Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Бессмертный полк» - Альманах Российский колокол

и случалось, что санки валились в снег и мои друзья тузились, как щенки, валяясь в белом пушистом снегу и хохоча как ненормальные! Я тогда ещё не знала, что именно так и выглядит счастье.

Мне тогда тоже безумно захотелось любить! Вовка Амиров был занят, хотя нравился мне тоже… Выбор пал на довольно взрослого парня – нашего соседа напротив, Славку. Славка как-то очень заботливо относился ко мне и носил иногда на спине, совсем как мой родной брат…

Родители у Славки и его сестры Ларисы вечно были на работе, и Славка каждый день варил суп на семью из какой-то колбасы и вермишели… Ничего вкуснее я не ела (хотя дома ждали кулинарные изыски папы и мамы]! Это ещё раз доказывает, что всё – от головы… или от сердца.

Мне почти удалось влюбить себя в Славку, но тут подошла очередь пионерского лагеря… Да-да, не удивляйтесь! Дело в том, что я открыла папке душу, а он…

– Пап, я, кажется, влюбилась! – выпалила я бедному папочке в лицо. – Понимаешь, он намного старше, но это же не страшно – ты вот тоже намного старше мамочки!

Папа смотрел на меня, как будто бы увидел в первый раз:

– Запомни, детка! Никакая любовь тебе не светит! Ты – калека. Никакого замужества, никакой любви, никаких детей никогда у тебя не будет! – уже почти кричал папа, а мама испуганно пряталась за его спину…

Бедные мои родители таким образом пытались меня оградить от суровой правды жизни…

– Ты калека! Тебе – только учёба! О любви никакой даже и не думай!

Долго слова папы висели надо мной дамокловым мечом, направляя всю мою недюжинную энергию, весь мозговой потенциал только на учёбу… Наверное, по-своему папка был прав, и я никогда больше не влюблялась… лет до семнадцати…

А пока меня отправляли в первый в моей жизни летний детский лагерь, в леса и луга. Мама плакала:

– Ну как же она там будет без нас?

Папа был непреклонен:

– Ты её видела на воротах? Не пропадёт!

Брат начинал видеть во мне личность и начинал гордиться своей пятилетней сестрой…

Глава шестая

Начало кошмара

Ночью в доме слышались разговоры, какие-то незнакомые шумы, смех… Ужасно хотелось проснуться и узнать, в чём дело, но весь предыдущий день был так богат событиями, что сон, навалившись на моё шестилетнее тело, всё не отпускал и тянулся, тянулся, так что я заново рассматривала и переживала всю мою вчерашнюю бурную жизнь.

Вчера в саду я впервые ощутила себя художником! Я рисовала с натуры розу в утренних каплях росы. Страсть к рисованию у меня от мамы. Мама рассказывала мне по секрету, что когда она ждала моего рождения, то вышивала крестиком на полотне, попавшемся ей в трофейном чемодане из Германии, маленькую, очень красивую немецкую девочку. Так вот, мама, вышивая, задумала, что у неё будет дочка (чистый ангел!], похожая на этот немецкий ширпотреб.

Вышивку эту я помню всю жизнь – она висела на стене в моей комнате, как напоминание, кому я обязана своей красивой мордашкой… Вариации этой самой девочки встречались потом во всех видах: в карандаше, в акварели и в масляных красках на холсте…

Накануне утром я сидела на скамеечке в саду и рисовала, задыхаясь от восторга, огромную, жёлтую с фиолетовыми переливами розу в нашем саду!

На этом участке сада росли «мои» кусты. Почва была необычайно плодородной: осушенное болото, которое было прежде на месте нашего сада, превращало любую лозинку, подобранную по дороге, в цветущий куст крыжовника, или малины, или спорыша… Часто мы с папкой заключали пари: вырастет – не вырастет, малина или смородина, цветы или ягоды? И я с фанатическим упорством поливала, удобряла, беседовала со своими питомцами, и – о чудо! – через год питомцы начинали зеленеть и ветвиться, а папка с удовольствием проигрывал мне пари… Розу – китайскую, самую красивую на свете – мама тайно подсадила мне весной в мои угодья в качестве сюрприза!

Порисовав, я отправилась записываться в библиотеку. Всё на свете – даже огромное разнообразие книжек в доме моей подруги Наташи – имеет обыкновение заканчиваться… Папа показал мне некоторые фокусы, которым его обучали в шпионской школе: скорочтение по диагоналям, из центра страницы, фотографирование текста с последующим анализом прочитанного в подкорке, и такая всякая прочая «резидентская» чушь, которая послужила мне в дальнейшей жизни очень даже славненько! Уразумев, что мне в моей маленькой жизни хочется больше книжных полок с развалами желательно потрёпанных, зачитанных, толстых книг, естественно было предположить, что однажды утром я решусь и поковыляю в направлении библиотеки, маршрутом, намеченным заранее в тот день, когда Наташин папа взял нас вместе в первый раз на Днепр и, проходя мимо помещичьего, изумительной красоты дома, пояснил:

– Это детская библиотека. Запомните, индейцы! (Мы в то время взахлёб читали Фенимора Купера).

С трудом преодолев три квартала, с упорством двигаясь к намеченной цели и несколько раз останавливаясь по дороге, вытирая слёзы бессилия от хромой тоненькой ноги, я всё-таки добралась до библиотеки! Вскарабкалась на второй этаж, где открывали абонемент, и предстала пред ясны очи симпатичной библиотекарши, так похожей на папиных родственников вместе взятых!

Мы потом будем с ней дружить, с милой моей Полиной Яковлевной, всю жизнь, до самого моего отъезда…

– А где твои родители, доченька? – с ужасом рассматривая меня, буквально приползшую к стойке выдачи книг, спросила библиотекарь.

– Записать нужно меня, а не моих родителей! – резонно ответила я.

– Да, но… – начала было пояснять мне симпатичная тётенька, но потом осеклась, взяла формуляр и уже официальным голосом спросила:

– Фамилия?

– Левина.

– Я тоже Левина! – вскинула на меня глаза.

– Постой, постой! Уж не Левина ли Яна ты дочка?

Неимоверная гордость распирала меня: так далеко от нашего дома, за три квартала, тоже знали моего папу!

– Да. Меня зовут Вика.

Тётенька выскочила из-за стойки и нежно прижала меня к себе:

– А дома знают, что ты здесь?

– Нет, это сюрприз!

– Горе ты моё! – странная тётенька выбежала в соседний зал и начала звонить по городскому коммутатору папе на кирпичный завод:

– Ваша Вика пришла в библиотеку! Она здесь!

На что папа спокойно ответил:

– Не волнуйтесь. Всё в порядке. Она у нас самостоятельная. Я её одну в прошлом году в летний лагерь отправлял. Ничего, кубики привезла – приз самому маленькому воспитаннику смены. Но я сейчас пришлю шофёра, мало ли, машины… город всё-таки.

Дома я появилась с шестью большими толстыми книгами, которые давать мне не хотели, пока я не рассказала,