90 лет вместе со всей страной: воспоминания и размышления (Кантуры, Хитрые, Щерба) - Николай Александрович Каланов

у нас и другая – небрежность и снабжения. У нас у всех карабины, патроны только для автоматчиков, гранаты п/т, а запалы другие. В общем наскребли кое-что, «кот наплакал». С нами и парторг за голову хватался. Всю ночь в тревоге, начеку были. Вот тут-то начальство поняло свою небрежность, преступность. Обидно погибать безоружна…

Во время расстрела один на коленях умолял пощадить: семья и т. п. Вскочил и начал бегать между телегами и машинами. Кто-то подставил ногу и его тоже убили. Были и такие, которые напрашивались отвадить пленных на приемные пункты, а на самом деле, они их убивали якобы за попытку к бегству и мародерничали. Мне это очень не нравилось. Троянов рассказал комбату о моем отказе участвовать в расстреле «власовцев». Комбат: «– Голова кругом идет. Это и мне втык. Ведь солдат в данной ситуации пожалуй прав. Мы иногда перегибаем… Расстрелять проще. Бах! И никаких забот». А с пленными хлопот много. Вот мы выскочили вперед и могли оказаться раненными или пленными у них. Если бы не 1-й Украинский фронт, они бы нас всех перебили. У нас ни гранат, ни патронов, а пушки в рукопашной ничего не значат и связь плохо работает. Я не виню ни тебя, ни связистов, радиостанций мало и те работают скверно. Нужно поговорить обо всем с Дорошенко. Этот комиссар рассудительный, понимает и поможет, чем может.

Наступление (вернее уже преследование) проходило и днем, и ночью и так стремительно, что временами наши части оказывались впереди отступающихся немцев. Так оторвалось три автомашины, часть батареи управления и две пушки. И не могли в течение суток установить связь ни со штабом, ни с подразделениями полка. Впереди оказалась река и взорванный мост, слева и справа – лес. В лесу немцы. Ночь. Нас пытались объехать две немецкие автомашины. Мы их остановили и обстреляли. Немцы бежали в лес. На всего 18 человек, к тому же мы были плохо вооружены (у каждого по 5–19 патронов). Быстро развернулись и по той же дороге назад. Через 10–15 км опять немцы. Куда теперь? Опять вперед. Еще через 5 км, мы остановились в усадьбе поляка. Остановились, заняли оборону. Они тоже не знают где кто… Вот так не иметь радиосвязи и иметь беспечность… Всю ночь в напряжении. Утром несколько успокоились. В разведку не пошлешь – нас очень мало – только себя обнаружишь. Да и так ясно, что в лесу немецкие войска и их во много раз больше, чем нас. И вдруг из леса лавина кавалеристов – сотни полторы. И во весь опор прямо на нас. Мы залегли за насыпь дороги. Из своих двух пушек начали стрелять прямой наводкой. Уже передние в 70 метрах от нас. Открыли и мы огонь. Стрелять только прицельно. Каждый патрон беречь. Они затормозили, но нас могли бы подмять, если бы слева не ударили бы по ним из леса.

Моя встреча с союзниками

3 мая 1945 г. к вечеру мы достигли восточного берега р. Эльба. На западном берегу войска союзников. Была налажена связь, нам предложили одеть на рукава белые повязки, а на борта автомобилей из белой ткани (на оба борта и задок) кресты. Нам это не нравилось… т. к. подобные повязки делали сдающиеся в плен. Часов в 10–00 утра 4 мая 1945 г. мы переправились на западный берег и была организована торжественная встреча с союзниками. Это очень интересная и любопытная встреча. В начале несколько автомобилей и группа солдат и офицеров. Минут через 10 подъехало еще около десятка автомобилей. Все новенькие, чистенькие авто. Водители преимущественно рослые холеные негры, индейцы. Белые, в основном, офицеры. Участвовали они в боях или просто немецкие войска сдавались без боя. Была доброжелательная встреча, рукопожатия, объятия, обмен памятным подарками: значками, звездочками, ремнями, пилотками и т. п. Все улыбались, хлопали в ладошки, шутили. Я тоже улыбался скромно, не зная что предложить. Какой-то американец с нашивками каких-то отличий фронтовика комсостава схватил меня за обе руки, пожимая, широко улыбаясь, пощупал мои медали «За отвагу» с возгласом: – О! О! Танк КВ, ИС. Бил Фердинанд и Тигр и что-то еще говорил. Хорошо! Хорошо! Я ему что-то отвечал: – «Гитлер капут! Война эндэ!» Мне было 19, а ему лет 35, роста среднего, рыжеватый и с голубыми глазами. Опять несколько раз погладил мои награды: хорош, хорош, Сталин хорош, русский хорош! Затем снял свою пилотку, обнял меня крепко, снял мою; одел свою на меня: – «О! хорош… О!» Тут подошли еще двое, тоже постарше. Неприветливо пожали руки, все смешались. Подошли Золотарев, Крашенников Витя с группой. Вот не помню, в начале встречи или позже 9 мая были построения, речи приветствия, с обоих сторон и салютовали стрельбой в воздух и по 100 граммов к обеду в лесу.

После 4 мая войска союзников отходили назад на запад к демаркационной линии, мы следовали за ними, иногда и вместе. Наши тылы, как всегда отставали. Союзники угощали нас сигаретами, галетами. Мы их трофейными сигарами и гвардейским табаком. Пилотка, подаренная мне по размеру подошла точно. Моя была х/б, а эта шерстяная. Я заменил кокарду на звездочку и носил ее долго. Начальство не возражало. Однако, уже после обеда своим ребятам (я уже маленьким командирчиком был) сказал: – «Встреча добрая была, но союзники временные, они особо „Великая Британия“ – англичане – традиционные, коварные враги России и многих др. стран». Доставая политическую карту мира (атласа маленького формата) и показал как планеты колонии и доминионы Англии. Они рассчитывали, что Германия и СССР друг друга ослабят, а они продиктуют свои условия. Военной силой нас не взять. Плохо, когда говорят о дружбе, а сами за спиной камень держат. Предательством, обманом, чужими руками – английская метода. Ребята, да мы их могли бы в Ламанше потопить. Здесь пешки, короли в Лондоне и Вашингтоне (очень сожалею, что слова мои сбываются).

Берлин до основания был разрушен авиацией. Это гигантские горы развалин. Каждый дом, подвал – крепость. Гранаты, гранаты и пушки на себе и по окнам огонь. Много раз приходилось форсировать р. Шпрее и каналы. Мосты были разрушены. Это осложняло продвижение танков, артиллерии и транспорта. Как только берлинский гарнизон капитулировал, наша дивизия быстро двинулась на запад. Вечером, 3 мая встретились с союзниками. Было всем на руки белые повязки и на автомашины белые тканевые повязки, неприятно.

Родные Кантура Г. Е. – участники Великой Отечественной Войны

Родной брат – Кантур Александр Елизарович

Родился в 1918 г. в ст. Челбасская. Призван Сталинским РВК в августе 1941 г. Солдат, стрелок 759-го стрелкового полка 3-й стрелковой бригады, ППС-837