Пепел перемен, Том 7: Цена власти - Илья Витальевич Карпов

— Сир Таринор Пепельный, — сказал наёмник до того, как Хельдерик успел ответить. — Участник штурма Энгатара в годы восстания, битвы при Пепельном зубе и рыцарь лорда Таммарена.

Он вспомнил, как его представили на совете в Высоком доме, и решил повторить то же самое, надеясь, что это произведёт на аккантийца впечатление. Тяжёлый взгляд кондотьера задержался на Тариноре ровно на две секунды, после чего он произнёс краткое «Бэне» и направился к столу с картой.

— Сеньор Сфорца не возражает против вашего присутствия на совете, — пояснила переводчица.

— Спасибо ему на добром слове, — усмехнулся Таринор и добавил: — Только не надо это переводить.

Вскоре даже в таком просторном шатре уже стало тесновато. На совет явились ещё семеро человек, в числе которых был лорд Кельвин Старлинг и Тейнос Таммарен. После долгого представления всех пришедших друг другу и сеньору Сфорца посредством переводчицы совет, наконец, начался.

Слово сразу же взял Хельдерик, заявив, что прежде, чем говорить о плане штурма замка, следует всё-таки обсудить возможность переговоров. Кондотьер же был непреклонен.

— Сеньор Сфорца не видит необходимости в подобном мероприятии, — с учтивой улыбкой произнесла переводчица.

— У сира Таринора Пепельного есть довод на этот счёт, — сказал Хельдерик и кивнул наёмнику.

— Да… — немного замялся тот. — Только прошу, не зовите меня «пепельным».

— Вам следует носить т-титул с гордостью, — вдруг вмешался Тейнос Таммарен, укоризненно глядя на Таринора. — Лорд Высокого д-дома оказал вам великую ч-честь.

— И я принял её с благодарностью, — парировал наёмник. — Позвольте не разводить здесь спор о титулах и перейти к делам насущным.

Лорд Старлинг слегка улыбнулся, опустив взгляд, а лицо Тейноса Таммарена приобрело оскорблённое выражение.

— Итак, почему же сеньор Сфорца не желает проводить переговоры.

Выслушав переводчицу, кондотьер скорчил презрительную гримасу и процедил:

— Инутиле.

— Сеньор Сфорца не верит в успех переговоров, а потому не желает тратить на это время.

— Но если я скажу, что ему и его людям не придётся этим заниматься? Что, если я сам сумею убедить лорда Одеринга сдать замок?

Переводчица негромко прощебетала на ухо кондотьеру, но тот лишь повторил то же слово, что и прежде.

«Действительно несговорчивый тип. Пора выкладывать козыри», — подумал Таринор и, глубоко вздохнув, заговорил:

— Я лично знаком с Эдвином Одерингом, нынешним лордом этого замка, что командует гарнизоном. Семь лет назад мы воевали плечом к плечу, вместе брали Энгатар.

Под удивлёнными взглядами лордов Таринору сделалось неуютно, но зато Сфорца приподнял бровь, что можно было истолковать как заинтересованность. Ободрённый наёмник решил пойти на блеф.

— Более того, я смею надеяться, что смогу убедить его помочь нам. Снабдить войско припасами или даже присоединиться к восстанию. Вы не только избежите потерь, но и останетесь в выигрыше.

Вторая бровь кондотьера поползла вверх, и Таринор решил триумфально дожать его.

— Отправьте меня на переговоры, и на следующий день сможете помочиться с крепостной стены Одерхолда!

Таринор уже ликовал в душе, не обращая внимания на возмущённого Тейноса Таммарена, как вдруг произошло нечто совершенно невероятное. Сфорца мелко затрясся всем телом, а из его рта вырвалось нечто похожее на смешок. Удивительно, но поначалу этот человек смеялся без тени улыбки, и лишь несколько секунд спустя, когда смех стал громче, уголки его губ едва приподнялись.

Собравшиеся лорды застыли в изумлении. Никто из них не видел Эмилио Сфорца даже улыбающимся, а теперь суровый, как солдатский ремень, кондотьер хохотал в голос на весь шатёр.

Смех прекратился так же внезапно, как и начался. Вмиг вернувший серьёзность Сфорца долго что-то говорил переводчице, а та, почтительно кивнув, обратилась к Таринору.

— Сеньор Сфорца восхищён вашей смелостью и предлагает следующее: вы пойдёте в замок в одиночку. Люди отряда Золотых львов не станут помогать и охранять вас. Также сеньор предлагает вам пари. Если вы сумеете убедить лорда Эдвина Одеринга присоединиться к восстанию против короны, он выплатит вам десять золотых марионов. Если же вас постигнет не удача, но вы останетесь в живых, то получите десять ударов плетью и будете прислуживать ему до конца кампании: менять постельное бельё сеньора и подавать ему вино.

Таринор никак не ожидал подобного поворота событий. Стало быть, сеньор Сфорца спорщик? Похоже, что-то аккантийское в нём всё-таки осталось. Наёмник похлопал по поясной сумке, где лежал медальон — последний козырь всё ещё при нём. Награда в случае победы манила блеском золотых монет, а в случае неудачи… Что ж, десяток плетей он выдержит.

— Идёт! ­– выпалил Таринор, протянув руку.

Сфорца поглядел на него с удивлением, но незамедлительно скрепил спор рукопожатием. Ладонь кондотьера была сухой и жёсткой, словно пергамент, но в его глазах читалось уважение.

Дальнейшее время прошло за обсуждением тактики штурма в случае, если переговоры окончатся неудачей. Когда всё закончилось, из участников совета в шатре остались лорд Кельвин Старлинг и Хельдерик. Бывший патриарх не выглядел радостным.

— Что за балаган вы устроили, сир Таринор? — недовольно спросил он.

— Разве Сфорца не сам предложил это?

— Чтобы осадить. В надежде, что вы откажитесь, — вздохнул Хельдерик. — Вы ввязались в опасную игру. Неужели вы и впрямь настолько уверены в победе?

— Скажем так, порой удача благоволит мне самым неожиданным образом, — хитро улыбнувшись ответил Таринор.

* * *

Наёмник стоял перед воротами Одерхолда под прицелом десятков арбалетчиков, следивших со стен за каждым его движением. Таринор был совершенно уверен, что кольчуга никак не защитит его от выстрелов. Даже будь он облачён в латы, одновременный залп не оставил бы ему шансов.

Впрочем, покой он тоже обрести бы не смог, в этом он не сомневался. Асмигар слишком ясно дал понять, что чёртово проклятье всё ещё действует, и, погибнув, он лишь возродится вновь. Что ж, пора в кои-то веки обернуть эту напасть себе на пользу.

Скрытый в толще каменной кладки механизм глухо лязгнул, и ворота медленно открылись. Навстречу Таринору шагал молодой парень в кирасе и шлеме, чьё хмурое лицо показалось ему странно знакомым. За ним следовал вооружённый отряд из по меньшей мере десятка человек.

— Когда мне сказали, что вы пришли один, я поначалу не поверил, — сказал он, остановившись в десятке шагов. ­– Сир Таринор Пепельный, верно? Я сир Джастин Раурлинг, хранитель клинка Одерхолда.

— Раурлинг? — удивился Таринор, поняв, наконец, кого парень ему напоминает. — Я знал вашего отца. Мы