Пепел перемен, Том 7: Цена власти - Илья Витальевич Карпов

— Но теперь вы сражаетесь против него. Как же рыцарская верность?

— До недавнего времени я был наёмником. Впрочем, многим рыцарям и лордам хватило ума посмотреть правде в глаза: король обезумел…

— Но он всё же король.

— Как и Альберт Эркенвальд до него, — заметил Таринор. — И всё же ваш отец присоединился к восстанию. Так чем же я хуже него?

— Ещё одно слово о моём отце, и я дам команду стрелкам.

«А парень не промах, — усмехнулся про себя Таринор. — Наверняка помер бы в числе первых в случае штурма.»

— Прошу прощения, не хотел вас оскорбить, — сказал наёмник, покосившись на арбалетчиков. Пусть он и не умрёт насовсем, но быть пронзённым десятками болтов — удовольствие сомнительное. — Меня отправили на переговоры с лордом Эдвином Одерингом, и хотелось бы его увидеть. Я прибыл без оружия, как посланец доброй воли, чтобы помочь избежать кровопролития. Велите обыскать меня, и убедитесь в этом сами.

— И поэтому пришли на наши земли с армией иноземцев? — с мрачной иронией проговорил сир Джастин и добавил: — Идёмте.

Внутри Одерхолд оказался просторнее, чем выглядел из лагеря, да и людей здесь было куда больше, чем можно было подумать. Глядя на всех этих воинов, занимавших стены, выглядывающих из бойниц башен и угрюмо сидящих у костров, Таринор подумал, что Сфорца предложил слишком мало: взятие замка обошлась бы ему гораздо дороже десятка золотых.

Тронный зал действительно располагался в центральной прямоугольной крепости, как Таринор и думал, но он мог поклясться, что это был самый маленький тронный зал, который он видел. От входа до стоявшего под окном противоположной стены кресла было не больше полутора десятков шагов, а от наполовину утопленных в стены колонн, завешанных знаменем дома Одерингов, он казался ещё меньше. «Неудивительно, что Эдвальд так рвался в Чёрный замок, — усмехнулся про себя наёмник. — Тамошний зал куда просторнее.»

Однако кресло пустовало. Таринор проследовал за сиром Джастином через дверь, по лестнице вверх пока, наконец, рыцарь не остановился перед ещё одной дверью, которую охраняли двое стражников. Он велел им обыскать Таринора, но те не нашли ничего похожего на оружие.

— Во всяком случае, вы не безумец, — удовлетворённо заключил сир Джастин. — Идёмте. Лорд Одеринг ожидает вас.

В комнате Таринор увидел человека, в котором с трудом узнал Эдвина Одеринга. Тому пареньку, с которым наёмник был знаком в годы войны, не было и двадцати лет от роду. Однако тому, кто стоял перед ним сейчас, на вид было далеко за сорок. Глубокие залысины, кустистая всклокоченная борода, серые пятна под глазами и усталый взгляд — всего за семь лет Эдвин изменился до неузнаваемости. Поначалу Таринор подумал, что это глупая шутка, но, когда сир Джастин зашёл следом и закрыл за собой дверь, лорд медленно заговорил хриплым голосом.

— Приветствую тебя, сир Таринор Пепельный. Не думал, что мы встретимся вновь. Не думал, что мы встретимся врагами.

— Мы не враги, милорд. Я пришёл, чтобы предложить мирное решение. То, которое устроит обе стороны.

— Твой командир желает, чтобы Одерхолд сдался. Ты станешь говорить, что это было бы разумно с моей стороны. И будешь прав. Скажешь, что ваше войско неисчислимо больше нашего гарнизона, и вновь окажешься прав. Скажешь, что мне есть, за что ненавидеть короля. И это действительно так. Я любил брата, — лорд сделал паузу, прикрыв глаза и наморщив лоб, словно от сильной боли. — Тогда, покидая Одерхолд, я смотрел в его грустные глаза и клялся, что мы с ним увидимся вновь. Когда же я узнал, что имперцы захватили замок, то умолял дядю Эдвальда дать мне отряд, чтобы отбить его. Здесь их было совсем немного, а я знал эту крепость, как свои пять пальцев. Хватило бы и пары сотен человек, но дядя отказал мне, утверждая, что с малышом Эрвином ничего не случится. Что как только мы возьмём в плен короля, тут же отправимся в Одерхолд и выдадим его имперцам в обмен на заложников. Тогда его слова меня успокоили. Врата столицы и Чёрного замка открыли изнутри, и я ликовал, всё шло безупречно. Но то, что он сделал…

Лорд Одеринг отвернулся и сжал кулаки.

— Тогда, во дворе Чёрного замка, я не мог поверить твоим словам. Помнишь, что ты сказал тогда?

— Король мёртв, — ответил наёмник.

— Верно, — выдохнул лорд. — Именно так. И именно ты помог моему дяде свершить месть. Да, это для меня не тайна. Пускай народная молва и славит Эдвальда Одеринга, оборвавшего жизнь своего ненавистного зятя-короля, но однорукий человек не смог бы никого обезглавить. Да и чем? Церемониальным мечом, слишком тяжёлым даже для здорового человека?

— Вы правы, милорд. Он приказал мне сделать это. Сказал, что так будет ещё унизительнее — король примет смерть от безродного наёмника. Если бы я его ослушался…

— Я тебя не виню, — перебил лорд. — Мой брат был обречён, как только мы перешли Эрберин. Дядя Эдвальд обменял его жизнь на свою месть. Если и тогда он нисколько не дорожил жизнями родственников, то что он сделает с нами теперь? Не сомневаюсь, если велит вырезать всё живое в этих стенах — от караульного до служанки.

— Но когда мы захватим Чёрный замок… — начал было Таринор.

— Если вы захватите Чёрный замок, — перебил его лорд. — Как считаешь, Таринор, почему мы встречаем ваше шеститысячное войско с жалким гарнизоном в сотню человек? Пусть король и безумен, но он далеко не глуп. Вы теряете здесь время. Все доступные Однорукому силы собираются там, в Энгатаре. Штурмом вам его не взять, придётся ставить осаду. Как долго вы сумеете выдержать её? Сомневаюсь, что южане привыкли спать на снегу.

— Каков же будет ваш ответ? — со вздохом спросил Таринор. — Выходит, что вы обречены в любом случае.

— Выходит, что так, — согласился лорд Одеринг. — Но я не желаю оставаться лордом Одерхолда, которого повесил за измену собственный дядя.

Таринором овладевало отчаяние. Оставался последний шанс.

— Прежде, чем я уйду, позвольте встретиться с леди Реллой, — он достал из поясной сумки медальон и протянул лорду. — Его нашли в реке. Судя по гравировке, он мог принадлежать дому Гвилов.

Эдвин Одеринг осторожно взял украшение из рук Таринора, повертел в руках и вернул обратно.

—