Повесь луну. История Салли, которая берет судьбу в свои руки - Джаннетт Уоллс

* * *

Во второй половине дня я останавливаю машину перед Универмагом. Мэтти видит меня в окно и стремительно выскакивает на улицу.

– Это отвратительно! – Мышцы на ее шее напряженно пульсируют. – Порочно! Герцога едва успели опустить в могилу, а эта пиявка – родной брат моего мужа – женится на его вдове! Ей полагается держать траур! – Мэтти хватает меня за руку, больно впиваясь пальцами. – Ты об этом знала?

– Нет. Они точно так же огорошили этим меня, как и тебя.

– Ну еще бы! – Она прижимает пальцы к голове. – Они никому не сообщили заранее. Они не хотели, чтобы мы знали, потому что понимали, что мы положим этому конец! – Она делает глубокий вдох. – Ты одобряешь?

– Не одобряю. Это было слишком скоропалительно. С одной стороны…

– Хорошо. Но я же говорила тебе: приглядывай за происходящим, Салли. Герцог доверил тебе защищать Эдди – и вот что случилось!

– Эдди всей душой радуется.

– Это потому, что Сеймур играет на мальчике, как на гармонике. Слышала бы ты его этим утром, когда они все вместе заявились сюда! Эдди выступал так, будто был адвокатом Сеймура. Салли, если бы ты догадалась, что так будет, мы могли бы сделать что-нибудь, пока не стало слишком поздно!

– И что мы могли сделать? Они вчера вернулись из Роанока уже женатыми!

– Вчера? – Краска сбегает с лица Мэтти. – Где они спали прошлой ночью? Только не говори мне, что они спали в спальне Герцога!

Моим щекам становится жарко, и я опускаю взгляд.

– Прелюбодеяние! В постели моего покойного брата! Возмутительно! – Мэтти снова хватает ртом воздух. – Сеймур думает, что он такой умный, так ловко все обставил! Но этот хитрец сам себя перехитрит. Это плохо кончится. Помяни мое слово! – Она вновь хватает меня за руку. – Салли! Ты и Эдди, вы оба должны переехать к нам, ко мне и шерифу Эрлу!

– Эдди не захочет. А если Эдди останется, то и я останусь.

– Что ж, тогда запомни, Салли Кинкейд. Твоя работа – защищать своего брата, открыть этому мальчику глаза на то, что происходит, на то, как эти двое его используют. Я могу рассчитывать на тебя, правда? – Она всматривается в мое лицо. – Ты же не на их стороне, нет?

– Я изо всех сил стараюсь не принимать ни чью сторону.

Мэтти вскидывает голову.

– Тогда позор тебе, Салли Кинкейд! Ты хотела вернуться сюда, в Кэйвуд, занять свое место в семье Кинкейдов, напоминая всем при каждой возможности, что ты – дочь Герцога. Но теперь, при первом же признаке семейной междоусобицы, ты говоришь, что не хочешь быть частью этой семьи! Если ты – истинная Кинкейд, то не можешь позволить себе роскошь отсидеться в стороне!

Глава 17

Начало декабря. Вчера ночью был сильный мороз. Настало время забоя свиней. Я как раз подбрасываю полено в камин, когда Кэт стучится в мою дверь. Она садится на кровать, обхватывает руками живот и нежно его поглаживает.

– Салли, кажется, я беременна!

– Поздравляю.

Быстро же они. Кэт и Сеймур поженились пять недель назад.

– Дело в том, Салли, что это, должно быть, ребенок Герцога. Я не была… – она краснеет, – с Сеймуром достаточно долго.

У меня перехватывает горло. Значит, Герцог получил бы того другого ребенка, которого хотел, если бы не так упорно жаждал доказать, что может забраться выше и прыгнуть дальше, чем Сеймур. Еще одного ребенка Кинкейдов. Еще одного брата или сестру для нас с Эдди. И для Мэри.

Новая жизнь должна быть поводом для радости, но если в семье намечается разлад, младенец может его углубить. Интересно, задаюсь я вопросом, Кэт полагала, что может быть в тягости, когда выходила замуж, и не было ли это одной из причин, по которой она так спешила?

– Что Сеймур думает?

– Он не знает. Я должна была кому-то сказать, поэтому говорю тебе. Но никто другой не должен знать!

– Ты обязана сказать Сеймуру.

Кэт мотает головой.

– Когда он женился на мне, он не знал, что я ношу ребенка другого мужчины. Он на такое не подписывался. Он станет относиться ко мне иначе.

– Сеймур уже становится чем-то вроде отца для Эдди. К новому малышу он проникнется еще больше.

Сеймур и Эдди все это время сидели дома с Кэт, изучая странички спорта и бизнеса в газетах, и даже купили какую-то акцию, которая принесла серьезные дивиденды. Он твердит, что все сложится как нельзя лучше, это просто вопрос времени, и новости о будущем малыше могли бы пойти на пользу.

– Эта новость может даже Мэтти угомонить. Этот ребенок – ребенок ее брата. Она увидела бы в тебе родственницу.

– Мэтти не поверит, что он от Герцога, – Кэт качает головой, словно уже все это обдумала. – Она скажет, что он от Сеймура, что я стала спать с ним до того, как мы поженились, едва только погиб Герцог. А то и еще раньше. Она скажет, что я пытаюсь выдать его за ребенка Герцога. Вот что она будет говорить всем, и ей поверят. Люди и так настроены против меня. Так что никто не должен узнать.

Тайны и ложь. Не дело вот так приводить ребенка в мир. Но Кэт, кажется, утвердилась в этой мысли.

– Все равно узнают, рано или поздно.

– Я понимаю. Мне просто нужно немного времени. Если я подожду, то смогу убедить Сеймура, что ребенок его.

– Лгать мужу о таких вещах – это…

– Или смогу убедить его сделать вид, что ребенок его. Может быть, так будет лучше всего. Мы можем сказать, что он родился недоношенным. Можем выдать его за ребенка Сеймура.

– Люди знают, как выглядит недоношенный ребенок. Кэт, у тебя каша в голове.

– Я знаю, что у меня каша в голове, Салли! Мне тридцать два года, я никогда раньше не была в тягости – думала уже, что не суждено мне быть матерью, – и замужество с Сеймуром не решило мои проблемы так, как я надеялась, так что, конечно, у меня в голове каша, но мне нужно было с кем-то поговорить, Салли, и ты должна пообещать мне, что никому не расскажешь!

Голос у Кэт такой, будто она висит на волоске и вот-вот сорвется. Я беру ее за руку, легонько сжимаю.

– Обещаю.

Глава 18

– Салли Кинкейд?

Голос в телефонной трубке дребезжит и потрескивает.