Кино после Сталина - Павел Константинович Финн

Через несколько столов от нас – с компанией Роман Лазаревич Кармен, режиссер киноэпопеи. Видит Тура, подзывает. О чем-то говорят, стоя. Валя возвращается, садится, молчит. Понимаю, что-то произошло. Что? «Никиту свергли».

«Аттестация слушателя Хрущева в Промакадемии: Энергичен… дисциплинирован; походы вынес удовлетворительно. Военная подготовка, стрелковое дело – усвоил удовлетворительно, стрельбы выполнил; политзанятия “Наши западные соседи” усвоил с оценкой удовлетворительно. <…> Тактическая подготовка: <…> нет системы в мышлении по оценке обстановки. Командир роты старшина Страшненко, 3.09.1930 года»[88].

Одно из главных событий «киногода». Иннокентий Смоктуновский играет Гамлета в фильме Григория Козинцева под музыку Шостаковича.

Премьера фильма 19 апреля 1964 года. То есть за полгода до свержения Хрущева. Не было ли в этой – семнадцатой! – экранизации «Гамлета» неожиданного намека. Ведь гениальное создание Шекспира, кроме многих явных и тайных смыслов, еще и трагедия о власти.

Конечно, дела в Датском королевстве были совсем не похожи на наши, разве что «неладно» было и там, и там. Да и Хрущев уж совсем не Гамлет. Хотя, в трагедиях Шекспира, среди его шутов, королей и убийц, нашлось бы местечко и такому простонародному круглоголовому самодуру, затесавшемуся в Историю.

Круглую голову изваял для его надгробия на Новодевичьем кладбище оскорбленный им и простивший его Эрнст Неизвестный.

«СПРАВКА. По имеющимся в КГБ оперативным данным… Э. НЕИЗВЕСТНЫЙ предполагает сделать на памятнике надпись: “ХРУЩЕ В” без инициалов. Такого рода надпись как бы превращает надгробие из памятника конкретному лицу в памятник, символизирующий определенную эпоху…» [89]

Справка не ошибалась. Прошедшее время – одиннадцать лет Хрущева – действительно были эпохой. А для кино год 1964-й был в некотором роде символический. В одном временном пространстве встретились два поколения.

Наше, послевоенное, рождения конца тридцатых и начала сороковых годов, сформировавшееся, в основном, после ХХ съезда.

И военное, из тех, кто приходил во ВГИК, еще не сняв гимнастерку. Рядом с ними в аудиториях сидели их сверстники, Хуциев, Кулиджанов, Венгеров, Швейцер, по тем или иным причинам войну не прошедшие, но жестоко ей опаленные.

Кинорежиссеры Владимир Венгеров и Витаутас Жалакявичус

Фотограф Я. Берлинер

1967

[РИА Новости]

Не случайно Марлен Хуциев в 1970 году снимет один из лучших своих фильмов «Был месяц май». Война окончена. Но еще не совсем остыли печи в пустом концлагере возле немецкого городка.

Петр Тодоровский снимался в фильме в своей военной форме и со своими боевыми наградами. Играл на гитаре и свистел «Вальс цветов». В зале плакали.

Жизненный опыт, мировоззрение позволяет их всех назвать поколением фронтовиков. Нам повезло. «Фронтовики» приняли нас как младших братьев и друзей.

Их появление в советском кинематографе в 50–60-х годах сравнимо, по-моему, по значению с феноменом французской «новой волны», зародившейся, кстати, позже по времени. Но если французская «волна» была направлением в большой мере стилистическим, то советская – феномен не столько формы, сколько содержания.

«Главным… у нас было не желание создавать новые киноиллюзии и киномифы, а стремление впрямую вмешаться, “влезть” в жизнь и адекватно выразить ее на экране простыми и реалистическими способами. Главным было стремление к правде, которой мы были долго лишены, наблюдательность, довольно простые способы изображения» (Станислав Ростоцкий)[90].

Однако считается, что «Журавли» оказали влияние на замечательных режиссеров французской Новой волны именно своей авангардной формой.

Наши «новые», воспитанные войной, тоже чтили форму, но еще и знали правду о жизни и смерти, которой не в стихах, в реальности не раз смотрели в глаза. А их товарищи, голодавшие и холодавшие, тосковавшие по своим родителям и писавшие им письма в лагеря и на тот свет, они тоже знали жизнь. И тоже стремились рассказать и показать ее в своем кино.

Такая вот волна начала катить на советского зрителя. А он – как ответил?

Как всегда, обратимся к статистике, которая ведает и реакцией зрителей, и количеством проданных билетов.

«Чистое небо». Режиссер Григорий Чухрай. «Атмосфера подозрительности и равнодушия в фильме тесно связана с культом личности». 43,1 миллиона зрителей.

«Председатель». Режиссер Алексей Салтыков. «О восстановлении сельского хозяйства в послевоенные годы». 32 миллиона зрителей.

«Весна на Заречной улице». Режиссер Марлен Хуциев. «Свежесть видения мира в фильме на рабочую тематику, реалистичное воспроизведение атмосферы». 30,12 миллиона зрителей.

«Дело было в Пенькове». Режиссер Станислав Ростоцкий. «Правда о колхозной деревне. Крестьянский труд без привычного кинематографического пафоса». 28,1 миллиона зрителей.

Актер Михаил Ульянов в роли Егора Трубникова в фильме «Председатель»

1964

[РИА Новости]

«Новая волна» стала захватывать и старшее поколение. Фильм классика Григория Козинцева «Гамлет» тоже может быть причислен к «новой волне». Сколько зрителей? 20,9 миллиона! Очень много для Шекспира!

Значит, новаторство и подлинный реализм тоже могут работать на экономику? Значит, не только комедии, приключения и мелодрамы могли пополнять бюджет.

Зритель, вздохнувший после военного пятилетия, смеялся и переживал на «Кубанских казаках» и «Сказании о земле Сибирской». Но придя в себя в новой жизни, все-таки хотел знать о реальности и нечто другое.

Ответом на это и была «новая советская волна», рожденная изменением политического курса и необходимостью исторического времени. Если бы ее не сдерживали волнорезы цензуры! Принципиальное расхождение стремления к художественной правде и обязательность идеологического контроля.

Но экономика относилась к этому спокойно. Картин становилось больше, афиша разнообразней, народ ломился в кино, свои денежки прокат добирал с лихвой.

Из записки Идеологического отдела ЦК КПСС о выполнении киностудией «Мосфильм» указаний июньского пленума ЦК КПСС 1963 г. о повышении идейно-художественного уровня кинофильмов

Подписи – автографы Ф.Т. Ермаша, А.В. Романова

[РГАНИ. Ф.72. Oп. 1. Д. 20. Л. 28–31]

Сошлюсь на статью М.И. Косиновой, доцента кафедры продюсерского мастерства и менеджмента ВГИК и А.М. Аракеляна, доктора экономических наук.

«К 1960 году наше кино одолело рубеж в 100 картин и продолжало наращивать производство… Кинопосещаемость превысила 3 миллиарда человек. Доходы от кинопроката росли небывалыми темпами… Таким образом, кинематограф в СССР был единственным искусством, которое в те годы давало устойчивый, постоянный и все возрастающий доход… Однако в полной мере реализовать свои потенциальные возможности нашей кинематографии не представилось возможности…

Прежде всего, на показателях работы отрасли в этот период серьезно сказался неоптимальный характер репертуарной политики, связанный с педалированием пропагандистско-идеологической функции… Фильмы продавались кинопрокату как некий усредненный “товар”… У киностудий отсутствовал один из главных