Сидовы сказки - Владислав Артурович Кузнецов

— Приду, — говорит, — но сперва забегу к ведьме за мазью от ушибов.

Вот слова дурного не сказала, да?

Назавтра сидова шкатулка была распялена железными лапами, а те на веревках привязаны — одна к окошку, другая к двери. Знаете, как малые дети зубы дергают? Очень похоже.

Осталось рвануть. Не повезло денежной шкатулке — рука у парня была крепкая. Растянуло дерево, словно кожу. Золото-серебро так и хлынуло… а потом гора монет зашевелилась, зазвенела. Показалась из нее драконья морда на длинной шее, уставилась. Взгляд немигающий, зрачок — щелка. А уж как зашипел — наш герой и сам не заметил, как в окно выпрыгнул. А что сестра в обморок рухнула, этого не заметил.

Понял, вернулся, дверь открыл — навстречу дракон:

— Шшшш!

А девица сидит в углу, ни жива ни мертва. Видимо, ждет, когда ее чудище жрать будет.

Пошел парень помощи просить. Не отыскал. Дружки дурного не сказали, сочувствовали. Советов надавали. Один советовал поросенка печеного ядом начинить и чудовищу подсунуть. Другой — купить стадо коров, построить в линеечку — и пока дракон их жрать будет, вытащить сестру, а третий — ждать зимы. Отчего-то решил, что зимой дракон непременно подохнет.

Пошел к родителям. Мать плакала — молча. Отец же велел на столичный тракт бежать. Вдруг герой случится… Тогда такие еще бродили по стране.

Но по дороге на Тару ехал не славный ирландский герой, их, все-таки, осталось уже мало — а камбрийский рыцарь. Славных подвигов искал, и прокорма. Знакомо? Да… К госпитальерам и тогда относились, как сейчас. Пока все хорошо — долой объедал! Когда все плохо — спасайте! И не кривитесь, вас не прижимало. Вы не знаете, что это такое — исландский рейдер… Думаете, я глаза спьяну о мостовую вышиб? То-то же…

Зато манеру Тристанова братства изучил. Все коротко.

— Дракон? Ясно. Девица? Ясно. Деньги? Считай, мои.

Меч наголо, черный плащ с крестом багровым на спине… Говорят, он даже не стал рубить гадину. Схватил за хвост и на кулак намотал. Сунул в мешок. Девицу? Нет, даже не поцеловал. Веко приподнял, бросил:

— Оклемается.

И все. Только его и видели. Деньги — тоже. Как я видел свой корабль… Вознаграждение за спасение, это у них так называется.

И остался только человек, все потерявший… Или не все?

Приятели слова худого не сказали. Только перестали узнавать. Зато у матери слезы высохли, и сестра в брате души не чаяла. Какой ни есть — всех денег не пожалел, лишь бы рыцарь ее спас.

И как-то так вышло, что жена ему нашлась довольно скоро. Ох, и намучилась! Только сама говорила, что и без сидового заклинания простила бы мужу все. Просто за то, что в беде ничего за нее не пожалеет, как за сестру…

А рыцарь, кстати, деньги пересчитал. Вышло ни много, ни мало, а тысяча золотых — во всяком металле. Ровнехонько! Но камбриец ни к каким королевнам свататься не стал. Построил новый орденский замок. В подвале дракона поселил — крыс жрать и воров отпугивать. Говорят, всех вывел. Нет, не воров… Пришлось зеленого подкармливать. За столетия вокруг замка вырос город, тот стал торговать с Кер-Сиди… Тут Тара и засохла, как отрезанная ветка. И теперь на здешней ярмарке только фермеры, бычки, боровы, и бедные сказители. И сида Немайн сюда больше не приезжала…

Сказ про тыкву

Поздняя осень в том году выдалась чудной. Ни дождя, ни ветра. Самое время для прогулки. А подумать, так и намек. Дилвен ап Теудр так и рассудил: если призыв к путешествию точно совпал с урожаем тыкв, значит, кое-кому они нужны, чтобы там не болтали соседи. Да и кому — тоже ясно. Холм сиды Дон как раз неподалеку, и именно на три дня пути вокруг холма погода вдруг обратилась в мечту земледельца. Всю весну, лето и начало осени дождь и сушь менялись, как на заказ.

Это значило, что великая Дон на людей не сердится, и с жителями Кер-Кери намерена жить в согласии. Оно и верно: отсюда ее не гнали в одной рубашке. Здесь она не бывшая королева, а еще одна Добрая Соседка. Самая могущественная, и самая — если не злить — полезная. Тыквы ей нужны? Ну и отлично. Ради того, чтобы старейшая сида задержалась на этой земле и погоду наладила, стоит притащить ей подарок. Тыквы ей нужны? И замечательно. Вон их сколько уродилось. Желаешь — в суп клади, хочешь — туши в рагу, еще прожарить можно, тоже неплохо, особенно с рыбой.

Жалко только корзину. Добротная, почти новая, а новые в базарный день идут пять за серебрушку. Но мешков того же размера дают за такую же монету всего два. А честь — еще дороже. И вываливать подношение в кучу Дилвен не станет. Так и поставит — в прочной, удобной корзине.

Под такие размышления сам не заметил, как до холма добрался. А дальше что? Просто поставить подношение? Так украдут. Солидному человеку, конечно, такое воровство чистый позор, но есть же жадины, что за одну тыкву удавятся, а за полную корзину — и сиду разозлят. Зарыть? По старинному выйдет, сиде должно понравиться. Только спина, видать, голову подговорила лопату с собой не брать. Топор, конечно, всегда на поясе, но рыть им землю неудобно.

Задумался Дилвин. Тут у него за спиной смех зазвенел, словно ручей по камешкам. Обернулся — стоит перед ним статная красавица в зеленом с золотом платье. Молодая… только голова серая вся. И за спиной серое просвечивает, словно длинный, широкий плащ за плечи отбросила. На груди фибулы нет, так кто знает, как древние сиды плащи носят?

Дилвин сглотнул. Все слава, что заранее приготовил, из головы вылетели. Только и смог выдавить:

— Это тебе.

И пальцем в корзину ткнул.

— Мне? — спросила сида. Бровь подняла. — Мне — зачем? Почему — мне?

Грустно стало Дилвину. Вышло — не так знак понял. Вышло — зря шел. Вышло — засмеют его соседи. Обычные, не Добрые. Потешаться будут, смешками встречать провожать будут. Вон, мол, идет дурень, что великую сиду обычными овощами удивить думал!

От такой будущности он и сам не заметил, как принялся свои тыквы расхваливать, точно на ярмарке в столице.

— Ты посмотри, какие уродились, — говорил, — не овощи, золото! И много!