Ривалдис: Владыки - DeN TaN

Что-то всё равно не давало покоя.

А если был Изначальный Хаосраптор?.. Где же его род? Не мог он быть единственным. Не остались ли другие в нашем мире?.. — как змея, заползла догадка. — Если да, то они, скорее всего, обладают теми же гипнотическими способностями. И кто знает, сколько бед ещё принесут…

Нет, эту мысль нельзя считать безумной и просто так отбросить. Это уже не просто догадка — это угроза, к которой нельзя быть равнодушным.

Нельзя ничего исключать.

Надо быть готовым ко всему. А чтобы быть готовым — нужно учиться.

Без знаний одна лишь сила, унаследованная от Ультразы, бесполезна.

Снова запереться в одиночестве… или, отбросив гордость, обратиться к главам аспектов?

Ответа на этот вопрос у него пока не было.

Глава 19. Первые шаги? жёлтых драконов на новых землях

Пронзительный вопль Церрука оборвался, захлебнувшись хрипом. Он пронёсся над залитым солнцем южным побережьем Резегеша, когда преисполненный яростью Валораз, швырнул его с высоты.

Сотни тел жёлтых драконов — некогда гордых владык небес, а теперь лишь змеев, бескрылых и искалеченных — беспомощно падали на землю.

Земля ударила с чудовищной силой, выбивая воздух из лёгких. Мир опрокинулся, завертелся в водовороте боли и пыли. Одни тела, ударившись о скалы, разбивались насмерть; другие, не справившись с ударом о воду, исчезали в бурных потоках.

Те, кому повезло избежать мгновенной гибели, приземлялись в мучительных конвульсиях — их переломанные тела извивались на песке и камнях. Некоторые были изувечены до неузнаваемости. Другие, ещё недавно полные жизни, теперь стали лишь бездыханными грудами чешуи и костей.

Сознание каждого жёлтого дракона погрузилось в чистый, первобытный ужас — не от боли, а от осознания того, что их тела, рождённые для полёта, теперь беспомощно распластаны по земле.

Многие просто лежали, не в силах пошевелиться. Их глаза, когда-то зоркие и гордые, теперь остекленели от шока. Они смотрели на небо — свой бывший дом — и не могли понять, как оказались здесь, внизу. Мысли путались, разум отказывался принимать новую, чудовищную реальность.

Над полем витал едкий запах крови и страданий. Солнце насмешливо бликовало на запачканной жёлтой чешуе, обнажая всю глубину их падения.

Выжившие жёлтые драконы с ужасом оглядывались вокруг, видя братьев, сестёр, друзей — навсегда затихших. Один из них, с грудью, пробитой острым камнем при падении, забился в последней агонии. И навсегда затих. Его широко раскрытые глаза, полные ужаса и непонимания, были устремлены в небо, которое они больше никогда не покорят.

Молодая дракониха со сломанным хвостом, с трудом подползла к неподвижному телу своего спутника. Её слабый, надрывный вой пронзил воздух, когда она прижалась к его холодной чешуе, тщетно пытаясь разбудить того, кто уже не откроет глаз. Это было горе — чистое, безудержное, разрывающее сердце.

Это было не просто поражение — это было истребление. Каждый мёртвый взгляд, устремлённый в небо, становился безмолвным упрёком тем, кто остался.

Лишь спустя долгие, мучительные минуты первые из них попытались пошевелиться — каждый вздох, каждое движение отзывалось невыносимой болью.

Вскоре выжившие начали сбиваться в одну большую, отчаявшуюся массу. Боль понемногу отступала, уступая место злости. Злости на того, по чьей вине они оказались здесь. Из толпы полетели первые, сдавленные обвинения.

Глубокий, яростный голос, принадлежавший крупному самцу по имени Сайтас, разорвал тягостную тишину. Даже без крыльев он не утратил своей былой мощи и стати.

— Церрук! Ты! Из-за тебя! — прорычал он, с трудом поднимая голову. — Вот куда завела нас твоя ложь!

Рядом с ним, дрожа от гнева, поднялась драконица Шисса. Её размеры не уступали, а возможно, и превосходили Церрука. Морда была искажена гримасой боли и отвращения.

— Ты был наш предводитель! Ты должен был обеспечить нам выживание! — прошипела она, и каждый звук давался ей через стиснутые зубы. — Посмотри, что ты натворил! Мы — ничто! Мы — мусор! Это не выживание, это позор! Лучше бы Валораз добил нас, чем оставил гнить вот так!

Она тяжело выдохнула; раны на её боках пульсировали тёмными, влажными пятнами.

Церрук, кряхтя, с усилием поднялся на задние лапы. Он был изувечен — вместо одного крыла болтался кровавый лоскут, второе было сожжено дотла. Но в его глазах всё ещё горел тот же ледяной, расчётливый огонёк.

— Мусор? Мы? — гневно взревел он, и из пасти вырвалось слабое пламя. — Выжившие! Вот кто мы! Посмотрите вокруг! Золотых нет! Совсем! Чёрный остался один!

Церрук попытался рассмеяться, но звук вышел хриплым и прерывистым — любое движение отзывалось невыносимой болью.

— Один, понимаете? Остальные аспекты потеряли больше половины численности! А нас — сотни! — он бегло окинул взглядом оставшихся, с мрачным удовлетворением отмечая их количество. — Мы живы!

— Я бы предпочла умереть вместе с Ультразой, чем ползать по этой земле, как червь! — с презрением выплюнула Шисса. — Где твоя гордость, Церрук?! Где гордость нашего аспекта?! Мы предали её, а теперь расплачиваемся этим унижением!

Внезапно из толпы неуклюже выскочили два мелких жёлтых дракона. Обезумевшие от боли и унижения, с глазами, горящими безумным огнём, они с диким рыком набросились на Церрука.

Но Церрук, несмотря на раны, оставался быстрым и смертоносным. Одним резким ударом хвоста он отшвырнул первого нападавшего; второй рухнул на землю, хребет оказался сломан мощным движением лапы.

— Глупцы! — голос Церрука, несмотря на повреждения, прозвучал властно и холодно, заставляя остальных замереть. — Вы все хотели геройски погибнуть? Стать обугленной грудой мяса в бессмысленной битве? Я дал вам шанс! И вы его получили! Мы живы! Здесь, посмотрите! — он медленно обвёл взглядом окрестности. — Земля зелёная, а не скалы Этаризы! Есть чем питаться! Никто не сможет нас достать! Мы возродимся здесь!

— Великий жёлтый аспект, прыгающий на двух задних лапах, — горько подвела итог Шисса.

Церрук тяжело вздохнул, и его взгляд скользнул по бескрылым сородичам.

— Да… — его голос впервые дрогнул, потеряв уверенность. — Как же нам теперь передвигаться? Прыгать на двух лапах… это будет неудобно. Наверное, придётся… учиться ползать.

Шисса содрогнулась и отшатнулась, словно от удара.

— Ползать?! Нет! Мы не будем ползать! Мы не змеи! Мы — драконы! Пусть и без крыльев, но наша гордость не позволит нам пресмыкаться! Ты нас предал! Мы оказались здесь, на земле, лишённые неба! Теперь ты хочешь, чтобы мы ползали?!

Церрук усмехнулся — коротко, хрипло. В его глазах блеснула смесь усталости и превосходства.

— Драконы? Нет, Шисса. Мы уже не драконы. И не змеи, хотя и прикованы к земле. Мы — что-то новое. Мы — змееконы.

Когда Церрук произнёс “змееконы”, несколько драконов инстинктивно попытались расправить крылья —