Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Бессмертный полк» - Альманах Российский колокол

Бабушка семью свою, мягко сказать, не любила, деда ни во что не ставила, лежала на печи и читала французские романы. А дед делал по дому всё: и стирал, и готовил, и деньги зарабатывал, и за детьми смотрел! Неудивительно, что начал пить лишнего. Бабка держала деда в строгости, деньги отбирала, и у него, я так думаю, другого пути не было, как податься в пролетарии…

Так они и жили: бабка ненавидела всю свою семью, кроме младшенькой – мамы, дед был председателем местной партячейки, нередко закладывая за воротник, дети росли неграмотными и лишёнными ласки. Кроме мамы. Маму мою бабушка, единственную из всех, выучила в техникуме, а потом и в институте (том самом, который основал ещё граф), вывязывая и продавая чепчики на местном базаре.

С мамой бабушка связывала свои чаяния о счастливой старости вдвоём с любимой дочкой, и кто бы мог предположить, что красавица-мама из всех её бесчисленных ухажёров выберет этого рыжего «жидёнка»!

Деда убили немцы во время оккупации как коммуниста – расстреляли в лесу за городом. О тётках своих, не очень интеллигентных, порой скандальных, порой злоупотребляющих самогоном, расскажу отдельно попозже. А сейчас меня не оставляет чувство удивления перед «выбрыками» истории: граф Бобринский был прямым потомком Екатерины II (внебрачным правнуком) от её романа с графом Орловым. То есть мои крикливые самогонщицы-тётки, детей которых мой папа помогал выучить и поставить на ноги и которые так же, как и бабушка, не любили его только за то, что он еврей, являлись прямыми потомками Екатерины! Какая шутка истории, какой чёрный юмор! Хорошо, что они этого не знали при жизни…

И вот я сижу у бабушки в её домике. Повторяю немецкие и польские слова, глаголы, спряжения… Для своих пяти лет я неплохо читаю и пишу карандашом. Пишу я актёру – главному герою фильма «Матрос с «Кометы»: «Я тебя люблю. Не женись. Скоро я вырасту». Письмо это мама не отослала, как обещала мне, а хранила долгие годы.

Если я правильно отвечаю на вопросы, бабушка гладит меня по голове:

– Файна дытына! (Чудное дитя! – укр.]

– Пся крев! Жидшська морда! (Собачья кровь! Еврейский выродок! – укр. – польск.]

К брату моему бабушка относится с большой любовью и нежностью. Он же не сын моего папы… Брат отвечает ей тем же. Я вот собираюсь у него спросить, да всё ещё не собралась: знает ли он тайну бабушки? И что он знает о том, что мама мне однажды шепнула?

Раз в месяц бабушка надевает «праздничное» платье с кружевами, красиво укладывает пышные волосы, печёт яблоки и раздаёт соседям («святая женщина!») и уезжает на богомолье во Львов. Папа кайфует!

Потом бабушка заболела. Болела тяжело и тихо. Болезнь была неизлечима и протекала быстро. Папа хотел помочь лучшими врачами, лекарствами, операцией. Не принимала. Только когда стало уже не до гонора, брала от мамы болеутоляющее…

Мама кричала и плакала навзрыд! Она схватила кухонное полотенце и рыдала, погрузив в него лицо:

– Мама, мамочка!

Я подъехала к ней на стульчике на колёсиках и тоже заплакала: было страшно… Мама оттолкнула мою руку и зарыдала ещё горше. Так я первый раз столкнулась лицом к лицу со смертью. Остального не помню. Скорее всего, меня берегли от стресса: я ведь ещё не ходила… Брат тоже плакал по бабушке. Папа в тот день пошёл на футбол.

Глава четвёртая

Тёмный пруд и белые лебеди

Окна папиного директорского кабинета выходили на тёмный пруд красоты необыкновенной!

Современные дизайнеры садового ландшафта создают такие пруды искусственно, озеленяя берега плакучими ивами, и тратят на это деньги заказчика. Папкин пруд был создан самой природой при некотором участии людей: просто вода, бьющая из подземного ключа, заполнила воронку от авиационной бомбы, упавшей сюда во время войны, ивы выросли сами на благодатном украинском чернозёме (во время оккупации немцы вагонами вывозили этот чернозём в Германию!), а белые лебеди появились здесь вместе с новым директором кирпичного завода, который распорядился построить у пруда свой кабинет, а лебедей приобрёл неподалёку в заповедном хозяйстве.

Я не видела ничего красивее этого пруда в своей маленькой детской жизни!

– Викочка! Надевай красное платье, да, самое любимое! Дядя Вася приехал! Едешь к папику!

Дядя Вася – это папкин личный шофёр и мой личный друг. Платья у меня все в красном цвете, потому что в моей маленькой голове всё красное – это красивое.

Мама моя, не работая на производстве, называлась иждивенкой, отчего очень расстраивалась. Даже всхлипывала иногда:

– Да я же инженер-технолог, а сейчас пишусь «иждивенка»! Какая же я иждивенка! Дом, хозяйство, дети – всё на мне…

Но выбора нет: я ребёнок – инвалид детства, мне нужен уход, и папе, как директору крупного завода, тоже нужен уход, и всей нашей домашней живности: кроликам, курам, уткам, индюкам, свинкам, козе и собаке – тоже нужен мамин уход…

Дом огромный, плодоносящий сад и огород – дела хватает всем. У мамы есть помощница, но они всё равно с трудом успевают переделать всю домашнюю работу, потому что папа – очень компанейский человек! Он садится за огромный стол в саду или на крытой веранде с друзьями, родственниками, гостями – всегда не менее сорока человек!

Все они много едят, в меру пьют, потом очень красиво и долго поют и русские, и украинские, и еврейские песни, перемежая их репертуаром оперным и опереточным…

Соседи давно смирились, особенно после того, как папа помогает им выписать машину-другую дефицитного по тем временам кирпича…

Когда я немного подрасту, я научусь ценить эти застолья; я повстречаюсь за немыслимых размеров родительским столом с замечательными и известными людьми: писателями, философами, министрами и футбольными звёздами! И пока я буду учиться понимать все эти ужасно умные бесконечные разговоры, я всегда буду сидеть рядом с любимым, обожаемым папкой, вжимаясь в мягкий толстенький бок и, единолично завладев его рукой, пересчитывать на ней рыжие веснушки, имя которым – миллион…

Мама шила для меня наряды изумительной красоты! Мама была портнихой от бога. Отучившись на курсах кройки и шитья в Ленинграде, когда папа короткий период времени преподавал там в Военной академии, мама даже сама преподавала на этих же курсах, так как имела большой талант портнихи. У неё «шились» даже женщины при министерских должностях из Киева. Записывались на полгода вперёд…

Рабочий день свой мама начинала часа в три ночи, чтобы