Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

грубо! Солдаты что-то находили. «Я нашел поросенка», «нашел курицу». «Нашли» – и съели. Обычное дело. Вполне обычными стали и обвинения французов в том, что они, дескать, безжалостно грабили местное население, что это «армия мародеров» и т. д. Обвинения вообще выдвигать легко, да и примеров вроде достаточно.

Примеры дают возможность все упростить, хотя это как раз пример того, что упрощать не стоит.

…«Армия движется со скоростью обозов». Старая истина. Наполеон в первую же свою большую кампанию в Италии убедился: чем быстрее армия, тем больше у нее шансов на успех. Совсем отказаться от обозов было нельзя, но изменить подход вполне можно.

Еще в конце XVII века во многих странах перешли на снабжение армий с помощью магазинов. Специальных складов, что-то вроде баз, с которых войска могли получать все необходимое. Они располагались в населенных пунктах и крепостях, поблизости от маршрута передвижения армий. Это ограничивало свободу маневра – солдаты не могли сильно удаляться от магазинов. Система очень неплоха при обороне, но при нападении появляются проблемы.

Впрочем, в первые же годы революции магазинная система развалилась. Как и многое другое, а меж тем республике потребовались большие, очень большие армии, ведь она начала воевать почти со всей Европой. Более того, французы собирались сражаться на чужой территории.

Начали без магазинов и – с грабежей. Но ничто не подрывает дисциплину столь сильно, как вседозволенность. Конечно же, и республиканское командование попробовало навести порядок. Перешли к фуражировке. Особые отряды посылались для «организованной реквизиции» и закупки продовольствия и корма для лошадей у местного населения. Да, часто действительно покупали или хотя бы выдавали расписки.

Что изменит Наполеон? Он создаст систему снабжения, которую часто называют гибридной. И с магазинами, и с фуражирами. У системы были и достоинства, и недостатки. Главное. Она позволяла армиям Наполеона двигаться относительно быстро. Но поскольку боевые действия велись на чужой территории, как только возникали проблемы со снабжением, они сразу становились серьезными.

Голодные солдаты моментально возвращались к старым и недобрым мародерству и грабежам. Наиболее яркие примеры – война на Пиренейском полуострове и война в России. Наказывало ли за это солдат их командование? Безусловно. Однако, во-первых, не столь строго, как, к примеру, в английской армии. Во-вторых, иногда проблема приобретала такие масштабы, что сделать фактически было ничего нельзя. Как в России. О кампании 1812 года у нас будет особый разговор, пока вернемся к обычной повседневной жизни.

Накануне войны 1812 года ежедневный рацион солдата, как в пехоте, так и в кавалерии, выглядел примерно так. Хлеба – около 800 г, причем разнообразного, даже белый пшеничный (по возможности). Мяса – почти 300 г, включая субпродукты. Для сравнения. У австрийцев норма – 200 г, включая сало. У пруссаков – чуть больше 200, тоже вместе с салом. Далее. 900 г картошки, горох, бобы. Спиртное – 120 г крепкого или 250 г вина.

Важная деталь. В 1810 году солдатам определили что-то вроде сухого пайка, для похода. Сухари (очень качественные) – 550 г. Нечто мясное, солонина, сало – чуть больше 200 г, рис – 30 г, сушеные овощи – 60 г.

Спиртное – та же норма. Что-то можно было докупать. Как мы видим, рацион французов в целом богаче, да и разнообразнее, чем в других армиях. А вот готовили примерно одно и то же.

При обычном распорядке дня – в 10 часов так называемый «утренний суп». Главный прием пищи, его «рецепт» даже определялся регламентом, что и в какой последовательности добавлять, сколько варить. Мясо, овощи, в конце, в обязательном порядке, добавляли куски хлеба или сухари. Густой, наваристый. Готовили, как правило, на шестерых. Ели из общего котла.

Примерно в 17 часов – «вечерний суп». Не остатки утреннего и не обязательно суп. Это могло быть что-то вроде похлебки из овощей, главным образом картофеля, с добавлением лука и уксуса. В походе, разумеется, многое «находилось». Мы же помним, что означал этот эвфемизм.

Офицеры? Ограничимся несколькими соображениями. Питались они, конечно, гораздо лучше, чем солдаты. Чем выше ранг, тем богаче стол. Ничего необычного в том нет. Однако есть моменты, имеющие прямое отношение именно к офицерам кавалерии.

По понятным причинам кавалерия часто опережала пехоту, что давало ей определенные преимущества. Например, занять лучшие помещения для постоя и т. д. В странах, считавшихся дружественными по отношению к Франции, это имело особое значение, так как местные жители еще и хорошо кормили французских офицеров. Вахмистр драгунского полка Ойон описывает забавный случай.

В кампанию 1805 года владельцы немецкой фермы случайно приняли его за… полковника. Разочаровывать хозяев находчивый Ойон не стал. Он провел ночь в прекрасной постели, а уж поел… «…Если бы не мое превращение, мне пришлось бы довольствоваться кислой капустой и пивом… В качестве вахмистра я бы ночевал на соломе со своими товарищами, зато “полковник” обеспечил… отличное угощение, а хозяйская постель сделалась моей!»

Хитрость на войне вещь наиважнейшая, не только в бою!

Глава вторая

Лошадиная жизнь

Говорят, что Наполеон всем музыкальным инструментам предпочитал барабан. Потому что он никогда не фальшивит. Под барабанную дробь идет в атаку пехота, звук громкий, помогает держать шаг. Но в кавалерии главный инструмент – труба, а трубач – человек важный.

Неслучайно у него и форма особенная, и жалованье больше. Вся жизнь людей на лошадях определяется сигналом труб. И в мирное время, и в бою. Они слышат сигнал – и или идут к лошадям, или заставляют лошадей что-то сделать. Мы можем лишь догадываться, что лошадям нравились не все звуки труб…

У лошадей в армии почти все как у людей. Живут по расписанию, есть срок службы. В России – 9 лет в армейских полках, 8 – в гвардейских. Во Франции считалось, что лошадь может оставаться в строю 10–15 лет. А в Австрии «пенсионного возраста» фактически не было. Лошади служили до тех пор, пока могли служить. Потому и лошадей, чей возраст перевалил за 20 лет (то есть за 60 по человеческим меркам), в австрийской кавалерии было немало.

Заметим, что австрийцы поощряли своих кавалеристов к тому, чтобы лошадь служила, оставаясь боеспособной, как можно дольше. За шесть лет езды на одной и той же лошади полагалась денежная награда, а потом – втрое меньшая сумма за каждый последующий год.

В любом случае какую-то часть лошадей, даже в мирное время, ежегодно приходилось менять. Для этого существовал специальный термин, ремонт. Одно из значений слова – как раз «замена старых лошадей новыми». Практика, распространенная во многих армиях, но в качестве примера