90 лет вместе со всей страной: воспоминания и размышления (Кантуры, Хитрые, Щерба) - Николай Александрович Каланов

Умер 29 марта 1945 г. Похоронен в с. Михольрах (?), Австрия. Жена Кантур Варвара Фёдоровна проживала на х. Б. Челбасы… (Из документа в/ч п. п. 93585 18 мая 1945 г.).

ЦАМО, ф. 33, о. 690306, ед. 785 («Подвиг народа»). ЦАМО, ф. 58, о. 18003, д. 834.

ЦАМО, ф. 58, о. 18003, д. 1020.

КАНТУР Фёдор Андреевич

Родился в 1904 г. в ст. Челбасская. Призван Советским РВК Краснодарского края 2 сентября 1941 г. Сержант, стрелок. Учтён пропавшим без вести в марте 1943 г. Жена Кантур Александра Николаевна проживала в Урупском совхозе Советского района Краснодарского края. (Из документа Советского РВК 7 июля 1947 г.).

ЦАМО, ф. 58, о. 977520, д. 380.

В родной станице Челбасская стоит мемориал погибшим у годы Великой отечественной Войны на нём написаны фамилии погибших.

Встреча на Эльбе

Утром переправились через Эльбу и состоялась официальная встреча. Союзные солдаты – рослые негры, жирные. Автомашины – студебекеры новенькие. Водители – классные. Конечно, встреча была радостная, менялись пилотками и кто чем мог. Они нас угощали галетами, сигаретами. Мы их – трофейными сигарами «Гавана». Я своим ребятам тогда сказал: «Все эти союзники – традиционные враги России, и не только России и всего мира». Достал маленькую карту мира (политическую). Полпланеты – английские колонии и доминионы Великобритании – у них и рынки сбыта и сырье дешевое и солдаты – негры, и мощная экономика. Они никогда не успокоятся, пока не приберут к рукам СССР. Притом не в лоб; предательством, наука у них в этом плане огромный опыт «чужими руками жар загребать». Это было 4 мая 1945 г. Вот теперь все с лихвой сбывается. После встречи они отходили к демаркационной линии, а мы следом за ними занимали Готу, Эрфурт, Веймар, Ордруп, Айизенах.

Наш полк отошел назад и расквартировался в г. Табарц, Тюрингия. Городок – 3000 жителей. Пивзавод, бассейн, стадиончик. Здесь находилась вилла принцессы Эльзы, родственницы Вильгельма. Штаб полка располагался в 3-х этажном, отдельном здании. Офицеры – в великолепных номерах подковообразной гостинице, дивизионы – в 5-ти этажных зданиях.

Меня перевели на работу в штаб полка. Я ежедневно сообщал в КАД об организации учебы, планах и происшествиях, если такие бывали. Кроме того, мы ремонтировали и модернизировали и готовили большой класс для падения «снаряда» оптикой фонарика, тренажер для командиров батарей и разработал графики, а на 3-ом этаже были 2 квартиры. Одну занимал зав. секретной частью и одну – я со всеми удобствами даже с кнопками вызова дежурного офицера. На веранде стол и 2 плетенных стула. Шкаф с журналами – цветные портреты звезд театров и цирка Германии. Для меня это было лучшее время службы. Курорт в курортном городке. Я имел право ходить даже в соседние деревни Фридрих-Рода. Везде серебристые ели и пальмы в кадках. Работы было немного. Я поднимался занимался физзарядкой, холодный завтрак уже стоял на столе с хорошим вином. В одном из отелей (5-ти этажек) нашел на чердаке огромное количество фотографий (открыток переписки). Там же в отеле повар командира дивизиона (Героя Советского Союза Панюшкина) обнаружился один фриц, он же был келлерман. В подвале он и жил и замаскировал дверь в комнаты, где хранилось вино, которому было много лет. Знали мы только втроем и каждый день по бутылке имели и командир дивизиона пил вино, но не знал откуда берет его повар. Там же в Табарце я встретился с художником, который помог мне в вычерчивании кривых тушью. В этом же отеле был клуб и я временно начальник клуба. В полку объявили карантин. Я, чтобы Виктору Уварову не попасть в карантин, взял его себе помощником. Рослый, грамотный парень. Но чертил и писал он скверно. Шла уже демобилизация и Осипов к ней готовился. А одному и с полигоном и тренажером было много работы. У нас на каждую подвижную и неподвижную цель были подготовлены данные для стрельбы. Нам легко было контролировать правильность решений. Все это было за столом управления и руководитель мог сразу отметить неправильную подготовку данных. В полку я получал приличную зарплату. Покупать только было нечего. Пиво да открытки. Я собирал различные пейзажные рисунки. Думал стать художником. Командир полка Пугачев – литератор, но в аналитической подготовке данных для стрельбы был слаб. Попросил меня помочь. Я с ним отдельно персонально занимался и он мне оказывал поблажки. Мне предоставил свободу хождения по городу и окрестностям. Давал командировки в другие города – музеи, театры. Это меня устраивало. Так пролетело время до декабря 1945 г. О том, что у нас учеба поставлена отлично стало известно командующему артиллерией корпуса – генералу артиллерии, Герою Советского Союза Зеленцову. На учениях на Орфурдском полигоне наш полк показал лучшие результаты. Он с адъютантом осмотрел полигон. Я продемонстрировал ему управление и стрельбу. Ему очень понравились графики на стендах и пр. Спросил, почему я не офицер. Я сказал, что хочу быстрее на гражданку. Он: – «Плохой солдат, который не мечтает стать генералом». Каждому свое. Адъютант записал мою фамилию. Через дней 10 командир полка получил распоряжение об отправке меня в распоряжение командира корпуса, кажется в Эрфурт. Очень жаль, что все забывается. Мы были в Эрфурте несколько дней. В Эрфурте 5-этажные казармы. Я уже тогда приобрел фотоаппарат, успел самовольно побывать в кинотеатре и кабаре. Просто смотрел и слушал. Дисциплина, тишина зрителей. В Эрфурте засорилась канализация и дневальный или дежурные, прочищая прутом продырявили канализационную трубу 1 этажа над складом ОВС и фекалии за выходной день затопили эту комнату чуть ли не до верха. Старшина (кладовщик), открывая специальные запоры двери, был сбит с ног и выкупался в этих фекалиях.

Проходила демобилизация и наш корпус передали 33-ей армии 4-ой гвардейской армии. Я участвовал в учениях. Очень красивый город. Рядом с г. Рула. Горное место. Мы возвращались домой на трофейном «виллисе», у которого не работали тормоза. Шофер управлял переключением скоростей. Сплошные «тещины языки». На спуске одного языка мы не смогли развернуться на 180°, а только на 90° и полетели с высокого обрыва. То ли вылетели на кедр огромный, то ли случай, нам повезло, «виллис» скользнул по огромной ветке врезался в ствол. Все сидящие в «виллисе» улетели дальше (начальник штаба, зам. начальника, зенитчик. Шофера заклинило, еле вытащили. Начальник штаба уперся руками в ствол, его очки улетели. Полковник наш и зенитчик полетели вниз, получили травмы. Я порвал нижнее белье и сделал им повязки.