Повесь луну. История Салли, которая берет судьбу в свои руки - Джаннетт Уоллс

Но единственное, о чем я могу думать, – это о слышанных мною в детстве историях о «спиртных бунтах»[15] и таможенных инспекторах, об облавах и перестрелках, о весившей пятьсот фунтов женщине, известной в среде законников под прозвищем «Поймать-то можно, привлечь нельзя», которая вырастила шестнадцать детей, гоня кукурузный виски, – и в этих историях производители виски всегда были героями, а их преследователи всегда были злодеями.

Я чувствовала себя чище, когда стирала в Хэтфилде с тетушкой Фэй те измаранные в крови простыни.

Глава 16

Часы с кукушкой мерно тикают, когда я вхожу в переднюю, но в остальном Большой Дом безмолвен. Я взяла в привычку заезжать на обед, когда удается, чтобы проведать Эдди и Кэт, и рассчитываю найти их в зале, но она пуста, шторы отдернуты, и пылинки парят в луче света, падающем на пианино, – пианино, на котором никто ни разу не играл за шесть недель, минувших с того дня, когда умер Герцог.

Остальной дом тоже пуст, если не считать Нелл, которая вовсю трудится у хузеровского буфета, замешивая тесто для домашнего печенья, которым теперь только и соглашается питаться Эдди.

– А где все? – спрашиваю я.

– Сеймур повез Кэт и Эдди кататься на машине. – Голос Нелл не выражает никаких эмоций. – Сказали, что вернутся к ужину.

– Хорошо.

– На «Паккарде»!

– Ну, наверное, это разумно. Было бы трудно всем втиснуться в родстер Сеймура.

– Я знаю, что я всего лишь горничная, но это неприлично.

– Ну, хоть Сеймуру удается выманить их из дома.

– Кэт – вдова в трауре. Ей неприлично раскатывать повсюду с неженатым мужчиной.

Я не хочу спорить об этом с Нелл, поэтому вместо того, чтобы усесться за стол, говорю что-то о том, что ужасно занята сегодня, и обертываю вощеной бумагой сэндвич с яичным салатом, который она для меня приготовила.

Проехав немного дальше по дороге вдоль Кривого ручья, я съезжаю на обочину, чтобы съесть приготовленный Нелл сэндвич. В ушах так и звенит ее возмущенное «неприлично!». Может, она и права. Это зрелище – вдова Герцога, выехавшая на люди с неженатым мужчиной, и Сеймур за рулем «Паккарда», как будто он его владелец, и в качестве единственного их сопровождающего тринадцатилетний мальчик на заднем сиденье – наверняка заставит дам в белых перчатках судачить. Но при условии, что Эдди и Кэт хоть немного развеются, кому какое до этого дело?

Когда Герцог впервые высказал предположение, что из Сеймура может получиться достойный муж для меня, мне не особенно понравилась эта идея, но, признаюсь, в этом мужчине есть нечто такое, что кружит мне голову. Сеймур обожает внимание точно так же, как обожал его Герцог, но Герцогу всегда надо было быть в центре внимания, тогда как Сеймур время от времени делает центром внимания тебя. И когда он это делает, тебе кажется, что он что-то видит в тебе, что-то особенное, что-то такое, что упускают все остальные.

Должно быть, это он и делал для Кэт и Эдди. Я работаю с утра до ночи и не бываю дома, когда наезжает в гости Сеймур, но знаю от Кэт и брата, что он наведывается каждый день, привозя им небольшие подарки. Полевые цветы или шоколадки для Кэт. Для Эдди то кроличью лапку, то колоду карт, а однажды книгу стихов какого-то ирландского поэта. Сеймуру удается смешить Эдди, а Кэт при нем отдергивает шторы, впуская в дом свет, и они все вместе идут на прогулку. А теперь вот кататься поехали.

Мне хочется верить, что Сеймур – не более чем джентльмен, утешающий осиротевшую вдову. Но уже когда зачитывали завещание, Мэтти ворчала, что Сеймур кружит над Кэт точно стервятник, а Нелл явно думает, что он положил глаз на вдову Герцога. Возможно ли, что я была так занята тем, чтобы занять себя, что в глаза не видела того, что происходит прямо у меня под носом? Этого я знать не хочу. Если это так и есть, я буду чувствовать себя дурой. Что мне нужно сделать – так это выяснить, какие у Сеймура намерения в отношении Кэт. Если все это будет продолжаться, то сейчас как раз самое время задуматься о том, что прилично, а что нет.

К концу дня я принимаю решение поговорить с Сеймуром Джонсоном начистоту. Я открываю входную дверь и слышу голоса, потом пронзительный смех Эдди. Все трое оказываются в зале, и вид у них такой, словно они только что вернулись после целого дня на скачках, закончившегося выигрышем.

– Салли пришла, – говорит Сеймур. – Можно провозглашать тосты.

Бутылка французского шампанского, приберегавшегося Герцогом для особых случаев, стоит на мраморной столешнице приставного столика. Сеймур наполняет четыре бокала, поднимает один и смотрит на Кэт.

– За мою молодую жену.

Кровь бросается мне в лицо.

– За вашу кого?!

– Теперь я миссис Сеймур Джонсон, – говорит Кэт, хохоча так, словно сама не может в это поверить.

– Эдди был шафером, – говорит Сеймур.

– И почему же никто мне не дал об этом знать?

Внутри у меня все кипит, но я должна сохранять спокойствие, мыслить ясно, разобраться, что делать.

– Мне они тоже не говорили, – вступается Эдди. – Это был сюрприз. Я думал, что мы просто поедем на прогулку, а мы в итоге оказались в Роаноке, в ратуше.

В его серых глазах горит упрямый огонек, точно он связал свою судьбу с Сеймуром и готов бросить мне вызов, если я усомнюсь в правильности этого решения.

– Вся жизнь состоит из сюрпризов, – говорит Сеймур. – Так что, Сэл? Неужели ты не собираешься поздравить нас?

Сеймур протягивает бокал с шампанским, крохотные пузырьки пляшут и лопаются.

– Мне надо на воздух, – с трудом бормочу я.

Свет фар прорезает тьму, выхватывая из нее глаза оленихи в зарослях у дороги. Я уж думала, что в этих местах всех оленей повыбили охотники, но олениха смотрит на меня, словно не понимает, какого черта я вообще здесь делаю. Я и сама не понимаю. Вообще-то, я не из тех, кто бежит от проблем, но вот, вышла из дома и опомнилась уже в «Лиззи» на дороге к Хэтфилду: повидаюсь с тетушкой Фэй, может быть, поживу у нее пару дней, потому что мне никак нельзя было не уехать. От них обоих. От новобрачных.

Полпути через долину я уже преодолела, но мне все еще дурно. Тошно. Я ревную? Возможно. Обижена? Немного. Но, по правде говоря, я