Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

Ремонтер… Слух не ласкает, а должность-то почетная, для многих весьма желанная. Каждую весну ремонтера и его помощника выбирал командир полка или собрание офицеров. Совсем не обязательно, чтобы это был какой-то опытный человек. Требований, по сути, два – отлично разбираться в лошадях и «коммерческая жилка». Проще говоря, умение торговаться. Ведь покупать можно и выше, и ниже установленной цены, главное – обеспечить нужное количество лошадей.

Деньги для покупок лошадей выделяли на полк. Суммы приличные, как они потрачены, с командира не спросят. Есть боеспособность? Достаточно. А ремонтер получал и деньги, и ответственность. Пока лошадей не принимали в полку, он полностью отвечает за них. Случись что непредвиденное, платит из своего кармана.

Но почему же офицеры так стремились попасть в ремонтеры? Почетно, но главное – практически вольная жизнь на полгода. Без начальства, сам себе хозяин. Случалось, что должность, не ремонтера, а его помощника, покупалась каким-нибудь богатым офицером. Для продолжительного отдыха. Деньги он отдавал барышнику и, по сути, мог отдыхать. Разве что на ярмарки ездил.

Случались ли злоупотребления? Конечно. Однако в целом ремонтеры относились к делу очень ответственно, хотя бес кого угодно может попутать. Бывало и такое. Сядет ремонтер в трактире в карты поиграть, и все… Наказывали строго, обычно – разжалованием в рядовые.

Бывало, но, повторим, система работала, и отменили ее окончательно только в конце XIX века. В годы войн с Наполеоном ремонтеры свою миссию, пусть и с огрехами, выполняли. Обновление «лошадиного состава» происходило в срок. Полки укомплектованы, слышны звуки труб.

…Уильяма Кларка из «Шотландских Серых», по его собственному признанию, в первые месяцы службы больше всего угнетала рутина. Труба в пять утра, подъем, а дальше – одно и то же. Каждый день. Что ж, надо признать, что, когда кавалерийские полки находились в специально обустроенных местах, день прусского гусара мало чем отличался от дня французского драгуна.

Вот как он выглядел во Франции. Первый сигнал трубы – в пять или шесть утра, в зависимости от времени года. Сразу – на конюшни. Правило обустройства – конюшни часто проветривают, они не должны быть ни влажными, ни слишком теплыми, ни слишком холодными. У каждой лошади есть своя «жилплощадь», метр – метр с небольшим.

Приходят всадники. С утра не самая приятная часть работы, много «грязной». Нужно сменить подстилки, вынести навоз, подмести конюшни. Дальше – перекличка, и снова сигнал дежурного трубача. Чистить лошадей! Долго, основательно. После чистки всадникам раздают овес, самую важную еду для лошадей.

Овёс наиболее питателен из всех продуктов, лошадиный рацион включает в себя много всего – рожь, пшеницу, люцерну, бобовые, корнеплоды. Но овес настолько важен, что во французских конюшнях он хранился в помещении, запертом на ключ. В полдень лошадей кормят еще раз, а последний – в 18:00 летом и 20:00 зимой.

В русской армии овес давали трижды в день. В начале восьмого утра, затем – в первом часу пополудни и в начале восьмого вечером. Важное отличие от французов заключалось в том, что в России лошадей переводили на «летнее время», то есть несколько месяцев в году они питались травой. Переход осуществлялся постепенно, чтобы не возникало проблем с желудком.

Поят лошадей тоже по расписанию и по строгим правилам. Например, напоить нужно до приема пищи. Нельзя поить потную лошадь, вода, лучше дождевая, должна быть температуры воздуха. А использовать лошадь для учений и прочего нужно натощак.

Много правил? Это еще далеко не все. В регламенте для кавалерии 1797 года, который сохранялся и в годы Империи, все прописано до мелочей. Охрана конюшен, ночные дежурства (нельзя допускать драки между лошадьми), так называемая «домашняя утварь» (вилы, лопаты и прочее), особенности кормления.

«Кормление лошадей должно производиться с особым вниманием к тому, чтобы помещать вместе тех, кто наиболее медленно ест, увеличивать порцию тех, кто более худые или более “жадные”, за счет тех, кто питается лучше всего, увеличивать порцию соломы или овса, или сокращать ее; помещать отдельно тех, кто разогреты или больны, и их кормить отдельно».

Немного о болезнях. Чаще всего лошади страдали от простудных заболеваний и нарушений пищеварения. Последние – наиболее опасны, и именно по этой причине за питанием лошадей столь тщательно следили, а колики – повод заняться делом ветеринару. Ветеринары имелись в каждом кавалерийском полку всех армий того времени. Как правило, один на полк. Тем не менее уход был очень неплохим, но это когда лошади стояли в конюшнях. В походе уже все по-другому, скоро увидим.

Фридрих II, как мы уже знаем, вообще запретил держать лошадей в конюшне более двух дней в неделю. Великий король хотел, чтобы и лошади, и всадники проводили вместе как можно больше времени и постоянно тренировались. Как раз по части практики различия между армиями были довольно существенны, хотя и нечто общее тоже было.

…В полки прибыли «ремонтные» лошади. Необъезженные, далеко не все – смирные. Их надо и к порядку приучить, и к бою подготовить. С последним все было более-менее похоже.

Как приучить лошадь не бояться выстрелов и «запахов войны»? Метод везде примерно один и тот же. Стрелять холостыми! Потом, например, давать лошади понюхать шомпол. Создавать какофонию звуков (трубы и прочее), размахивать кусками тканей. Все это делалось, как правило, во время еды. Для лучшего усвоения. В целом – работало.

С выездкой сложнее, и дело это не быстрое. Среди новых лошадей не так уж мало тех, кого называют дурноезжими. С пороками, врожденными или рано приобретенными. Может внезапно понести, кусается, опрокидывается… С такими справится только очень опытный и искусный наездник. Крайне редко, но иногда не сможет и он.

Разумеется, в наставлениях для кавалерии всех стран говорилось о том, что к молодым лошадям следует относиться бережно и терпеливо. Не торопиться ни в коем случае! Но правила соблюдались далеко не всегда. Автор книги о быте русских гусар в царствование Александра I, А.И. Бегунова, приводит такой пример из воспоминаний графа Д. Остен-Сакена, служившего в Елисаветградском гусарском полку:

«…На дикую лошадь накладывали с великим трудом, иногда валяя ее, мешок в виде саков с песком весом от 5–6 пудов и гоняли на корде с тяжелым капцунгом, не только до усталости, но до изнеможения, с целью скорее усмирить лошадь… Дня через два накладывали на лошадь седло и опять мешок с песком, и та же проделка. После этого следовала окончательная выездка: лошадь выводили на выгон, и лихой всадник, одаренный огромною