Детство в режиме онлайн - Екатерина Вадимовна Мурашова

которые запланированы ими заранее и для которых они тщательно выбирают время и место (но они же все-таки дети, и я довольно легко читаю их расчеты, тем паче что они напоминают друг другу, подталкивают, подмигивают и прочее).

– Что за послания?

– «Бабушка, передай папе, что меня в классе троллят, потому что у меня телефон старый».

– Ага. Понятно.

– Они знают правила игры и пока соглашаются ходить по моим маршрутам, но никогда не задают уточняющих вопросов по тому, что видят, и, кажется, сразу же забывают все, что услышали (услышали ли? Ведь они чаще всего шепчутся между собой) на очередной экскурсии. И я понимаю, что уже осталось недолго, потому что старшая, Ира, то и дело «пробует лед» и спрашивает: «Бабушка, а может, вы с Любой вдвоем в Кунсткамеру сходите? Я же уже там была. А я пока тут у тебя дома посижу, в твоем компьютере уроки поделаю…» Они, кстати, в последнее время и Валю научились использовать. Она рисует для них рисунки по их заказу, присылает им, а они выдают их за свои и тем поднимают свой социальный статус в своих группах. Это мне намедни Рая рассказала со смехом – дескать, сами-то рисовать почти не умеют, а глядишь ты, как приспособились…

– Вас все это тревожит? Расстраивает? Раздражает?

– Обескураживает. Это же мои родные внучки. Они родились и выросли все-таки у меня на глазах. А иногда кажется, что это какие-то совсем чужие и непонятные мне, да и неприятные частенько, чего греха таить, существа. И из их глаз смотрит на меня что-то такое… ну совершенно для меня инопланетянское. И главное – я совсем не понимаю, что мне делать дальше. Отступиться, отстать от них со своими заморочками, и пусть дальше живут как хотят и умеют? Как-то перестроиться на марше? Но как? И сын. У него нет и скорее всего не будет других детей. Когда я его иногда по этому поводу шпыняю в сердцах – время-то уходит! – он спрашивает: «Мама, ну хорошо, скажи конкретно – что именно я должен сделать? Вот я с ними встретился. И дальше? Рассказать им – что? Сводить их – куда? Побывать с ними – где?» А я, сами понимаете, и не знаю, что ему ответить. Вы в своей лекции сказали: «Детеныши млекопитающих эволюционно приспособлены следовать за родителями». Сын, как и я, любит художественные выставки, лекции в планетарии, органную музыку. Представьте, что еще и он их туда поведет… И в результате – только взаимное раздражение, уже у нас с сыном.

Вашу вышеупомянутую лекцию я недавно услышала, практически случайно, и вот, к вам пришла. Вы практик. Может быть, вы уже сталкивались с таким и у вас есть какие-то наработки? Я буду счастлива узнать и попробовать.

– У меня нет наработок по этому поводу, – честно призналась я. – Поэтому будем искать прямо на марше.

* * *

И искать я решила не одна, а обратилась к «общественному мнению», попросив читателей поделиться своим практическим опытом в разрешении подобных ситуаций.

Во-первых, конечно, огромное спасибо всем, кто откликнулся: реально дельных и вполне конкретных советов Лидии и в меньшей степени ее сыну в комментариях дали очень много. Если попытаться обобщить, то можно выделить три направления:

• перестать навязывать свое. Выяснить, чем интересуются внучки. Из любви к внучкам заинтересоваться тем же, и из этого и исходить в коммуникациях;

• проявить креатив, привлечь девочек (вместе или по отдельности) к какой-то деятельности, в процессе которой можно будет аккуратно передавать «бабушкины интересы и идеалы»;

• оставаться собой и спокойно, пока это возможно, продолжать делать то, что Лидия и делала, – «что-нибудь у них да отложится, а потом, глядишь, и пригодится».

Очень приятно, что практически никто не посоветовал «бросить это безнадежное занятие» и предоставить «практичных и приземленных» дочерей Раи их собственной безрадостной судьбе, начисто лишенной органных концертов и посещения Кунсткамеры.

На что еще я обратила внимание? Были комментарии от бабушек, которые сами сталкивались с этой проблемой и как-то ее решали. Наличествовали, по счастью, и комментарии от противоположной стороны – от выросших внучек, которые сами были объектами этой культурной благотворительности.

Но, кажется, не встретилось ни одного комментария «от сына». Что это значит? У нас мало мужчин, которые в разводе и встречаются со своими родными детьми лишь время от времени? Или никто из них не сталкивается при этом ни с какими проблемами вообще? Но почему тогда, с высоты своего удачного опыта, не посоветовать что-нибудь неловкому сыну Лидии? Вот здесь я не очень поняла и, как мне кажется, нащупала какую-то еще проблему. Даже опросила быстренько подвернувшихся людей: а что вообще делают «папы-разведенки», когда встречаются со своими детьми? Ответы:

• ну, мы как-то разговариваем (отвечает сам отец), иногда по «Скайпу». О чем? – да я не помню;

• привозит ко мне (отвечает бабушка), сам садится за компьютер, а детям мультики включает;

• я с ним сначала во дворе в мяч играю, потом в кафе кормлю, а потом он дома телевизор смотрит или в планшет играет. Надо бы еще чего-нибудь, наверное, да я не знаю что (опять отец);

• он их в два кружка возит, три раза в неделю (отвечает мать), сам за рулем, дети на заднем сиденье, в креслах, перед ними – планшет с мультиками. На обратном пути в кафе-мороженое заезжают, традиция у них такая.

Оставлю пока без комментариев.

* * *

Вернемся, однако, к Лидии и ее родственникам.

Когда женщина закончила свой литературно оформленный рассказ о меркантильных внучках, я неожиданно для себя почувствовала, что злюсь.

На кого? Почему? Лидия была близка мне по возрасту, в какой-то степени по интересам, мне нравилось, как она выглядит и говорит. Вроде бы у меня нет никаких оснований злиться на настолько «классово близкого» человека. Может быть, я злюсь на Раю или на девочек, которых никогда не видела? Но с какой же стати? Ответа не находилось.

Из каких-то полузабытых юношеских околойогических практик всплыл вопрос: кто злится?

И сразу же вслед за ним явился ответ, который все объяснил.

– А вы сможете привести девочек, чтобы я с ними поговорила? – спросила я.

– Да, конечно, – кивнула Лидия. – Вряд ли они будут против. Спасибо. Может быть, вы их увидите и потом что-нибудь дельное мне подскажете.

* * *

– Кто будет первой?

– Мы вместе! – сказала старшая, Ира, со странной, какими-то несимметричными ступеньками, стрижкой. Я решила, что это, наверное, что-то супермодное, или наоборот – выстриженное самостоятельно, ножницами, перед зеркалом.

– Я бы хотела с тобой отдельно…

– У