Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н.С. Лескова. 190 лет со дня рождения. Часть 1 - Альманах Российский колокол

Он быстро глянул в коробку второго друга и убедился, что там всё так же печально. Сломанные, предназначенные для выброса игрушки мгновенно убили идею коммунизма в отдельно взятом дворе. А чувство дикой несправедливости (он-то всё своё принёс новым и целым!) породило злость.

– Это чего? – сдвинул брови Сашка.

– Это всё, что мама разрешила, – ответил Мишка.

Предатель

Бабушкин дом был на главной улице села. Маленькая однокомнатная хибарка: сени, кухонька да комната. А вся жизнь мальчишки проходила на улице. И там были друзья… Что это были за друзья! Бог мой!

Их звали: Андрюшка, Сашка, Игорь и Вовка.

Все мы знали друг друга с рождения. Были верными товарищами, и на каждого из них я мог положиться как на самого себя. Это я теперь понимаю…

Лето пролетало в играх. И только на улице.

Играть в войну готовы были сутками напролёт. И часто старшие срывали голос, пытаясь зазвать нас домой.

Так и носились: то с пистолетами, то с саблями из прутиков, нещадно срубая крапивные вражеские головы.

Но на улице мы обитали не одни. Каждое лето приезжал в село ещё один мальчик – Никита. И поскольку он уже учился в школе и жил в городе, казался мне персоной инопланетной.

Никита объединял вокруг себя ребят постарше. С нами они дружбу не водили. А мне с ним пришлось близко познакомиться, когда бабушки наши захаживали друг к другу на чаепитие. Мы подружились.

И вот однажды случилось то, что должно было случиться.

– Будешь в «войнушку» играть? – спросил Никита.

– С вами? – обрадовался я. Раньше мне такого не предлагали.

– Да, за нас.

– Конечно!

– Тогда идём.

Мы присоединились к друзьям Никиты. Сначала всё было интересно, как всегда. На глухом пустыре соорудили «штаб», от которого и должны были производить все свои боевые вылазки и который должны были защищать как зеницу ока!

Вскоре выяснилось, что у нас есть и реальный противник.

Начались боевые действия.

Война в этот раз велась с каким-то слабо понятным мне холодком и даже с озлоблением. Но, будучи самым младшим в команде, я просто подчинялся и бегал за старшими хвостиком.

И только когда случился бой: с перестрелкой, криками и даже с рукопашной – меня пригвоздило к месту! Потому что врагами в тот раз стали мои дорогие друзья: Сашка, Андрей, Вовка и Игорь… Душа стонала, глядя на немыслимое. Я оказался в чужом лагере! Против своих!..

Возможно, себя и удалось бы убедить в том, что это просто игра и она скоро кончится. Но Сашку взяли в плен… Его притащили в «штаб». Начался допрос.

Ребята быстро стали стервенеть оттого, что пленник наотрез отказался назвать пароль. К шутливым подзатыльникам стали добавляться серьёзные тычки. Потом заломили руку. Он молчал. Нажали сильнее. Слёзы появились на глазах моего друга, но он молчал! А я стоял среди его палачей! И чувствовал: вот-вот случится плохое!

Как быть? По условиям игры – он противник. Но видеть страдания друга! Это невыносимо! И тогда я взмолился:

– Ну скажи ты им этот пароль! Чего тебе стоит? А я попрошу, и тебя отпустят. Самому же лучше будет…

Ни одна тень сомнения не омрачила тогда моего чела! Это была помощь, так мне казалось. Почему он молчит?! Ведь всё это – игра! И они все: и Никита со своими дружками, и Сашка – мои друзья!..

Но друг поднял заплаканные глаза и неожиданно резко и громко крикнул мне:

– Предатель!

Я отшатнулся.

Я? Как же так?! Это же помощь!

Но он выплюнул ещё раз, а потом ещё:

– Предатель!..

* * *

Потом в течение жизни нам всем много раз приходилось бывать в спорных ситуациях. Но друг Сашка навсегда научил меня, что нужно выбирать: с кем ты? А «нашим и вашим» – подлая позиция!..

Зараза

Весна восемьдесят девятого года уже обозначилась на календарях мартовскими праздниками, но на дворе её присутствие выдают разве что лёгкие тёмные пятна на почерневших сугробах да еле уловимый запах, что уже нет-нет да и врежется в ноздри густыми отсыревшими волнами в послеобеденные часы. А так – зима.

Но главная примета смены времён года – я. Да. Всесильный и невидимый (а потому – неуловимый). Всегда разный: вечно новый и всякий раз более опасный, чем прежде. Неистребимый и неотвратимый, как сама любовь, вирус.

Откуда? Как проникаю в дома? Кто придумал? На все эти вопросы наука, конечно, ответы уже дала. И лекарства придумала. Но мне плевать, и я с бешеной скоростью разлетаюсь по свету, проникая в организмы жалких людишек без сопротивления. Воздушно-капельным, так сказать, путём. Я един в мириадах своих воплощений. Поражаю, убиваю, несу страдание и слышу и вижу всё, что они говорят, делают и… даже о чём мыслят.

Вперёд!

Лёгкий, тёплый и почти весенний ветерок подхватывает моё невесомое величие и мчит вдоль дороги. Ох уж эти маленькие грязные городишки: старые распахнутые форточки, косые двери со щелями, битые окна подъездов. Есть где разгуляться. А вот хотя бы сюда.

Врываюсь в приоткрытую дверь подвала и, стукнувшись о грязные стены – раз, два, три! – наконец замираю посреди. Здесь сумрачно и затхло – то что надо.

Мальчишки воробьями лохматыми расселись у старого деревянного стола. Их трое. Один горячится, рассказывая увлечённо.

– Это половина успеха, – говорит он, – дисциплина. А у них там круто. Не забалуешь. Накажут.

– Где? – встрепенулся в облаках витающий второй – сонный.

– Да в армии американской, говорю, – откликается первый.

– Почему ты так решил? – сонный удивлённо таращит глаза.

– Балбес ты! Опять о девках мечтаешь? – даёт ему шутливую затрещину третий – здоровяк. – Тебе же человек рассказывает, что журналист наш служил в американской армии. И написал в «Огоньке» об этом. Сколько? Два месяца? – Он вопросительно уставился на рассказчика.

– Да.

– Ну и что? – сонный ждёт продолжения.

– А то, что вот бы нам туда! – мечтательно закатывает глаза первый. – Там за полгода из тебя такого здоровяка бы сделали, всем тут, – он кивнул на дверь подвала, – навалял бы…

– Да ну… – с сомнением пожимает плечами сонный.

– Ну да! – первый снова заводится. – Там, например, нормативы отжиманий знаешь какие? Сто раз – минимум. И бабы даже восемьдесят должны выжимать. А бегать нужно сколько?

– Ну?

– До фига! И в полной выкладке. И рукопашный бой обязательно изучается.

– Вот это класс! – парни одобрительно закивали. Настроение их с последней фразы сместилось в сторону симпатии к американским вооружённым силам.

– И форма у них классная, – мечтательно проговорил