История карфагенян - Вернер Хусс

Причиной того, что после 322 г. не произошло никакого обострения в отношениях между Карфагеном и Египтом, не в последнюю очередь является тот факт, что Птолемей был втянут в целую серию военных столкновений со своими македонскими соперниками. Не менее чем в пяти коалиционных войнах (320,318–317,315–311,302–301, 288–286 гг.) он играл центральную роль, не говоря уже о его дипломатической и военной активности на Кипре, в Сирии, Финикии, на южном и западном побережье Малой Азии и в греческой метрополии. Однако эта активность, не связанная с Карфагеном, не должна скрывать, что Птолемей, во всяком случае до 320 г., принципиально занимал антикарфагенскую позицию. Если бы это было не так, то было бы непонятно, почему в мирное время в Трипарадисе постановили, что Птолемею должны достаться все земли, лежащие в направлении заката. Этот пассаж был вставлен в мирный договор, конечно, по инициативе Птолемея I, выступавшего как победитель в первой коалиционной войне. Этим Лагид добивался получения свободы действий в будущей антикарфагенской активности. Западные планы Александра еще не были сданы в архив.)

После успеха 322 г. Офелл оставался провинциальным наместником Птолемея в Киренаике. В Кирене (вероятно, в 309 г.) он занял положение, независимое от Птолемея. Примечательно, что и он, будучи одним из соратников Александра, продолжил александровскую западную политику, хотя и в более скромных рамках. В 308 г. эти политические мечты вместе с трагическим концом Офелла рухнули под стенами Карфагена.

В первые годы III в. Птолемей отдал Агафоклу, «полномочному стратегу» Сиракуз, который в 304 г. принял царский титул, руку своей дочери или падчерицы Феоксены. Чего хотел Птолемей добиться этой связью? То, что этот брак, как и все другие династические связи этого времени, преследовал чисто политическую цель, несомненно. Мне кажется, что сотрудничество Птолемея с Агафоклом основывается, «возможно, на общем противостоянии Карфагену, который после смерти Офелла снова стал соседом Лагида» (Берве). Это предположение подтверждается сообщением Диодора, что Агафокл в последние годы своей жизни, а он умер в 289 г., вооружался для нового грандиозного похода против Карфагена.

Рассматривая все свидетельства, говорящие о политике Птолемея I относительно Карфагена, едва ли можно сомневаться, что Птолемей никогда не отступал от своей антикарфагенской политики, хотя, если не считать, может быть, события, связанного с Башней Евфранта, о котором сказано лишь мелким шрифтом, от прямого военного столкновения он воздерживался.

Карфагеняне перед лицом этой опасной и имеющей дальний прицел политики заняли оборонительную позицию. На востоке они не имели территориальных интересов и были даже готовы отказаться (временно) от упомянутой прибрежной полосы, если этим можно было удовлетворить жадность птолемеевского хищника. Впрочем, даже такой великой державе, как Карфаген, едва ли можно было предпринимать военные действия как на Сицилии, так и в Восточном Средиземноморье, пока существовала опасность, что эллинистические державы или по крайней мере часть их могут создать коалицию, направленную против Карфагена. В этих обстоятельствах самым благоразумным было выскользнуть из рук восточных государств и посвятить себя строительству державы в Западном Средиземноморье.

21. ОТНОШЕНИЯ С ГРЕКАМИ ВО ВРЕМЕНА АГАФОКЛА

Последние десятилетия IV в. в Карфагене были заполнены ожесточенными внутриполитическими столкновениями, вызванными соперничеством господствующих фамилий. Политически взрывная ситуация, возникшая по этой причине, еще более обострилась из-за выступлений африканских соседей. К этим трудностям прибавились, наконец, и военные поражения как на сицилийском театре военных действий, так и на африканской земле. Впервые в истории Карфагена греческие войска стояли у стен города. На кон было поставлено ни больше ни меньше как само существование Карфагенского государства.

Военная угроза Карфагенскому государству исходила от человека, который родился в семье регийского изгнанника в Ферме, городе карфагенской эпикратии. Позже он получил сиракузское гражданство и от горшечника поднялся до одного из самых богатых людей города. Это был Агафокл, сын Каркина. На военном поприще молодой человек впервые выдвинулся во время войн сиракузян против акрагантинцев и бруттиев. После разрыва с сиракузскими полководцами Сосистратом и Гераклидом, которые были настроены проолигархически, он попытался найти свое военное счастье в Кротоне, Таренте и Регии. Но, как только в Сиракузах демократическая «партия» одолела олигархическую, он оттуда вернулся.

Карфагеняне потому вмешались в борьбу сиракузских группировок, что изгнанные олигархи, собравшиеся преимущественно в Геле, просили их о поддержке, и они решили, что не могут оставаться глухими к их просьбе. Впервые карфагеняне открыто заявили, что они готовы активно поддержать одну из группировок в греческом городе, чтобы восстановить ее прежние права. Кажется, что ведущие деятели Карфагена ожидали для себя больше выгод от сотрудничества со своими олигархическими «коллегами», чем от поддержки вождей демократической «партии». Сиракузские олигархи, по-видимому, были больше заинтересованы в продолжении политики мирного сосуществования с карфагенскими соседями, чем беспокойный демос. К тому же в это время, в 322 г., в Карфагене верх одержали силы, полагавшие, что интервенционистская политика лучше отвечает интересами Карфагена, чем оборонительная. Если бы в это время и в Киренаике (во всяком случае, прежде всего) проводили такую рискованную политику!

Развернувшиеся вслед за этим бои, а они шли частично около Гелы, не оказались решающими ни для одной стороны. Только после того как коринфянин Акесторид в соответствии с постановлением, принятым во времена Тимолеонта, был избран полководцем[41] и стал действовать сообразно своему пониманию принятого поручения, было найдено решение внутриполитического кризиса в Сиракузах. Это решение скорее отвечало ожиданиям олигархов. Предпосылкой для достижения этого урегулирования стало, правда, заключение мирного договора с карфагенянами. Содержание этого договора неизвестно. Однако мы можем предположить, что карфагеняне потребовали восстановления прежних прав и прежнего имущества олигархов и, может быть, уплаты репараций, но не выдвигали новых территориальных требований.

Карфагеняне достигли своей цели. Но вскоре оказалось, что они недолго могут радоваться своей победе, ибо Агафокл, который хотя в предыдущей войне и не занимал должность полководца, но активно участвовал в антиолигархическом сопротивлении и еще до заключения мирного урегулирования покинул город Сиракузы, вернулся во внутренние районы их территории. В Моргантине он построил укрепление и оттуда угрожал не только сиракузянам, но и карфагенянам. После взятия Леонтин он даже осмелился осадить Сиракузы. Олигархические политики были вынуждены просить карфагенского полководца Гамилькара, чтобы он послал войска в Сиракузы для снятия блокады города. Когда Агафокл понял безнадежность своего предприятия, он стал просить Гамилькара о посредничестве между ними сиракузянами. И действительно, приблизительно в 319–318 гг. было достигнуто соглашение между двумя партиями. Совсем не невероятно, что Агафокл был вынужден принять обязательство не проводить в будущем антикарфагенскую политику. Гамилькар потребовал дать