Скандал, развод и Новый год - Ольга Гольдфайн

вижу в них мудрость, основанную на жизненном опыте. Легкомысленный ловелас не может так рассуждать. Баринов хлебнул лиха и теперь ищет тихую гавань. Женщину, что будет ему верна. Семью, которая станет его опорой.

— Хорошо, Егор, я поняла. Давай попробуем. Только не торопи меня, пожалуйста, — прошу супруга и робко улыбаюсь.

После обеда Егор отвозит меня домой, и я действительно начинаю собирать вещи.

Беру только те, что мне нравятся. Что дороги моему сердцу.

Не хочу тащить в новую жизнь то, что напоминает о Столетове.

Но следующим утром Столетов напоминает о себе сам. Он звонит и сообщает, что они с пересадкой прилетели в Мирный.

Марина в шоке от такого количества снега и мороза, но держится. Он купил ей в магазинке аэропорта оленьи рукавицы и пимы, шапку из песца.

Мои руки холодеют. Я представляю свою изнеженную девочку в этих условиях, и тревога встаёт в горле колючим комком.

— Дай ей трубку, пожалуйста.

Дочь сдержанно здоровается:

— Здравствуй, мама.

— Марина, ты как? Не замёрзла? Не простыла? Горло не болит? — пытаюсь узнать как можно больше о ребёнке. Я уже сутки её не видела, и сердце болит от разлуки. Оно чувствует, как от него оторвали кусок.

— Всё хорошо, я здорова, — сухо отвечает дочь. — Прости, но мы торопимся, такси приехало.

Она отдаёт телефон Вадиму и поторапливает его:

— Пошли, машина ждёт.

Вадик быстро прощается. Ему неловко за холодность, которой меня окатила наша кровиночка.

— Пока, Лер. Нам и правда, пора.

В трубке раздаются гудки, а я сажусь на стул и опускаю голову.

«За что она наказывает меня? Изменил отец, а виновата мама?

Как хорошо, что у меня есть Максим…»

Сын вечером без разговоров собрал свои вещи и упаковал в коробку компьютер.

Лишь спросил:

— Мам, мы ведь сможем вернуться домой, если нам там что-то не понравится?

— Конечно, милый, — ответила и поняла, что не хочу сюда возвращаться.

Это будет фиаско. Откат в прошлое. Доказательство того, что у меня не получилось стать счастливой без Столетова.

Значит, надо постараться выстроить новую жизнь. Наладить отношения с Егором, Анжеликой, Столетовым…

Моя дочь сейчас с бывшим мужем, и если она не станет звонить, у меня будет лишь один источник информации о ней — Вадим.

Придётся поглубже засунуть свою гордость и помочь Вадику справиться с новыми обстоятельствами.

Научить его быть хорошим отцом, раз не получилось стать хорошим мужем...

Глава 24

Переезд в дом Егора получается стремительным. Вот мы переночевали в своей квартире, а на следующий день нас уже везут на ужин в дом моего нового мужа.

Мы с Максом сидим в машине Баринова. Второй джип везёт наши чемоданы и сумки.

Через пост охраны заезжаем в элитный подмосковный посёлок. Едем по улице и удивляемся домам, построенным в едином скандинавском стиле. Двухэтажные особняки из дерева с огромными панорамными окнами. Они стоят в отдалении друг от друга среди высоких сосен. Деревянные дорожки из досок прекрасно вписываются в природный ландшафт.

Подъезжаем к большому дому, и я понимаю, что это и есть особняк Баринова. Он отражает внутреннюю сущность своего хозяина.

Крепкое основание из природного камня, стены из бруса, многоуровневая крыша, большие окна, в которых играют отблески заходящего солнца.

Рядом стоянка для машин под навесом и тёплый гараж.

Егор показывает нам с Максимом территорию:

— Тут русская баня, в доме есть сауна, небольшой бассейн, ванные комнаты на первом и втором этаже. За баней дровенник. Нравится мне зимой посидеть у камина.

Поднимаемся на террасу. Баринов неожиданно подхватывает меня на руки и командует сыну:

— Макс, открывай дверь, надо перенести через порог хозяйку — примета такая.

Я смущённо прячу нос в шарф. Мне неудобно и перед Максимом, и перед охранниками, и перед прислугой.

Но Егор такой Егор… Ему абсолютно плевать на чужое мнение.

Баринов за три шага пролетает прихожую и останавливается.

Просторная гостиная, залитая светом, заставляется зажмуриться.

Освещение — вот главное достоинство этого помещения. Дизайнеры использовали многоуровневую подсветку и разнонаправленные светильники. Такое ощущение, что из сумерек зимнего вечера мы попали в яркий солнечный день.

Егор ставит меня на ноги и обводит рукой открывшуюся панораму:

— Валерия Андреевна, добро пожаловать домой. Теперь вы здесь хозяйка.

На звук нашего появления выходит приятная женщина лет пятидесяти. Она вытирает руки полотенцем и здоровается:

— Добрый день.

Егор нас знакомит:

— Анна Тимофеевна, наш повар. Есть ещё Люся, помощница по хозяйству, но у неё сегодня выходной. А это Валерия Андреевна, моя супруга, и Максим.

Женщина улыбается и кивает. Её глаза излучают добро и ласку. Меня немного отпускает напряжение: кажется, в этом доме я смогу найти союзницу.

— Егор Борисович, ужин будет через десять минут, — сообщает Баринову кухарка.

— Хорошо, Анна Тимофеевна, — кивает он.

Мы снимаем верхнюю одежду и обувь. В доме тёплый пол. Мне так нравится, что здесь можно ходить босиком. Зарываться пальчиками в мягкий ворс ковра, ощущать всей подошвой тепло этого уютного дома.

Егор подталкивает Макса к лестнице на второй этаж.

— Пойдём, Максим, выберешь себе комнату.

Я иду следом. Хочется посмотреть на варианты. Это «выберешь» сбивает с толку. Покажите весь ассортимент…

Сын заинтересованно крутит головой, поочерёдно открывая двери в комнаты. Заходит, смотрит на вид из окна и переходит к следующему помещению.

Самая последняя комната в ряду гостевых спален, закрыта.

— Это комната Анжелики, — комментирует Егор и смущённо покашливает.

Я ни на минуту не забывала о его дочери. Кто хозяйка в этом доме ещё неизвестно. И думаю, Лика не постесняется мне на это указать.

— Хорошо. Тогда можно я выберу соседнюю? — с горящими глазами интересуется сын.

Он открывает дверь, скидывает рюкзак, плюхается на деревянную кровать, пару раз подпрыгивает на ней:

— Мягкая!

— Максим, вечером закажите с мамой мебель, которая тебе нужна. Кровать можно заменить, если не нравится. А пока раскладывай вещи в эти шкафы.

— Лер, наша спальня на первом этаже. Пойдём, — тянет меня за руку супруг.

В глубине дома, после кабинета, который мне мельком показывает Егор, мы находим комнату с огромной двуспальной кроватью.

— Стесняюсь спросить, Егор Борисович, зачем вам такая кровать, если вы в ней спали один? Или не один? — терзают меня любопытство и муки ревности.

— Уважаемая Валерия Андреевна, жаль, что вы не заметили свежий ремонт и новую мебель. Моё ложе было значительно скромнее. Но я посчитал, что вы забракуете холостяцкую нору в тёмных тонах, и дизайнер в сжатые сроки изобразил спальню для молодой, красивой женщины с тонким вкусом. Я заметил, что у вас в доме присутствуют только