Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н.С. Лескова. 190 лет со дня рождения. Часть 1 - Альманах Российский колокол

Как хочется походить на них! Да, конечно, он будет как папа. Но говорить он будет именно так: «Ты понимаешь, какое дело?!».

Серёжка улыбается своему маленькому предстоящему счастью. Он забыл о страшном. И даже не видит того, что происходит во дворе. Он ждёт.

А проклятые стрелки словно прилипли к циферблату. Показывают десять утра. Это значит, что мальчик будет стоять за шторой ещё два часа. А когда кончится обед и ничего не подозревающий отец ласково попрощается и снова уйдёт на работу – ещё вечность.

Это Серёжкина жизнь – за шторой.

Французы!

Пойдёмте, читатель, со мной.

Сейчас мы в 1715 году, во Франции. Точнее, в Бургундии, южнее Орлеана, стоим на правом берегу великой реки Луары в ожидании парома.

Цель нашего путешествия уже хорошо видна. Это замок Сюлли-сюр-Луар. Его высокие остроконечные башни больно вонзаются в серое пасмурное небо, царапая облака.

После недолгого ожидания мы всходим на паром вместе с несколькими крестьянами, везущими свой нехитрый скарб на двух телегах, запряжённых худыми деревенскими клячами, и медленно пересекаем Луару, которая достигает ширины более трёхсот метров.

Когда-то давно здесь был мост. Собственно, и первую вышку на месте будущего замка безвестный римский полководец приказал установить именно для контроля за переправой через большую реку. А в XII веке барон Сюлли возвёл на её месте первую башню будущего замка и начал собирать плату за проезд по мосту.

Небольшая пешая прогулка не станет нам в тягость, и вот серая громадина замка вырастает прямо перед нашими глазами, заслоняя собой великолепный бургундский пейзаж.

Сюлли окружён широким рвом, заполненным водами Санге, одного из притоков Луары, поэтому мы должны пересечь деревянный мост, прежде чем достигнем первых ворот замка.

Смелее входим, нам нужно спешить! Иначе мы рискуем опоздать к началу сцены, на которую я и приглашал вас взглянуть.

Справа возвышаются четыре огромные остроконечные башни старого замка. Левая часть крепости не такая воинственная, чуть ниже, и, хотя башни тут имеются, она более приспособлена для жилья, нежели для войны. Нам сюда. Быстро поднимаемся по крутой винтовой лестнице на второй этаж, придерживаем шаг – и вот вдоль галереи идёт он, тот, кто нам нужен, – Франсуа-Мари Аруэ[9].

Это молодой человек двадцати трёх лет от роду. И он здесь гость. Точнее, находится в почётной ссылке, ибо он поэт и позволил себе несколько вольных произведений, задевающих честь регента – герцога Орлеанского. Хозяин замка, герцог де Сюлли, молод и не женат. Он старый друг Франсуа-Мари и с удовольствием принял своего однокашника отбыть наказание в его замке.

Однако поспешим, потому что наш герой уже миновал галерею и, весело мурлыча какую-то песенку, подходит к покоям своей возлюбленной Сюзанны де Ливри – племянницы интенданта герцогства. Роман их завязался на сцене театра, представления которого в замке являлись одним из самых изысканных развлечений для хозяина дома и его многочисленных гостей, и был, несомненно, страстным.

Наш герой смело толкает дверь и входит в комнату. Позволим себе нескромность и мы, раз уж явились сюда за семь тысяч километров и три столетия. Протиснемся в оставленную приоткрытой дверь и станем тут – у портьеры, – чтобы не очень бросаться в глаза и видеть всё происходящее отчётливо.

Франсуа сделал несколько шагов к середине комнаты и нерешительно остановился. В первые мгновения он ещё глазам своим не верит, и душа его категорически отказывается принимать увиденное.

На кровати же, в глубине спальни, далеко не сразу заметили появление третьего лица, и какое-то время страстный поцелуй продолжается.

Франсуа сделал ещё пару шагов, чтобы вернее заглянуть под балдахин, частично скрывающий любовников, и брякнул шпагой о стул, брошенный посреди комнаты.

Парочка встрепенулась, женщина громко ойкнула. Наш герой рванулся к ложу и резко отбросил ткань в сторону.

– Сюзанна… – в ужасе прошептал он, рассматривая застигнутых за преступлением. Его тонкие губы побелели и так сжались в тугую белую нить, что практически исчезли. Глаза потемнели и, казалось, перестали воспринимать мир.

– Франсуа! – ахнула девушка.

– О! – сказал её кавалер и сильно потянул на себя одеяло, рефлекторно пытаясь защитить полураздетое тело от огненного взора соперника.

– Как вы могли?! – рявкнул взбешённый юноша, испепеляя взглядом изменницу. – Я же люблю вас искренне, от всей души! А это? Это… предательство! – прошипел он. – Предательство, измена, удар в спину!

– Франсуа, это не то, что вы думаете, – защебетала изменница. – Я люблю только вас, а это… это только случай. Мы все – всего лишь слабые люди, и минутное увлечение не стоит принимать за страшный грех…

Но голос оправдывающейся дрожал, и она с опаской посматривала на болтающуюся на бедре Франсуа маленькую шпажку, которая всё-таки была железной и очень острой.

– Друг мой, – подал голос из-под одеяла мужчина, – право, не стоит устраивать таких сцен. Позвольте нам одеться, и мы поговорим спокойно.

– Друг?! – взревел оскорблённый. – Не смейте называть меня больше другом, Женонвиль, вы больше недостойны этого имени! – Франсуа схватился за шпагу, пока ещё не обнажая её. – Я и вправду считал вас близким человеком! – крикнул он. – Боже мой! – картинно вскинул голову к небесам. – Женонвиль! Милый, любезный, умный и… добрый Женонвиль! И вы наносите мне такое оскорбление? Я требую немедленного удовлетворения! – Юноша резко выдернул свою шпажку из ножен и направил её остриё к противнику. – Иначе я просто проткну вас на месте! – Затопал ногами разъярённый рогоносец.

На кровати же произошло вот что. Испуганная Сюзанна бросилась на шею своему любовнику, а Женонвиль, крепко обняв её, зажмурился в ожидании рокового удара. Из глаз его брызнули слёзы. Ещё через секунду по-бабьи взвыла, рыдая, девушка. Вторя ей, начал громко всхлипывать её мужчина. И через минуту оба плакали навзрыд, заливая слезами греховное ложе.

Франсуа остановился. Несколько секунд он, сильно морщась, наблюдал плач преступников. Потом бросил шпагу, сел на пол, поднял руки к лицу и завыл в тон изменникам.

Спустя несколько мгновений Женонвиль, заметив перемену в настроении врага, заливаясь слезами, сполз с постели и обнял Франсуа. Следом к мужчинам присоединилась и Сюзи. Так, обнявшись, втроём они проплакали несколько минут, густо размазывая по лицам и плечам друг друга слёзы, сопли и слюни…

– Франсуа, – всхлипывая, бормотал Женонвиль, – простишь ли ты мне моё преступление? Видит Бог, как я искренне сожалею о том, что случилось…

– И я! – сквозь слёзы шептала Сюзанна. – И я сожалею…

– Друзья мои, – хлюпал носом Франсуа, – я, пожалуй, сам виноват в этом. Мне не следовало повышать на тебя