Быть - Кельта

не настолько сильны, чтобы образумить девушку и направить её к дому. А куда ещё можно пойти она так и не придумала. Ей оставалось лишь поискать в округе тихое место и устроиться там. Ясна спустилась ближе к воде и устроилась на остове старой пустой бочки возле берега. Ветер тянул на землю, пытаясь сорвать повой, прижатый бронзовым кольцом, а волны выплёскивались, дотягиваясь брызгами до подола, и отступали, вороша мелкую гальку. Сидеть на месте было зябко, даже когда солнце выглядывало из-за облаков. Осень, тепла всё меньше и озеро превратилось в серую сердитую воду, в которой, не купаясь весёлыми бликами, тонули даже лучи света. «А что хотела Мама? Зачем же она не ушла из клана?» стучалось, сменяясь на другие похожие вопросы в голове и оставалось без ответа. Дочь просто не понимала этого с высоты своей беззаботной и короткой жизни.

— А что такая девушка плачет в одиночестве? — рядом внезапно появился мужчина лет тридцати, а Ясна вздрогнула, очнувшись, и почувствовала мокрые дорожки на своих щеках.

— Простите, всё нормально. Я пойду, — она спокойно встала, оттирая слёзы, и собираясь уходить.

— Не стоит спешить. Такая красавица не должна бродить в одиночестве. Дай-ка провожу, — усмехнулся мужчина. — Ты чья хоть будешь? Воськи аль Конопатого?

Ясна с лёгким удивлением обернулась и покачала головой. Собеседник ей смутно не нравился, но злость на Малу и мысли о Дее окружали ум слишком густой пеленой, чтобы понять что-то большее. И волховица выпрямившись пошла вверх в город.

— Лучше не отказываться от моего предложения. А то мало ли что, — за спиной усмехнулись, а навстречу вышли ещё трое.

Если первый был ничем не примечателен — сорочка из грубой ткани, коричневая распахнутая свита, тёмно-серые гати на невысоком человеке, то эти трое высокие, широкие — полсажени в плечах и сорочка по швам потрескивает, а поверх залатанные куяки, расставленные в боках. Ясна заметалась взглядом по трём ухмыляющимся горам, пятясь крошечными шагами и выставив перед собой руки. Ей стало страшно. Шажок, другой, третий.

— Бу! — дернулся вперёд левый.

Ясна отпрянула и на её голове оказался вонючий кусок мешковины, а потом в глазах потемнело и девушка потерялась в небытие.

Очнулась Ясна когда телега, на которую её уложили, связав руки и спутав ноги, наехала колесом на камень. Было душно и пыльно. Сквозь рассохшиеся доски дна тянуло влажным воздухом, но поверх пленницы были навалены тряпки, тюки и корзины, вдавливающие девушку в занозистое днище.

— Ты того, не забудь брателе моему долю выдать. Это он заприметил девку ту. А за такую холопочку твой купец не поскупится!

— Твоя правда! А то что только сироток бедняцких по рынкам подлавливаем, тут девка другого теста. Видно же, что ничего окромя прялки да иголки не держала! Ещё и грамоте, поди, обучена.

— Эх, вот бы… да товар в цене потеряет!

Взрыв хохота заставил Ясну вздрогнуть всем телом от отвращения. Она не видела что показывали похитители, но догадалась. Ещё в клане Стояновичей она вместе с другими детьми иногда подсматривала за старшими девушками и женщинами за работой, когда они болтали и сплетничали, или пугали друг друга историей утопленницы Ивочки, которую в лунные ночи иногда видели то у реки, то у дороги. Вот и тут Ясна поняла, что очень скоро сама окажется на месте той Ивочки, если не точно так, то подобно. Всё же та девка через три седмицы домой воротилась и только потом пошла топиться. А Ясна? Сможет ли она вернуться? Отпустят ли, когда натешатся?

А вокруг в очередь и со смешками начали смаковать какое бы непотребство сотворили, если бы не желание заработать побольше. Ясну переполнили страх и отвращение, отчаяние и робкая надежда.

— Мала, — всхлипнула девушка, — Мала, сестрёнка, помоги…

Сила, падавшая тонкой струйкой в первую сферу, вдруг понеслась потоком и не исчезла достигнув дна, а ударившись разлетелась брызгами, дробя камень стен. Жилы не выдерживали, рушились и не исчезали, а лишь добавляли мощи шторму. Ясна больше не плакала, она закусила губу и мысленно звала сестру.

Телега остановилась. Пленницу достали, грубо влили ей в рот чашку горького отвара, с похабными шуточками пощупали теплые ли пальцы и не перетянули ли ноги, и толкнули куда идти. Пока девушка на затёкших ногах ковыляла, её раз пять толкнули, шлёпнули, больно ущипнули под хохот сотоварищей. Но она никак не могла защититься, и ей оставалось лишь терпеть, зло сжимая губы в нитку и тем самым вызывая новый шквал насмешек. Вот один раздухарившийся «смельчак» сорвал и бросил под ноги повой, дёрнул за растрепавшуюся косу:

— Гляньте-ка — эт сама такую отрастила, а не на рынке купила и лентой подвязала! Это ж сколько девок ей её переплетают! Мож выкуп потребовать, коль купчик цену не даст?

— Да какой тут выкуп! Ты на понёвку глянь. Тьфу, стыдоба, чуть дёрни расползётся, ветошь! Да и сорочка штопка на штопке меж заплатки. Зато лицо белое и руки… лучше бы работала как все, мож и одёжу поновей надела.

Ясна под очередные смешки села на указанное место и промолчала. Обида и отвращение, страх и гордость сдерживали слёзы. А ещё хотелось вернуться обратно к сестре, рядом с которой сама девушка никогда не думала о проблемах и могла просто жить.

Глава 20

Страх делает из слабых бесполезных,

но он же укрепляет сильных.

А глупому и бояться нечем.

(Народная мудрость)

День уже перевалил заполдень, когда Мала начала волноваться. Ещё утром она думала, что сестра поразмыслит в одиночестве и вернётся к обеду. А пока Ясны нет, она и сама может поразмыслить. Привычные, оттого кажущиеся простыми, дела не мешали, а лишь давали простор для мыслей. Затопить печь, сходить за водой, отмыть оставшуюся посуду, заложить в котелок всё для каши, а потом вернуться к шитью. А вот тут дело уже не задалось — игла колола пальцы и нитка путалась или выскальзывала из ушка.

— Может зря я так её? — пробормотала Мала себе под нос, опуская работу на колени и с тревогой глядя на дверь. — Маленькая же ещё, княжна непуганая, в тепле рощенная, от ветров спрятанная.

Времени прошло уже достаточно, чтобы Ясна одумалась и вернулась, но её не было, и старшая сестра всё больше тревожилась о ней. По началу, разумно положив, что младшая пойдёт привычной дорогой и выйдет к лекарям успокаивала, старшая смогла