постановки русской классики в Ленинградском драматическом театре доказывал слова: «классика только тогда и нужна, когда она современна».

Спектакль «Идиот» в значительной степени доказал тот факт, что ленинградские режиссеры могут справляться с постановками классических произведений, а отсутствие классики в репертуарах драматических театров было результатом пропагандистской кампании по продвижению современной советской драматургии. Проблема заключалась в репертуарной политике, а не в театрах. Осознав свою ошибку, Управление культуры постаралось изменить политику.

Для полной характеристики театральной жизни Ленинграда 1953–1964 гг. необходимо проанализировать отношение драматических театров и к зарубежным пьесам[393]. Прежде всего, следует рассмотреть значение зарубежных пьес для деятелей искусства и зрителей.

В 1961 г. состоялась конференция «Зарубежная драматургия на ленинградской сцене». Она была посвящена вопросу воплощения произведений зарубежных драматургов на сценах советских театров. В ходе работы конференции отмечалось, что зарубежный репертуар ленинградских театров небольшой, но интересный. Это важная для понимания театральной политики тенденция. В 1956 г. спектакли по произведениям зарубежных драматургов лидировали в БДТ им. М. Горького и в Театре Комедии. Боясь совершить идеологическую ошибку, театральные деятели всегда осторожно относились к таким спектаклям. На конференции подчеркнули, что зарубежных пьес на ленинградской сцене было меньше, чем в столичных театрах: 74 пьесы в Москве за год и 28 в Ленинграде. При этом надо учитывать то обстоятельство, что в Ленинграде театров было меньше.

В театральном обществе Ленинграда не было однозначного отношения к зарубежному репертуару. Существовало мнение, что иностранная драматургия является развлекательным элементом в репертуаре театров и поэтому рассматривается как способ получения дополнительной прибыли (в качестве примера можно привести постановку спектакля «Телефонный звонок» в Театре Комедии). Бытовала также точка зрения, что через эти произведения проникает к советским зрителям «чуждая и враждебная идеология».

В противовес такому воззрению кандидат филологических наук А. А. Аникст отметил, что согласно марксистско-ленинской науке искусство рождается не на почве прислуживания господствующему классу, а на почве народности. Таким образом, ученый заявлял, что иностранные спектакли могут быть народными, а на Западе работает ряд серьезных драматургов. Он рекомендовал объективно, без «классовых предрассудков» относиться к произведениям зарубежных драматургов. На конференции А. А. Аникст сделал анализ зарубежных пьес, поставленных на ленинградской сцене.

Такие пьесы можно подразделить на две группы: во-первых, зарубежная классика – советские театры не могли обойтись без постановок классических произведений, которые веками шли на всех сценах мира, ведь классика являлась «важнейшим рычагом идейного и эстетического воспитания народа»[394]; во-вторых, на ленинградских сценах показывали современную зарубежную драматургию.

Однако наличие небольшого количества современных пьес зарубежных авторов также вызывало серьезные опасения. Беспокоило, что на советской сцене ставились только выдающиеся произведения зарубежных драматургов, а среди советских современных пьес встречались как отличные, так и просто хорошие и даже посредственные. С точки зрения выступающих на конференции, это могло вызвать ощущение кризиса советской драматургии. Делать постановки произведений советских авторов в большом количестве необходимо было в соответствии с идеями пропаганды.

Анализируя зарубежную драматургию, можно выделить несколько типов произведений. Прежде всего это пьесы развлекательного характера с легким, незамысловатым сюжетом, например «Мы тоже не ангелы» венгерской писательницы Клары Фехер. (Актерское мастерство Е. Уваровой завоевало спектаклю отличную репутацию.) Второй тип – произведения, посвященные вопросам морали. В качестве примеров можно привести пьесы «Такая любовь» (БДТ) и «Моя семья» (Театр им. Ленсовета). Эти пьесы, по мнению театрального руководства, отвечали