Страж сумерек - Мария Чернышова

Штеера, гёслингского каменщика. Он окончил стройку осенью, когда с осин уже сыпалась листва. Это было триста сорок четыре зимы назад. Каменщик Клаас Штеер был настоящим мастером, старой породы. Он знал, что надо сделать, чтобы здание стояло долго. Когда положили первый камень фундамента, он привел на веревке маленького черного ягненка. И на этом самом первом камне — вон там, глубоко под правой стеной — перерезал ягненку горло.

— Варварский обычай, — сказал Ларс. — Сейчас так не делают.

— Древний обычай, — ответил грим. — Кровь пролилась на камень и смешалась с раствором. А когда впервые запустили колесо, открыл глаза я.

Ларс поежился и не нашелся, что сказать. Грим развел руки, словно обнимая пространство внутри мельницы, вскинул курчавую голову.

— Я мельничный грим. Я защищаю это здание. Ты сюда вломился без спросу и заслуживаешь наказания, но за тобой гнались. Отчего они преследуют тебя: отвечай!

Зеленые глазки пытливо уставились на ленсмана.

— Я не знаю, что сказать, — пробормотал Ларс. — Правда, не знаю. Я даже не знаю, кто они.

— Два альва с южного склона Рандберге. Балбесы и бездельники даже по меркам своего народа.

Альвы! Еще одна напасть!

— Они твердили про какой-то ключ. Требовали, чтобы я отдал его.

Зеленые глазки прищурились.

— Ключ⁈ А он у тебя?

И эта нечисть туда же!

— Откуда? — выпалил Ларс. — Я даже не знаю, что это такое!

Грим спрыгнул с бочки.

— А ну, выворачивай карманы! — приказал он.

Ларс, держа револьвер одной рукой, другой послушно выложил на пол мелочи, которые носил с собой: бумажник, огрызок карандаша, связку самых обычных ключей: от дома и от кабинета в управлении. Ничего нового.

— Еще! — потребовал грим.

Ларс полез во внутренний карман кителя и остановился с обескураженным видом.

— Что это? — он вытащил плоский серый камешек, гладкий, точно обкатанная водой галька.

— Ага! — торжествующе возгласил грим. — Вот он! Значит, ты все же врешь, парень!

— Я его первый раз вижу! — запротестовал Ларс. — Да и какой это ключ? Что он отворяет?

Грим согнал с лица усмешку. Зеленые дырочки глаз уставились прямо в душу ленсману.

— Сумерки, — коротко ответил он. — Дай сюда.

Грим быстрым движением выхватил ключ у ленсмана и сжал в ладони. Что-то щелкнуло, и Ларс с изумлением увидел, как по камню пошла трещина. Грим спокойно повернул вершинку, и та снялась, открыв горлышко прозрачного пузырька — крошечного, не больше детского мизинца.

Грим поднес пузырек к носу.

— Он самый. Ключ сумерек. Слеза альвов. Парень, если ты не врешь, то ты так вляпался… так вляпался…

В этот момент раздался стук в дверь. Очень аккуратный вежливый стук.

— Чего надо? — неожиданно низким голосом прорычал грим.

— Достопочтенный мельничный грим, — донесся снаружи медовый глубокий голос. — Вы уже отужинали?

— Да, закусил отменно, — подтвердил грим. — Вы прямо лесные егеря — добычу к двери подгоняете. Благодарствую.

— Достопочтенный мельничный грим, — продолжил голос. — Мы, я и мой брат, со всем уважением просим вернуть вещицу, которую ваш ужин у нас позаимствовал.

— Это ты про бумажник? Или про ключ сумерек?

Снаружи примолкли, как видно, переваривая слова грима.

— Грим, верни ключ, — потребовал тот же голос, утрачивая медовость. — Он тебе без надобности.

— А ваш ярл знает, что зелье пропало? Что попало в руки человека?

— Верни ключ, баран! — раздался нервный вопль второго альва.

В дверь что-то ударило и тут же отрикошетило обратно. Послышался вскрик.

— Еще один камень, — рявкнул грим. — И вся Ранберге будет знать, что Гери и Фреки Фрейнарссоны нарушили закон, украли ключ сумерек и были так глупы, что утратили его. Пошли прочь, бродяги!

Как ни странно, голоса снаружи смолкли. Видимо, альвы поняли, что спорить бесполезно. Грим отошел от двери.

— Не терплю альвов, — признался он. — Ни цели в жизни, ни чувства долга. Зато гонору на целый мельничный жернов.

Он задумался. Внезапно глаза его загорелись веселым зеленым огнем.

— Парень, ты желаешь дожить до утра?

— Не отказался бы, — признался Ларс.

— Тогда стой смирно. И клянусь, ты увидишь рассвет.

Ларс настороженно повиновался. Грим быстро открутил крышку с пузырька, плеснул себе на руку и, подняв облако мучной пыли, дунул взвесь ленсману прямо в лицо.

— А-а! — Ларс с коротким вскриком зажмурился, но поздно — проклятое зелье уже вовсю растеклось под веками. Глаза жгло, по щекам побежали горячие слезы.

— Что ты натворил, гаденыш? — простонал Ларс, отчаянно пытаясь стереть, вытрясти, убрать заполонившую глаза дрянь.

— Я⁈ — послышался смеющийся голос грима. — Я сделал тебя зрячим, парень. По-настоящему зрячим.

— Вода! Где вода⁈

— Обойдешься. Не ори, скоро все само пройдет.

И в самом деле постепенно острое жжение стало успокаиваться. Через пять минут Ларс смог разлепить веки, вытереть слезы и со злостью посмотреть на человечка, вернувшегося на бочку.

— Уймись, парень. Зелье, словно ключ, открывает дверь в сумерки, — снисходительно пояснил грим. — Тот, в чьи глаза попадет слеза альвов, сможет заглянуть за полог дня и ночи. Невидимое проступит и сделается четким. Тени станут лицами… или мордами. Как повезет. Ну как? Примечаешь разницу?

Ларс осмотрелся. Все было, как и прежде, только глаза слезились.

— Еще поймешь, — ухмыльнулся грим. — Очень быстро поймешь. Еще и спасибо скажешь. А, может, и проклянешь. Но позже. А сейчас — ложись спать. Я еще должен проверить мельницу. Поутру жернова должны вертеться, парень.

Ларс недоверчиво покосился на собеседника, ожидая подвоха.

— А, боишься? Не бойся. Я вообще не ем людей. Невкусные вы какие-то. Желчи много.

И грим со смешком удалился прочь. Рыжий огонек погас. Ларс сидел на полу и слушал, как его новый знакомец возится в темноте у жерновов. Веки смыкались. Ларс слишком вымотался, и невероятная ситуация, в которой он очутился, уже не казалась чудовищной и странной.

Последними мыслями, что всплыли в его туманном, уносящемся по течению сна сознании, были слова мельничного грима:

— Еще и спасибо скажешь. А, может, и проклянешь.

Часть третья

Узелки на нити норн

Глава 11

Байки и были

Ларс перечитал послание. Буквы, выведенные уверенным почерком полицейского канцеляриста, были до крайности ровны и правильны